Я как обществовед ощущал кожей этот застой и был, как и многие миллионы сограждан, сторонником и перестройки, и её лидеров. Особенно тревожило сонное царство «сусловщины», окостеневшего догматического квазимарксизма, неспособного даже поставить адекватный диагноз болезней общества, не говоря уже о том, чтобы предложить адекватные лекарства и решения.

Помню шок, когда в газете «Правда» с миллионными тогда тиражами читал огромную статью ректора Академии общественных наук, где он клеймил ренегатов из КПСС, апеллируя к… образу английского канцлера Томаса Мора, которого Генрих VIII обезглавил якобы за то, что тот «не отрёкся от своих коммунистических убеждений». Для меня, специализировавшегося по истории Анг­лии, шоком была не фактическая ошибка (католика Мора, автора «Утопии» казнили за отказ принести присягу королю, противоречащую его убеждениям, за что он и был канонизирован католической церковью), а то, что этот «косяк», говоря интернет-сленгом, был озвучен ректором главного партийного учебного заведения! А в главной газете страны не нашлось ни одного человека, способного исправить ляп. А это уже системный изъян, а не индикатор образованности партийного идеолога и доктора наук.

Именно низкое качество обществоведения, когда чуть ли не любой поиск, новаторство воспринимались как крамола, подрыв устоев, имело оборотной стороной то, что цели перестройки и реформ нередко формулировались…. ну примерно как у нынешних партий: «за всё хорошее и против всего плохого».

Но если цели сформулированы максимально неконкретно, то, как говорил Сенека, «когда корабль не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным». Цели в такой ситуации легко подменить. А объявленное лечение больного может закончиться убийством. И убийцы потом будут уверять, что больной был неизлечим, обречён, что его прикончили в его же интересах и для его же блага.

Вместо совершенствования буксующей социалистической модели перестройка плавно, почти незаметно переросла в «катастройку», затем в демонтаж «неэффективного» социализма, строительство криминально олигархического капитализма, создаваемого ходорковскими, абрамовичами, березовскими и К°. И в криминальную клептократическо-бюрократическую приватизацию.

«Вожди России свой народ во имя чести и морали опять зовут идти вперёд. А где перёд, опять соврали», – саркастично оценил перестройку И. Губерман. Певцы «социализма с человеческим лицом» как-то плавно, быстро и почти незаметно для широкой публики превратились в апологетов «капитализма с вечно опухшей рожей», как ёрничал мой друг политолог Михаил Малютин.

В оценках перестройки преобладают две крайности: либо не надо было её начинать – не буди лихо, пока оно тихо; либо – «совок был обречён». Такая полярность неизбежна для оценки провалившихся или неудачных сложнейших проектов, будь то СССР или «Буран». Мятеж не может кончиться удачей. Думаю, что задачи, вставшие на пути развития страны в середине 80-х, были просто отложены.

Нереализованные возможности демонстрирует современная КНР: где она была в 1985 году и где теперь? Там был Дэн Сяопин, а тамошний ГКЧП не стал колебаться в применении силы в отношении своих «перестройщиков».

Перестройка – это упущенные возможности для решения ключевых и вечных проблем России: реформирования системы отношений между личностью и социумом, властью и управляемыми. Ныне укрепившаяся традиционная матрица «Я начальник, ты дурак» стала бревном на пути не то что системного развития страны, а и просто минимальных улучшений. Без её решения все разговоры про инновации и модернизации будут оборачиваться воровством, коррупцией, начальственной дурью и распилом бюджетов, что мы и видим везде и во всех вариантах.

Ну а связка личных и общественных интересов, над которой бились в СССР, начиная с субботников и кончая бригадными подрядами и «ипатьевскими методами», оказалась вообще уроненной на несколько столетий назад. Фиговый листок мантр про частно-государственное партнёрство в большинстве случаев лишь слабо прикрывает паразитирование на государстве бизнесменов с перекладыванием всех издержек на государство, а всех прибылей и преимуществ – в частный карман.

Эта связка нежизнеспособна. Её импотентность уже не может прикрыть демагогия про конкуренцию, чудесных эффективных собственников и менеджеров. Которые сразу после потери связей с гос­чиновниками или уходом с высоких постов родственников теряют эффективность и оборачиваются либо заурядными жуликами-преступниками, либо нахлебниками на госбюджете, любящими вещать о недопустимости патернализма государства в отношении бюджетников или пенсионеров и о необходимости ухода государства из экономики.

Александр ЮСУПОВСКИЙ, кандидат философских наук