Татьяна Кравченко

Родилась в 1955 году в городе Навашино Нижегородской области. Автор сборников стихотворений «Законы возвращений» и «Родиться любимым». Член СП России. Участник поэтического клуба, основанного Эдуардом Балашовым. Живёт в Люберцах.

Увидеть правнуков

Мама, давай доживём и увидим

Детей моей внучки!

              Теона

О, как я бессовестно счастлива

На фоне глобальной беды!

А матушка смотрит участливо

И словно стирает следы

Моих прегрешений и подлостей,

Зазря нанесённых обид…

– Рубеж окончательной взрослости

Тебе перейти предстоит.

При жизни увидевший правнуков

Свободен от старых грехов.

Он прав окончательной правдою,

В нём мудрость родов и веков.

И пусть над людьми и планетою

Карающий меч занесён,

Иди, не страшась и не сетуя,

По жизни –  и будешь спасён.

Старый дом

Андрею Светову

Надену тёплые носки

И в горницу войду неспешно.

Здесь пёстрые половики

И бабушкин витой подсвечник.

Так тихо, бархатный покой,

Лишь ходиков уютный бой.

Вдруг вспомню – дедушкин комод –

Строка стихов полузабытых.

И дальше – я приду домой,

А дома нет меня. Но ты-то,

Ты здесь, старинное трюмо,

И слоники, и запах книжный.

И чёрно-белое кино

На стенах в рамочках увижу...

Я стану долго в тишине

Ходить и слушать половицы.

И старый дом откроет мне –

Всё повторится, повторится.

* * *

Вот и ты, серебристо-сиреневый город!

Тонкой влагой тумана с утра моросит…

Я пришла утолить ностальгический голод.

Я пришла тишины у тебя попросить.

Суета убивает душевные силы,

Я оглохла от грохота, стала другой…

Я воскреснуть хочу, всё, что я попросила,

Ты один можешь дать, город-сон над Невой.

Потускнели твои горделивые зданья,

Град мятежного духа,

               надежд и утрат.

Невский воздух возносит

               мой лепет признанья

Как молитву тебе,

               Петербург-Ленинград.

* * *

Что нам от тех людей осталось? –

От фараонов и рабов?

Далёким эхом отозвалось

И смолкло посреди холмов.

Мы смертны. Мы, увы, не боги.

И всем удел – забвенья дол.

И что останется в итоге?

Что сохранится в вихре зол?

Обломки и куски событий?..

И вдруг нежданное открытье –

Где город в пепел обращён,

Остался мозаичный пол.

Огонь не тронул краски смальты,

И, точно в вечность проводник,

Вдруг проступает чей-то лик,

Как вещий знак со дна купальни.

Исчезли люди – босы, голы.

Навеки смолкли их глаголы...

Но сквозь века до нас дошёл

Наборный мозаичный пол.

Конец света

Я на том конце уже была...

Там пустыня выжжена дотла.

Там ряды покинутых лачуг,

Запоздалым ступором испуг.

Комом в горле, струйкой ледяной

Меж лопаток. Тишина и зной,

И горячий бархатный песок,

И чужая тень наискосок

В разогретом мареве плывёт.

И никак забыться не даёт

И сверлит и мучает вопрос –

Что случилось? Что же здесь стряслось?

Обнулилась времени река?

Рухнули на землю облака?

Бренных жизней серая зола

Под ноги барханами легла.

Только звон оконного стекла.

И жара.

Я там уже была.

Там в конце начало. Новый век.

И уже родился Человек.