Как стало известно, наш автор Дмитрий Кантов, проживающий во Владимире, отмечен премией Центрального федерального округа в области литературы и искусства. Мы рады за друга-поэта, стихи которого в очередной раз представляем нашим читателям.
РЕЧЬ
Уже никакие заботыМеня не способны отвлечь:
Во мне зарождается что-то,
Во мне оформляется речь.
Я чую, насколько ничтожен
Я сам по сравнению с ней,
И рост её внутренний сложен,
И звуки её всё слышней.
Пока ещё нету в ней склада
И суть её мне не ясна...
И странно мне, что не в награду,
А даром даётся она.
ВОСЛЕД БАРАТЫНСКОМУ
Я повторяю следом за поэтом,Точней, на свой язык перевожу:
«Смерть рабски не представлю я скелетом,
Косою острой не вооружу.
Напротив, дам ей мирную оливу,
Воображу прекраснейшей из дев...»
Ты, Баратынский, мыслил справедливо:
Сия девица усмиряет гнев
И гасит властолюбье, любострастье, –
Короче, всё, способное гореть.
И человек, который хочет счастья,
На самом деле хочет умереть.
* * *
Воистину весёлыми ногамиДомой ты уносилась в этот раз.
И хвостик твой, оранжевое пламя,
Над головой то вспыхивал, то гас,
И пальцы на отлёте трепетали,
Как будто ты свободною рукой,
Не глядя, марш играла на рояле,
И вся была отдельною такой,
Что, восхищаясь тем, как ты летела,
Я думал: то-то будет торжество
Душе – она вот так же бросит тело
И даже не посмотрит на него.
1228 год. ГОВОРИТ ФЕВРОНИЯ ПЕТРУ
Мы с тобой вовеки вместе будем.Плоть едина, мы и дух един.
Помнишь ли, как злым хотелось людям
Вбить всё время между нами клин?
То солгут тебе, что я колдую,
Чёрным ведовством тебя губя;
То награду мне сулят любую,
Только бы ушла я от тебя;
То бояре, у тебя в покое
На пиру разгульном веселясь:
«Что ты в жёны взял себе такое! –
Хором закричат. – Опомнись, князь!
Ведь она мужичка! Униженье –
Величать её нам госпожой!
Разводись иль оставляй княженье!»
Ты оставил. Ты ушёл со мной.
Правда, вскоре вновь тебя позвали
В Муромской владычить стороне.
Мы, состарясь, иноками стали.
И сегодня ты прислал ко мне
Сообщить, что ты уже у края,
Что вот-вот покинешь этот мир.
Подожди, любимый! Вышиваю
Я воздух узорный на потир –
Плат, чтоб покрывать Святую Чашу.
Вот ещё разок кольну иглой,
И окончим вместе жизнь мы нашу.
Нас и смерть не разлучит с тобой!
* * *
Снять квартиру пришли мы с тобою.«Наплевать, – посчитал я, лопух, –
Что свисают полоски обоев
С потолка, как липучки для мух,
Наплевать, что на окнах решётки:
Что поделаешь, первый этаж!»
Я подробно узнал о проводке,
Как электрик советовал наш,
Газ на кухне проверил и воду,
Сторговался с хозяйкой, и вдруг,
Выйдя из дому на свободу,
Ты в панический впала испуг:
«Дорогой, это всё авантюра!
Не хочу я здесь мыкаться, нет,
Ох какая ж я, Господи, дура –
Бросить мужа под старость-то лет!»
И перчатки достав из кармана,
Без ошибки надела их... Да,
Вожделенные рухнули планы
Дней вполне вероятных, когда
Я, тебя ожидая с работы,
От своих отвлекался бы дел,
Волновался бы: где ты и что ты? –
И в окно сквозь решётку глядел.
И ночей: на хозяйском диване
Ты б ничком, по привычке, спала,
И твоё бы я слушал дыханье,
Прерывая опять же дела...
...Я стоял – с осознаньем провала,
Ухватившись за выступ в стене.
Но внутри меня всё ликовало,
Ах как всё ликовало во мне!