Режиссёр Сергей Соловьёв о героях книги Ирины Кравченко «Актёры советского кино» (серия «ЖЗЛ» издательства «Молодая гвардия»).
...Школа, вторая половина 1950-х, Ленинград. Поздней осенью и зимой на занятия ходили по темноте. Снег падал, где-то светились окошки, и, помню, было одно, за которым пекли вафли. Квадратные противни, масло шипело, люди сновали туда-сюда. Я не был голоден, меня хорошо кормили, но ощущение света, в котором пекли вафли... Зима, темно, снег, жёлто-золотые вафли, жёлто-золотой свет. Как будто там пекли счастье.
У окошка вафельной мастерской я мог простоять полчаса. Там однажды ко мне подошёл третьегодник из нашего класса по фамилии Щукин. Из крайне неблагополучной семьи, сидел за последней партой, на него все плюнули. «Пойдём во двор», – позвал он меня. – «Зачем? Я никого там не знаю...» В каждом дворе была своя компания, не хотелось заходить туда лишний раз. «Пойдём, я тебе кое-что скажу».
Зашли во двор. Мы вдвоём, снег идёт, где-то пекут вафли. Город пустой, никого нет. «А ты знаешь, – говорит Щукин, – что Сталин – предатель?» Как?! Эти слова звучали страшно. «Да, был доклад Хрущёва, скоро все узнают, что Сталин – предатель». Я стоял ошеломлённый.
Почему я вспомнил эту историю? Это даже не фон, не среда, а тот раствор, которым было пропитано наше поколение, социальный бульон, в котором оно рождалось. Поколение не как единство взглядов, когда отстаивали, допустим, идеалы Солженицына и ни в коем случае – Павки Корчагина, это всё позднейшие выдумки. А поколение, бывшее родом из войны, из послевоенной действительности. Вафли, снег, «Сталин – предатель», безотцовщина... У меня, к счастью, был папа, а у большинства моих ровесников отцов поубивали на войне и в годы репрессий. Дворовые ребята почти все были полусемейными.
Более того: в послевоенных дворах необыкновенно высоко, по гамбургскому счёту ценились те, кто прошёл школу детского дома. Не отличники были, не пай-мальчики, но у них чрезвычайно сильно оказались развиты подлинные отношения и друг с другом, и со средой.
...Актёры, которых мы любим и от общения с которыми у меня осталась светлая и радостная память – Олег Янковский, Александр Абдулов, Владислав Дворжецкий, Александр Кайдановский, Анатолий Солоницын, Олег Даль, – были, в сущности, «детдомовцы». Нет, ни в каких детских домах они не росли. Но «детдомовцы». Даже такие сверхудачливые, как Янковский и Абдулов. Какой Абдулов, казалось бы, «детдомовец»? Красавец на роскошном автомобиле. Янковский ходил в твидовом пиджаке, трубку курил. И при этом... «Детдомовское бездомье», оно отпечатывалось на лицах, на психологическом укладе, на психологическом портрете.
Сейчас мои студенты во ВГИКе мне жалуются: «Мы хотим больше тренинга!» Такая у них иллюзия – насчёт тренинга. А те актёры, которых я вспоминаю, странные были: не могу представить, чтобы кто-то из них интересовался тем, как двигать рукой или ногой и благодаря этому достичь неких чудесных высот в кино или на сцене. Хотя все они всерьёз и сильно были преданы актёрской профессии. Но их интересовало в ней что-то другое. Шмякнуты они были на понимании того, что у них есть отдельная, ярко выраженная и сильно формирующая личность судьба. Тьма, снег, золотые вафли, золотой свет, послевоенное «детдомовство»... Судьба и являлась для тех, о ком я говорю, главным тренингом. И никакой конкретной цели у этого «тренинга» не было. Выжили, и, может, единственной их целью стало понять: зачем?
Конечно, чтобы обнаружить в них неприкаянность и внутреннее неблагополучие, требовалось время. Но посмотрите на то, что Олег Янковский играл в кино: в нём такая надежда на, не знаю... на Господа Бога! Положите рядом портреты тех, кого мы назвали, – отчаянно несчастные! Абдулов – отчаянно несчастный одинокий человек. Хотя у него с Ириной Алфёровой был блистательный брак и последняя семья удачно сложилась. Но чтобы Саша хоть на секунду подумал: «Буду сохранять счастье своё – положу в красивую коробочку, завяжу верёвочками...» Да никогда в жизни! Какое-то тотальное обожание грядущей трагедии было в них. Если куда и переть – то к собственной трагедии.
Больше того: когда они в ком-то обнаруживали тягу к тому, что всё будет хорошо, сразу заканчивали отношения, это уже был чужой человек. Про то, что «ещё немножечко покрутимся, и всё наладится», могли говорить сколько угодно, но хоть на секунду поверить в это было невозможно. А почему дорогой автомобиль или дорогой пиджак? Нипочему. Это как ширинку застёгивать: надо, вот и застёгивают.
Всерьёз следить за собой считалось неприличным. Когда Саша Кайдановский видел по телевизору какой-нибудь спорт, отзывался коротко: «Кретины!» Нет, иногда заботились о здоровье. Янковский мог позвонить мне утром: «Мы неправильно пьём. Градус нужно повышать, а мы понижаем. Этак мы себе разломаем весь психофизический аппарат актёра». Здравая забота взрослого человека. Или кто-нибудь из них объявлял: «Там, говорят, санаторий открыли! После отдыха и лечения вот с такой мордой выходишь, просто цепляешься ею за дверные косяки!» Нас могли принять в любом санатории с радостью. И никто из тех «детдомовцев» шагу не сделал в санаторное счастье. Ну убежит человек от инфаркта – куда?..
Не спорю, хорошо иметь разные человеческие блага, но у всего есть послевкусие: либо буржуазное послевкусие на хрен никому не нужного счастья, либо благороднейшее послевкусие, которое ощущает детдомовец, случайно нашедший у помойки сто рублей. Те, о ком я сейчас рассказываю, понимали разницу. Для них счастье заключалось не в благах, но в любви к жизни, миксу жизни.
Абдулов, помню, как-то начал завлекать Таню Друбич: «Пойдём сниматься со мной – называл картину – тебя приглашают. Обалденная роль! Ты два месяца практически лежишь в кровати, читаешь, думаешь о чём-то своём, и тебе ещё деньги платят! Танька, кто раскидывается такими вещами?!» Великое жизнепонимание. Или ко мне приставал: «Слушай, меня зовут в жюри «Мисс Россия», и тебя, я знаю, зовут, а мы не идём. Надо сходить, ради интереса. Те, кто там побывал, такое рассказывают – зашатаешься!» Никакие конкурсы красоты мы судить не шли, но подобные разговоры вели постоянно.
И хоть бы раз поговорили об актёрской сверхзадаче – что на съёмках, что после них! «Давай, делай, чего там обсуждать?» Потому что умному человеку всё ясно с самого начала, а дураку всё неясно и останется неясным, сколько ему ни копаться в вопросе. Люди, о которых речь, были не просто умными – они были талантливыми, а талант понимает сложные вещи без всякого обсуждения.
Ужасно настоящие были люди. Оттого их так любили женщины, а женщины обладают большой интуицией насчёт того, кто есть кто. Женщины любят не «настоящих мужчин», а настоящее. Настоящее! Оператор Павел Лебешев, интуитивное чувствилище номер один, всё, что ему нравилось, называл в среднем роде: «Такую вчера солянку ел в Доме кино! Очень хорошее!» Девушка у него тоже была «хорошее». Вот и понятие «настоящий мужчина» не проходит в «детдомовском» разряде.
Но почему они все – такое настоящее? Потому что их обречённость выше и духовнее – хотя это слово серьёзно не произносили, – чем любая необречённость. Драматичность, трагичность их жизней были предопределены. Предопределены «детдомовством». С этой предопределённостью они жили как с судьбой. Только дурак бегает от судьбы. А эти понимали, что судьба – не пальто, которое можно относить сезон, а потом сшить новое.
Да, у них много оказалось недоиграно, недоснято, недоделано. Недожито – «детдомовцы», что тут сказать. Но поколение – счастливейшее! Прекрасное поколение послевоенных «детдомовцев». Не заморачивались они ни на каком тренинге. И никакой тренинг ничего не смог бы сделать с ними, кроме как убить живое в их, я бы сказал, артистическом самозванстве. Они объявляли себя актёрами, не ожидая, что кто-то скажет: «Как хорошо он играет!» И стремились к тому, чтобы однажды в процессе самоидентификации – впрочем, такого слова тоже не использовали – объявить себя островом индивидуального сознания. А в результате показали нас самих – таких же «детдомовцев», живших на одной шестой части суши. Их кино – очень человеческое, и в нём ещё столько непонятого...

Герои книги – любимые наши актёры: Олег Даль, Георгий Бурков, Анатолий Солоницын, Василий Шукшин, Михаил Кононов, Юрий Богатырёв, Роман Филиппов, Олег Янковский, Александр Абдулов, Евгений Моргунов, Ролан Быков, Григоре Григориу, Никита Михайловский, Владислав Дворжецкий, Сергей Бодров.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться