Виталий Молчанов оторван от столичного литературного сообщества. Однако этот факт относится только к биографии, к жизненным реалиям, не более того.
Его стихотворения профессиональны по своей сути. Его поэтика тяготеет к сюжету, тяготеет к меткому высказыванию, незатёртой метафоре, к лучшим классическим и современным образцам нашей литературы. Это – непросто, поскольку в такой данности не поиграешь в заумь, не станешь прикрываться модными спецэффектами (хотя справедливости ради, отмечу, что поэтика Молчанова не чурается подобного). Конечно, всё это относится к лучшим стихотворениям автора… Есть и другие, написанные в более стандартном порядке.
Происходит это, скорее всего, потому, что Виталий Молчанов находится в поиске, в развитии… Нетрудно заметить, прочитав его произведения, что и самому поэту хочется прорваться, стать интересней… В одном из новых своих стихотворений автор говорит об этом следующим образом:
Картиной, песней,
яркой вспышкой строк
Талант прорвётся
сквозь забор испуга.
…а время плакало,
и влагу пил песок.
– Мы улетим –
мы долетим, подруга.
Вот так он и прорывается: сквозь забор испуга из степного Оренбуржья в плохо слышащую провинцию столицу.
Храм
Ты вёслами машешь на месте, и шумные всплески
Пугают ершей в редких чащах подводных растений.
Замученный храм на пригорке, теряющий фрески,
В речушку глядит, как в могилу былых песнопений.
Обсели пичуги рядками отрубленный купол –
Бесстыжие люди со лба позолоту содрали.
И остов сожгут – дай лишь время – назвавшийся плутом
Не ценит века без цветмета, железа и стали.
Воздев к небесам из-под нимбов бельмастые очи,
C ладони воды, словно духи бесплотные склепа,
Угодников лики в пустом алтаре мироточат
Вселенскою скорбью – прозрачно, возвышенно, лепо.
Разбитый свой лик обтирает заря облаками,
Кровавые слёзы поныне в России не редки.
А лодка стоит, будто днищем наткнулась на камень,
И шлёпают вёсла как будто в невидимой клетке.
«Не мель, не преграда –
Храм Божий меня не пускает!» –
Дошла наконец до ворот в рваной рясе обида:
«Деревни бредут в города и сбиваются в стаи,
А родину – церкви, дома – посещают для вида
Всё реже и реже – траву оборвать на погостах,
Пока не порвётся та нить, что духовным связала;
Пока не закроется дверь, не отравится воздух
Тяжёлым и спёртым дыханьем безлюдного зала...»
И я помолился, как мог, на дрожащем на русском,
Принёс покаянье в грехах, попросил о спасенье.
И тихо меня понесло по спокойному руслу
Без вёсел и паруса плавное Божье теченье.
Вивальди
Евгению Чигрину
В океане мирской суеты нас привычно выводит из дрейфа
Пасторально-знакомый мотив, неизжитая детская блажь.
Оркестровка почти не звучит, лишь вибрирует мысленно флейта,
Заставляя спуститься пешком с верхотуры на нижний этаж
По ступеням исхоженных лет, мимо прочих людей и событий,
Застывая голодным щенком у защёлкнутых на ночь дверей,
Где так ждали, но больше не ждут, – остаётся тихонько завыть и
Постараться хоть раз изменить нерушимый порядок вещей.
Поджимают свои животы корабли без причалов и порта,
Раздувают мешком паруса под аллегро шумящей волны,
Только склянки давно не звенят молодецки (для пущего понта),
Ариозо печальной cудьбы отдавая навеки коны.
Как размашисто крут дирижёр! Это шторма прекрасное престо –
Перелом, поворот-оверштаг, лязг запора, распяливший дверь,
И надежда в глазах у щенка на концерте для флейты с оркестром,
Что любовь нереально жива в череде бесконечных потерь.
В океане мирской суеты нас Вивальди выводит из дрейфа –
Одинокий с рыжинкой старик, скоротавший за нотами век.
Пусть поёт и вибрирует в такт вместе с сердцем обычная флейта
Так, что хочется всё изменить, и слезинки ползут из-под век.
Бомж
Темень адова. Пульс учащённый.
Стен проклятье, сырое на ощупь.
Крышкой неба к земле пригвождённый
В тесный люк запечатает мощи.
Выпьет прелый туман теплотрассы,
Вместе с кашлем приблизится старость,
И приснится далёкое раньше,
От которого мало осталось…
…cнова мальчик в красивой рубашке,
Хорошист, чемпион по футболу.
Облаков озорные барашки
Провожают по небу из школы.
Губы матери. Ласка отцова.
И тарелка с пахучими щами.
Льётся, льётся слеза бестолково
По щеке, что не брита годами.
От сумы, от тюрьмы и от смерти
Никогда зарекаться не надо.
Просто счастье в небесном конверте
Не нашло своего адресата.