Коронавирус бросил спасательный круг телевидению. В связи с введением «удалёнки» многими предприятиями и приостановкой деятельности всех учебных заведений, театров, концертных залов люди гораздо больше времени проводят дома – в ящик поневоле утыкаются даже те, кто его выбросил, ведь просмотр любого канала легко настроить в компьютере.

Хочется видеть, как пандемия шагает по планете: как за рубежом (и как у нас) сметают с полок соль, сахар и всё, что полагается сметать, хочется быть в курсе предпринимаемых властями мер в борьбе с надвигающимся ужасом, ведь говорят же в «Фейсбуке», что в Италии уже почти все умерли, брешут, конечно, но…

И телевидение изменилось. Посуровело. Странно наблюдать ток-шоу, в котором раньше нанятая за деньги публика по команде хлопала, смеялась, возмущалась, а теперь её нет. Ведущие кое-как приспосабливаются к изменившейся ситуации, и эфирный тон изменился к лучшему. Одно дело, когда в студии сто, триста человек, до которых нужно доораться, другое – когда один-два, максимум десять, и тут особо не покричишь, нагнетая ярость масс, приходится быть вдумчивым и рассудительным.

Но всё же – вот проклятая природа коммерческого вещания – ТВ, может быть, невольно, но всё-таки работает на панику. Ведь всё, что идёт в прямом эфире, было посвящено злосчастному коварному вирусу – другие темы на периферии. Когда ведущие и эксперты настойчиво доказывают, что продуктов вдоволь и хватит на всех, когда правительство убедительно заявляет, что подорожания не допустит, хочется тотчас вскочить, побежать и проверить, так ли это на самом деле, а заодно и прикупить пару пачек гречки с рисом. И вдруг – жестокое разочарование: нет не только гречки и соли с сахаром, но и картошки с морковью. На следующий день с утра, правда, всё подвезли.

Пока пандемия будет оставаться первой новостью, вспышки паники неминуемы. И тут телевидение виновато лишь в том, что, годами ориентируясь на рейтинг и сиюминутные гедонистические потребности зрителей, не сформировало никакой созидательной повестки, которая могла бы объединить нацию и увлечь её новыми большими благородными задачами, что отодвинуло бы все страхи и боязни за свою жизнь на второй план. Нет того, что Бродский называл величием замысла. Впрочем, это вина или беда не только телевидения и его начальства. Драма разыгрывается впервые и неизвестно когда и чем завершится, а информация о ней при нынешних цифровых технологиях разлетается моментально.

Однако сериалы ещё никто не отменял, вот в них можно спрятаться и забыться.