О поэзии частенько судачат малопросвещённые люди, что она, мол, совершенно не нужна и непонятна широким массам. Кого-то эти речи раздражают, я же наблюдаю в них известную пользу. Такой мещанский скепсис позволяет настоящей поэзии не ориентироваться на потребителя, сохраняя свою чистоту и значимость, а поэтов лишает массы тщеславных хлопот.
Поэты, с чьими стихами сегодня познакомятся читатели «ЛГ», не претендуют на популярность, назубок выучив азы поэтического бытования один на один. Для них главное – оправдать свою жизнь через текст, доказать себе, что они не зря когда-то срифмовали первые слова. Вячеслав Киктенко – поэт, обладающий едва ли не самым изысканным поэтическим вкусом среди поэтов последнего советского поколения. Я думаю, прочти его стихи Георгий Адамович, он пришёл бы в восторг от кларизма и подлинной высоты. Дмитрий Мизгулин из тех стихотворцев, которые видят в русской природе не недвижимую красоту, а нечто звучащее контрапунктом к человеческой судьбе. Он живёт и дышит полной поэтической грудью, наслаждаясь богатством красок и переживаний. Ирина Чижова – поэт очень чувственный. При этом её лирические откровения строятся не на надрыве, а на тонких нюансах. Её стихотворная биография насыщена захватывающими сюжетами, а мастерство не бросается в глаза. Леонид Чекалкин – это поэтический мудрец. Он плетёт кружева своих строк неспешно, не напоказ. Это стихи человека, переработавшего свой жизненный опыт в сияющие смыслы. И теперь он мечтает открыть их читателям. Эти люди заслужили своё счастье, равно как и то, чтоб этим счастьем поделиться на наших страницах.
Максим ЗАМШЕВ
Вячеслав КИКТЕНКО
* * *
Хорошо, когда снежок
Весело блистает,
Хорошо, когда дружок
Девушка простая,
Хорошо, когда в печи
Светятся полешки,
А на праздник калачи,
Ягоды, орешки,
Хорошо, когда в дому
Называют милым…
Хорошо, когда кому
Это всё по силам.
* * *
Соpочий гвалт наполнит мглу.
Светло беpёза ветвь наклонит,
И снег стpяхнёт, и по стеклу
Не стукнет даже – мягко тpонет...
Затихнет к полночи жильё.
Вздохнёт соседка. Глухо всхлипнет.
Вновь одиночество её
Мою бессонницу окликнет.
Я закуpю, и там она,
Всё зная, что меж нас веpшится,
Опять вздохнёт, и вслух меня
Опять окликнуть не pешится.
Зачем, зачем, зачем слова,
Надежда, боль очеpедная?
Соседка, бpошенка, вдова,
Я даже имени не знаю...
Дpуг дpугу сдеpжанно кив
нём,
Наутpо встpетившись в паpадном,
И к остановке подойдём,
И – в путь, по дымным автостpадам.
Ещё покажутся в пpосвет,
Меж поpучней, в окошке мутном –
Пушистый воpотник, беpет
В автобусе, почти попутном.
Счастливый путь!.. Всё гоpше, злей
В потоке этом безымянном
Слова надежды. Всё светлей
Оставшееся несказанным.
Колечко акротерцин
Пьянит пчелу весенних трав настой,
Разыгрывает паренька девица,
Играет тучкой месяц молодой…
Какая проза дальше! – Опылиться,
Оформиться в тяжёлый полноцвет,
Схлестнувшись насмерть с тем, что жарко снится,
Но стынет наяву... и тает свет…
Один порыв к блеснувшему – вот чудо,
Вот пир предвосхищений и примет
Единственного здесь, чего остуда
Не тронула, вот чудо – трепетать,
И ждать подвохов тьмы, и вдруг оттуда
Его порыв навстречу угадать!
Медальон
Лозой увитое наклонно,
Ещё волнует письмецо,
Ещё лукавит с медальона
Полузабытое лицо...
И вот уже прогоны линий,
Глухой, грохочущий вагон,
Бронесоставы-исполины
Уже пластаются в огонь,
В купе поручика гитара
Державным громом пропоёт,
В последний раз, крутнувшись яро,
На шпоре звякнет репеёк,
В последний раз он бегло глянет
На ту лукавинку в лице,
И всё сплошной туман затянет...
И жизнь пройдёт... чтобы в конце,
Подтянут, сух и независим,
Гость-эмигрант, отдав поклон,
Вручил старушке связку писем
И тот овальный медальон,
Чтоб головой качая белой,
Жизнь, невзирая ни на что,
Опять лукавила и пела
И обещала чёрт-те что!..
* * *
Ну, где же ты, нарядная?
Какой-то май дурной...
Весна, как в банк,
нагрянула налётчицей блатной.
Ранены ходики, пыль в углу.
Цепь на комоде. Гирьки на полу.
В минусе тусуется любовь-хрень…
А по садам рисуется, плюсуется сирень!
Я тоже, моя лапочка, по улочкам пойду,
Я посижу на лавочке в Сиреневом саду,
Там бродит пава чистая, долу – зрак,
В меня стреляет искоса, в полный мрак.
Походочка вальяжная, зной в зрачке,
Автомат Калашникова в мозжечке,
Повадки, речи вежливые, ну а вдруг?..
Не смеши, разведчица, пуст сам-друг.
Качай бёдра плавные, зрак – горé,
Бандюки галантные в конуре.
Скучно без денежки… а им на цепи?
Молодая, женишься. Злость копи.
Заводись, ранняя, раскачивай пульс,
Ходики раненые заводи в плюс…
* * *
Наконец-то дохнуло асфальтом!
Майский ливень продрал синеву,
И земля, точно плугом отвальным,
Взрыхлена, отпустила траву
И вздохнула…
Но всех ненасытней,
Всею зернью, всей алчностью жал,
Точно чёрное сердце пустыни,
Этот мокрый асфальт задышал,
Истемна распахнувшейся былью
Задышал, растомясь в глубине
Человеческой, тёплою пылью,
Утрамбованной в чёрном зерне...
* * *
Заречное крылечко, точёные балясины...
А свечка помаленечку в стакане убавляется.
Поёт гитара в садике о невозвратном самом,
А у тебя экзамены, а я подкрался садом,
Но ты послушна, милая, ты вышла на крылечко,
Ты ручку – на перила, а на руке – колечко.
Глаза твои серьёзны, волосы распущены,
Спрашиваешь грозно, сердишься всё пуще...
Целую долго, медленно и задуваю свечку.
На эти аргументы тебе ответить нечего.
Молчишь... потом прикуриваешь,
Светя дрожащей спичкою,
Над зеркальцем припудриваешь
Взволнованное личико.
Боясь вопросов маминых,
Снимаешь ты колечко,
Идёшь учить экзамены, –
И снова тает свечка...
А я о камень брошенный
Споткнусь у вашей булочной.
Подумаю о прошлом.
Подумаю о будущем.
Дмитрий МИЗГУЛИН
(ХАНТЫ-МАНСИЙСК)
* * *
Не надо со мной говорить ни о чём,
А просто прижмись ко мне крепко плечом.
Не будем ни следствий искать, ни причин,
А просто вот так ни о чём помолчим.
Нужны ли теперь объясненья, слова.
Любовь, как известно, вовеки права.
Снежинки и звёзды кружатся во мгле.
Позёмка метёт по уснувшей земле.
В морозном сиянье застыла луна.
Окутала мглою весь мир тишина,
Но верю, что в этот полуночный час
Господь милосердный помилует нас.
И в снежной, пронзительно звёздной тиши
Растают сомненья озябшей души,
И дрогнут стучащие вместе сердца,
Им путь этот надо пройти до конца.
А в том, что дорога трудна и темна, –
То это не наша с тобою вина…
Не будем ни следствий искать, ни причин,
А просто вот так, в тишине, помолчим.
* * *
То дождь со снегом,
То снег с дождём.
Другой погоды
Уже не ждём.
Другой погоды – откуда взять?
Погода нынче – как благодать…
Другой погоды нам не дано,
Темнеют своды – но всё одно
Куда деваться? Мы здесь живём.
То дождь со снегом,
То снег с дождём.
И пьём и любим, но держим стать!
Другой погоды – откуда взять?
Дождинки стынут и тает снег.
В мирских просторах – спасенья нет.
В тумане тает болотный мрак.
Живём без Бога – ни так ни сяк.
Не светит солнце и нет луны.
За счастьем ходим в чужие сны.
То дождь со снегом,
То снег с дождём.
Другой погоды
Уже не ждём.
Другой погоды – откуда взять?
Погода нынче – как благодать.
* * *
Ночь бездонна, мерцает луна.
Я тоску свою выпил до дна.
До звезды дотянулся рукой
И обрёл долгожданный покой.
Всё растаяло в сумрачной мгле.
Никого на промёрзшей земле…
И объемлет весь мир тишина,
И в ночи индевеет луна.
Ну а я ничего не хочу,
Я в полуночном небе лечу…
И сияет во мгле надо мной
Сфер полуночных звёздный конвой.
* * *
Опять любовь – промчится,
Развеется, как сон,
Как крик осенней птицы,
Как сосен перезвон.
И пролетит мгновенно,
И осенит слегка,
Как ветра дуновенье,
Как трепет мотылька.
Любовь всегда беспечна…
Ослепит, как звезда.
А вот разлука – вечна.
Разлука – навсегда.
Погасшею звездою
По небосклону дней
Она всегда с тобою,
Навек в душе твоей.
* * *
Всё было просто и понятно
И удивительно легко.
Во мне шептал прибой невнятно.
Луна мерцала высоко.
Тускнели сумрачные дали,
Сверкала поздняя звезда,
А мы с тобой ещё не знали,
Что были счастливы тогда…
* * *
Ни имени не помню, ни лица,
А только помню – осень, вечер, дождь.
Я долго ждал у твоего крыльца,
Надеясь, что ты всё-таки придёшь.
Насквозь промокли кепка и пальто,
Как будто слышен чей-то разговор...
А было ли на самом деле то,
О чём я вспоминаю до сих пор?!
Навеки наши разошлись пути,
А я гляжу в немую темноту,
И надо бы очнуться и уйти,
А я всё до сих пор чего-то жду...
Ирина ЧИЖОВА
(Киров)
* * *
Мосты сгорели и города.
Не будет больше нас никогда.
Мы две планеты. Мы далеки.
Никто друг другу не даст руки.
Сгорело прошлое. Нам назло.
Тебе, хороший мой, повезло.
Хотя меня проняла тоска,
Но виден проблеск издалека.
В душе пустыня и ветер сух.
Чьё имя робко твой греет слух?
Кому ты тайну свою сказал?
Моя улыбка уже оскал.
Я справлюсь, выживу всем назло,
Мне тоже, видимо, повезло…
* * *
Каждую ночь засыпаю в грýсти,
Выдумывая счастливый финал,
Пусть прошлое наше меня отпустит,
Только бы ты не узнал.
Не хочу обид и взглядов сочувствия
От того, что счастьем обделена,
Пусть сердце моё тебя опустит –
Оно настрадалось сполна.
Выˊхожу его, растерзанный орган,
Дальше продолжу жить,
Не ищи меня по больницам и моргам,
Я пытаюсь тебя забыть!
* * *
Кажется, нет ничего общего
И друг другу уже опостылели,
И сейчас строго – Имя, Отчество
Вместо ласкового раньше имени.
Каждый сам своею дорогой,
Уходи, если больше не верю я,
Мои губы губами не трогай,
Наше прошлое – только истéрия.
Кажется, что тобой брошена,
А на деле – прогоню, видимо.
Может, я не такая хорошая,
Но ко мне можно только по имени…
* * *
Мне прописали счастье и наказали пользовать,
Сдуру набила карманы им. И что дальше?
Сердце, тёплое раньше, стало теперь мёрзлое,
А от улыбки искренней веет фальшью.
Ах, как любить хочется. Но не могу, видимо,
Душу, когда-то чистую, выпачкали грязью,
Губы, жаркие раньше, под толстым слоем инея,
Руки, что обнимали, все оборвали связи.
Мне бы другого рыцаря – скромного до безобразия,
Я бы ему рассказывала на ночь сказки,
Верного друга, смелого, но без особой фантазии,
Не позволяющего нашу любовь предавать огласке.
Но попадаются мне лишь бездушные сволочи…
Значит, таков мой путь и по карме надо.
Мне дали счастье на пару часов, до полночи,
Сдуру набила карманы им. И уже не рада.
Леонид ЧЕКАЛКИН
ЖАЖДА
Охолони, остерегись до срока.
Пускай молчат до времени уста,
Когда приспела жгучая морока –
Испить росы с кленового листа,
Испить воды из речки, из колодца,
Водицы дождевой из колеи.
Любую влагу вычерпай до донца,
Но – непременно – жажду утоли.
Так успокой горячее дыханье,
Чтоб зноем затемнённое сознанье
Случайно не посмело осквернить
Святое дело – правду говорить.
СВЯЗЬ С ВЕКОМ
В час ночной снегопада
Скрыта кромка воды.
Поберечься бы надо
На краю у беды.
Поберечься б неплохо,
Чтоб живой сохранить
С одуревшей эпохой
Всепрощения нить.
БЕЗ ПОМЕХ
Поредела листва у рябины,
И как будто бы стали красней
Загустелые капли-рубины
Полновесно созревших кистей.
Эти краски рябинной породы
Не мешают увидеть вдали,
Как неспешно плывут пароходы,
Удаляясь за кромку земли.
НИСПОСЛАННЫЙ СВЕТ
1
Свет звезды нескончаемо тонок,
Пронизает безмолвную высь.
На земле с еле слышимым стоном
Нарождается новая мысль.
Ей немедленный отклик не нужен
И не нужен земной ей совет…
Если с небом сознание дружит,
Принимает ниспосланный свет.
2
Одержим ветер мыслью простою –
Разгулялся, – шумят дерева,
Забавляется юной листвою,
Её шелест вживляет в слова.
И становится сердцу понятней,
Почему свет небесной игры,
Соскользнувший с палитры закатной,
Золотится в прогалинах мглы.
ТРЕВОГА
В чистом поле снег клубится.
Дует ветер низовой,
Заполошно всадник мчится
С непокрытой головой.
Преисполненный тревоги,
За спиной оставив кров,
Он, не ведая дороги,
Снеговой крошит покров.
И – нахлёстывает плётка,
Оставляя след огня
На боках упругих, потных
Белогривого коня.
Видно, чёрная кручина
Посетила чей-то дом.
Вот и веская причина –
Устремиться в ночь верхом…
Скрылся всадник оголтелый,
Пролетел и… позабыт,
Только след остался белый
От стремительных копыт.
……………………………..
Ночь простёрлась от порога
Вдаль – по улочкам пустым.
Растворился снежный дым –
Не рассеялась тревога.
НАЧАЛО
Евгению Юшину
День, угасая,
Видит: строга,
Муза босая
Уходит в луга.
Смятые травы
От самых корней –
След от потравы
Вольных коней.
Тайные гнёзда,
И птиц голоса.
Первые звёзды,
Луны полоса.
Сладкою болью
Свободно дыша,
Кланяюсь полю –
Родилась душа.
Музей-заповедник А.С.Пушкина «Михайловское» предлагает придумать «Сказку о прекрасной царевне Лебеди».
В Санкт-Петербурге при участии «Литературной газеты» состоялся поэтический батл.
Митрополит Калужский и Боровский КЛИМЕНТ, председатель Издательского совета Русской Православной Церкви, разъясняет.
Платона ДЮГАЯ можно назвать «многостаночником». Он – не только поэт, но также дипломированный топограф, журналист и политолог.
В коротких рассказах Вячеслава ХАРЧЕНКО самые обычные ситуация приобретают дополнительные оттенки и смыслы.
В прозе Нины ВЕСЕЛОВОЙ провинция предстает печальной, вымирающей, но при этом родной, единственной, незаменимой. 
В Крыму состоялась презентация литературного сборника. Рассказывает Елена ОСМИНКИНА.
В Кузбассе состоялся Х Всероссийский литературный фестиваль имени А.Бельмасова.
В ЦДЛ состоялся творческий вечер литературного критика и прозаика Елены САФРОНОВОЙ.
Андрей ПЕСОЦКИЙ о том, какие суммы платят участникам специальной военной операции.
День Спасения и Освобождения считается иудейским продолжением Дня Победы. В этом году он выпал по иудейскому календарю на 17 мая и отмечается уже в десятый раз.
Писатель Нат ВЕСЕНИН считает, что эта соцсеть оккупирована склочниками, псевдоинтеллигентами и русофобами.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться