Родилась в Москве. С детства живёт в Сыктывкаре, окончила Коми государственный педагогический институт. Член Союза писателей России. Секретарь правления Союза писателей России. Автор одиннадцати сборников стихотворений: «Русское сердце», «Трудная книга», «Белая сотня», «О любви» и других. Лауреат Государственной премии Республики Коми им. И.А. Куратова в области литературы, еженедельника «Литературная Россия» за статьи по русскому вопросу, премии Союза писателей России и Республики Саха (Якутия) «Северная звезда», Большой литературной премии России, Международной премии «Имперская культура» им. Эдуарда Володина, Международной премии Славянской академии литературы и живописи «Серебряное перо». Член комиссии Славянской академии по культурному обмену. Народный поэт Республики Коми.
Ты скажи – расскажи...
Памяти моей мамы
О.К. Мирошниченко-Кулагиной
Я не з н а ю, из чего состоялась эта
Беззаветная любовь к Родине моей.
Может быть, из лепестков солнечного света.
Может, просто из тоски серых журавлей.
Что же, мама, не глядишь ты в глаза мне прямо?
Что уводишь от меня мнимую беду?
Ты скажи мне, расскажи, как жила ты, мама,
В 33-м горевом радостном году?
Ты зачем рвала траву с именем Осока,
Принимая в жизнь свою слово «лебеда»?
По отцу, по лагерям сгнившему до срока,
Ярко падала с небес красная звезда.
Где ж взяла ты этот Свет в жизнь свою и память –
Беззаветную любовь к Родине моей?!
Ты же всё перенесла, всё, что было с нами,
Ничего не предъявив в обвиненье ей.
Я иду по той Тропе, что назвали Русской,
Где осоку с лебедой повязала кровь,
А ко мне несётся встречь призрачная Муза:
– Ты не знаешь, – говорит, – из ч е г о Любовь?
* * *
Грань за гранью – отблески из прошлого.
Хочешь – вместе. Хочешь – разлюби.
Ничего там не было хорошего,
Где шептали мне: «Переступи!»
Ничего там не было богатого,
Где грозили мне: «Не проиграй»!
И сверкал бесплатный предзакатово
Золотого солнца каравай.
* * *
«Я люблю тебя»! – кем не сказано?
«Я люблю тебя. Ну а ты»?
В этом правда. И всё завязано
Жизни таинством и мечты.
«Я люблю тебя». В мире носятся,
Маяковским обречены,
С миноносцами миноносицы,
Испытатели глубины.
Не скажу, хоть сто лет выпытывай,
Почему я тебя люблю.
И на искренность не рассчитывай.
Рассчитаешь, так погублю.
Это чувство непостижимое
И поношенное слегка.
И такое старорежимное,
Что не справились с ним века.
Птицы устали
Птицы устали. Ракеты за пять минут
Не долетели пока, но уже взбесились.
Смелые ярятся. Трусы кричат: «Капут»!
Бесы нацелились ангелам резать крылья.
Что же ты, Родина?! Разве кто отдаёт
Тысячелетье, не дрогнувшее в походе?!
Скифы – за нас. Даже гунны… Но Киев вот
Против. А турок с евреем пока не против.
Самые наглые роют веков песок,
С каждой минутою к золоту, видно, ближе,
Но про минуты, прошу вас, читайте выше.
Запад померк. Но сверкает в песке Восток.
Всё-то мне снится ночами под светом звёзд
Князь Святослав, в тех местах не отыщешь лучше,
Встал, потянувшись, и вышел на Крымский мост.
Да и остался стоять там на всякий случай.
Когда мы с Пушкиным вдвоём…
Когда мы с Пушкиным вдвоём молчим о счастье,
Он думает о Натали, а я – о Толе,
Не говорите, что к Нему я не причастна.
Вы не поймёте всё равно. А он бы понял.
Когда мы с Пушкиным вдвоём молчим о жизни,
Он – о России, и о ней я тоже,
Так лучезарны мысли об Отчизне,
Что – кровь по жилам. А мороз – по коже.
Когда мы с Пушкиным вдвоём молчим о смерти,
Он не боится помолчать об этом.
А я боюсь. Она, как ложь в конверте.
Как лето, исчезающее в Лету.
И потому я возвращаюсь часто
К молчаньям нашим, как к причастью, что ли.
Когда мы с Пушкиным молчим о счастье,
Он думает о Натали. А я – о Толе.
* * *
Памяти Анатолия Федулова
Этот мальчик не умел целоваться даже.
Как смущённо он краснел в доме трёхэтажном.
Как дарил он мне цветы, их считая блажью!
Ну и что? А разве ты не такой была же.
Как сказать он мне посмел: «Выходите замуж».
И женился. И жалел Да чего уж там уж…
Как он рвал календаря листики бумажьи!
Ну и что? А разве я не такой была же.
Хорошо, что наяву это. Не приснилось.
Он ушёл. А я живу, как ему молилось.
Стынет сердца полынья без него на свете.
Говорю: «Дождись меня. Вот окрепнут дети…»
Жизнь короче, чем пролог. И длинней, чем память.
Как предчувствовать он мог всё, что будет с нами.
Потому со мною здесь есть любовь во имя!
Вот, что может жизнь поднесть. Смерть что не отнимет.
Из цикла «Русские сказки»
* * *
Да идите вы, куда хотите.
Только в мою душу не ходите.
Да на сердце даром не пеняйте.
Да жар-птиц-то не перестреляйте.
И на землю лучше поглядите,
Да глаза на небо наведите.
А на небе тайны угадайте
И одну хотя бы разгадайте.
Что нам счастье – выдумка в горошек.
И зачем цепляемся за гроши?!
Хоть живём ни шатко и ни валко.
А любовь – шалаш да раздевалка.
А была – поляна и былина.
И судьба народа-исполина.
Где ты, юность – платьице из ситца,
Что судьба сносила – баловница?!
* * *
Закатились слова под сердечко, как под скамеечку.
Не достать их оттуда. Не выманить. Не достучаться.
Как легли там солдатиками – по линеечке,
Так, видать, и не думают возвращаться.
А я их собирала, холила да уваживала.
По сусекам скребла, чтоб хоть на колобок набрать-то.
А к чужим-то словечкам лишь изредка и захаживала.
Да и то не на чай, а проверить – а вдруг там братья?!
И чего обиделись? Я уж к сердечку и так, и эдак…
А сердечко тоже молчит: не хочет в обиду ввязываться.
Закатились слова под скамеечку. Как там без света?!
Но за что-то на свет ни за что не хотят показываться.