На состоявшихся 14 мая выборах Реджеп Тайип Эрдоган набрал 49,35 процента. Его основной соперник, Кемаль Кылычдароглу, получил 45 процентов, и теперь всё решится во втором туре 28 мая. Ситуацию вокруг президентской гонки комментирует востоковед, политолог.

– Стали ли для вас неожиданностью результаты турецких выборов в воскресенье?

– Я предполагала, что победа будет за Эрдоганом – неважно, в первом или во втором туре, – но ошиблась относительно голосования за партии в парламент. Победа на парламентских выборах – важнейший фактор, это означает, что во втором туре Эрдоган имеет больше шансов на успех.

– Кемаль Кылычдароглу критикует Эрдогана за экономические проблемы, вызванные пандемией, за неоднозначную внешнюю политику, за обвал турецкой лиры, за 78-процентную годовую инфляцию 2022 года, и даже за землетрясение, унёсшее жизни почти 48 тысяч человек. Видимо, оппозиция будет бить по этим болевым точкам и перед вторым туром?

– Эрдоган и его команда, возможно, и совершали критические ошибки в сфере экономики, но как-то странно звучат обещания господина Кылычдарлоглу, например, получить в случае победы на выборах 30 миллиардов долларов инвестиций от Лондона. Вряд ли это спасёт турецкую экономику и увеличит шансы на победу «отца турецкой демократии». Да и будут ли эти 30 миллиардов – тоже вопрос, сейчас у Великобритании масса своих проблем. Турецкий избиратель мыслит критически, обладает наблюдательностью, и вряд ли его можно увлечь такими обещаниями. Поэтому, очевидно, господин Кылычдароглу почётно проиграет Эрдогану второй тур.

– Многие у нас называют Кемаля Кылычдароглу откровенно прозападным, даже проамериканским политиком, чуть ли не «турецким Зеленским». Да и характер его «сахарным» не назовёшь: достаточно вспомнить недавнее нелицеприятное высказывание о России.

– Я бы не стала однозначно оценивать любого турецкого политика. У Турецкой Республики есть своя политическая традиция и своя политическая культура, ведущая начало от Византийской, а затем Османской империи. В Турции, можно сказать, высокое политическое сознание, там есть понимание, каким образом управлять страной и как решать стоящие перед государством задачи. А проблем у Турции хватает, и одна из главных – ограниченность природных ресурсов. В этом отношении возможности Турции невелики, она зависит от импорта и экспорта.

Что касается импульсивности, то у Эрдогана характер куда более сложный, он принадлежит к такому же психотипу, что и Жириновский, и это вовсе не простой во взаимодействии политик. Здесь можно вспомнить 2015 год, когда турки сбили наш бомбардировщик, а турецкие националисты расстреляли в воздухе нашего катапультировавшегося лётчика. Тогда Эрдоган поначалу заносчиво сказал: «Сбивали и будем сбивать», а потом развернулся на 180 градусов. Он прагматик и придерживается во внешней политике принципа, который немцы назвали «реал политик». Такой подход устраивает Москву, и когда речь идёт о политических, военных или экономических интересах государства, это уже не вопрос «дружбы, симпатии и любви».

– Если Кылычдароглу всё-таки откровенно проамериканский лидер, может ли Вашингтон поддержать его в случае поражения во втором туре, устроив Эрдогану «маленькую цветную революцию»?

– Этого не случится, у американцев хватает своих проблем, связанных прежде всего с грядущими президентскими выборами. Кроме того, сегодня армия и все силовые структуры однозначно на стороне Эрдогана. Что касается «прозападности» господина Кылычдароглу – это очень лукавая «прозападность». Сегодня он прозападный, а завтра – нет, и это очень по-турецки.

– Да уж, Восток – дело тонкое… Насколько может измениться политика Эрдогана, если он победит во втором туре? Как будут складываться отношения Турции с Россией, США, НАТО, ЕС, Ираном, Азербайджаном? Вот, например, Кылычдароглу уже пообещал, что при нём Турция улучшит отношения с НАТО и быстро войдёт в Евросоюз.

– Это обычные предвыборные, а значит, далеко не всегда сбывающиеся обещания, и все это понимают. У турок нет пиетета перед ЕС, и не все стремятся туда войти. Турецкое общество видит, что там происходит, и европейские реалии совсем ему не нравятся. В странах Евросоюза большие турецкие диаспоры, знающие реальную ситуацию и в Европе, и в США. Кстати, в тех же Штатах турецкая община куда мощнее, например, армянской, хотя принято считать, что армянское лобби в США самое влиятельное. Я видела, каким авторитетом пользуется турецкая диаспора, когда была на форуме тюркских государств, где присутствовали представители турецких диаспоральных групп из разных стран.

Сейчас, когда в мировом политическом море такая качка и бушуют такие ураганы, любые предсказания курса того или иного государства – дело неблагодарное. Невозможно что-то прогнозировать всерьёз, когда мир балансирует на грани большой войны, войны весьма специфической. Знаете, нынешняя ситуация напоминает мне старую чешскую сказку про короля, который попросил дочь мельника приехать к нему верхом и пешей, одетой и раздетой, с подарком и без подарка. Девушка приехала на ослике, перебирая по земле ногами, на ней была рыбачья сеть, а королю она подарила птичку, которая тут же улетела. Сейчас в мировой политике всем приходится решать похожие неординарные задачи, и что в той или иной ситуации будет делать Турция, никто не предскажет.

Вот, например, в этом регионе есть государство, имеющее военное преимущество перед Турцией, – Исламская Республика Иран. И посмотрите, что происходит: союзник Турции Азербайджан практически разорвал отношения с Тегераном, а Эрдоган всячески подчёркивает свою лояльность Ирану. И Кылычдароглу тоже объявил, что поставка, например, китайских товаров по маршруту «один пояс, один путь» пройдёт не через Азербайджан, а через Иран. И вот, с одной стороны, США ругают Иран, а с другой – позволяют другим странам размораживать иранские активы. А если мы возьмём Закавказье, то здесь явно назревают очередные конфликты, и это будет происходить не без участия Великобритании. Естественно, Турция не сможет остаться в стороне от этих болезненных конфликтов.

– А как будут складываться отношения Анкары с Баку?

– Ещё недавно турки придерживались здесь политики «два государства, один народ». Но сегодня в Азербайджане резко падает добыча нефти и газа, Баку всё сложнее выполнять свои обязательства, могут возникнуть проблемы с валютными авуарами. Можно предположить, что как-то изменится и политика Анкары в отношении Азербайджана и Эрдоган уже не так рьяно будет продвигать свой проект Турана. Всё будет определять конкретная ситуация. И если мы вспомнили об Азербайджане, давайте исходить из того, что там, даже при наличии протурецких сил, особенно среди молодой политической элиты, всё не так однозначно, как кому-то кажется. Азербайджанцы веками жили то под Ираном, то под Россией, но они никогда не находились под властью Османской империи. Более того, они враждовали с османами, и даже во время резни 1915 года азербайджанцы в Турции прятали армян от турок. И у постсоветской азербайджанской элиты есть претензии к Анкаре – хотя бы из-за высокомерного отношения турок к азербайджанцам. Недавно мой знакомый рассказывал, как на политическом форуме тюркских народов один турецкий политик сказал, что «Азербайджан – это гарем Турции», и дело дошло до драки. Азербайджанскую политическую элиту не назовёшь наивной, она прекрасно видит такое отношение к себе, и в один прекрасный день всё может измениться с точностью до наоборот. Сказанное не касается напрямую темы нынешних турецких выборов, но показывает, какие задачи придётся решать, скорее всего, Эрдогану уже в обозримой перспективе. И это – только один вектор турецкой внешней политики.

– Подытожим. Как, по-вашему, сложится второй тур президентских выборов?

– Больше шансов на победу у Эрдогана, и, видимо, к нему перейдут голоса, отданные в первом туре за Синана Огана. Всё будет известно вечером 28 мая, так что ждать осталось недолго.

Беседу вёл
Григорий Саркисов