Процессы, происходящие в культурной сфере, традиционно находятся в центре общественного внимания. В дискуссиях нередко обсуждают, кто виноват в просчётах, кого хвалить за достижения, в какой период, при каком руководителе культура развивалась наилучшим образом. Автор статьи полагает, что весьма значимыми являются реформы, начавшиеся десять лет назад, когда культурную сферу курировала Ольга Голодец.
Ольга Юрьевна вступила в должность зампреда правительства весной 2012-го, в её ведении оказалась социальная сфера. Предшествующие годы, и это не будет преувеличением, вполне можно назвать безвременьем: культура, наука, образование постепенно приходили в упадок, а прежние чиновники от культуры бездействовали, запомнились пустыми декларациями.
В культуре верховодили кланы, предприимчивые полудельцы-полутворцы, которые в междусобойчике по-тихому делили бюджетные средства. Зачастую к творчеству это имело весьма отдалённое отношение, культура становилась заложницей безыдейности, утрачивала ценностные ориентиры.
Ну кто станет возражать, скажем, Фёдору с громкой фамилией Бондарчук? Кто посягнёт на авангардный талант Серебренникова с его высокими покровителями? Кто усомнится в шедевральности сценических экзерсисов Богомолова, ведь он как-никак ученик самого Мэтра?
И разве можно снимать кино о России, изображая страну великой, сильной? Такие фильмы не возьмёт ни один европейский отборщик, и дорога в Канны, Берлин, Венецию будет заказана. Тут нужен киноязык Звягинцева и Роднянского с мрачным дыханием безысходности российского быта и русского бытия. Да и вообще, кому оно нужно – российское кино, когда доходы прокатчиков и владельцев кинозалов прирастают голливудскими релизами?
Столичные музеи бледнели на фоне эпатажных и непристойных галерейных проектов, культурный бомонд с вожделением глядел на Европу, на периферии происходило то же самое, только в более скромных масштабах.
Наука и образование пасовали перед амбициозными задачами – растить активных граждан, патриотов Родины, настоящих профессионалов. Уже тогда стали поговаривать, что внедрение болонской системы было скоропалительным решением, последствия которого будут весьма плачевными. Академия наук теряла былую славу, падал престиж российских вузов.
Социальные ориентиры, новые цели, поставленные президентом перед кабинетом Медведева в 2012 году, требовали новых подходов к управлению. На первый план выдвигались энергичные люди, способные действовать быстро, решительно и эффективно.
Оказалось, что Голодец с её успешным опытом работы в бизнес-структурах, в московском правительстве прекрасно соответствует поставленным задачам. Деловая хватка, перфекционизм – вот качества, которые позволили расшевелить «болото». А ещё требовательность и к себе, и к другим. Да, иное совещание могло закончиться слезами нерадивого подчинённого, но и к этому относились с пониманием, ведь Голодец работала почти в круглосуточном режиме, самоотверженно, исходя из принципа «дело превыше всего». Стремлением улучшить, усовершенствовать систему она смогла заразить многих, в ней увидели не чиновника-функционера, а творческого человека, который сопереживает, разбирается в проблемах сообщества.
Необходимо было решать огромный пласт насущных проблем. Нужна была команда, способная существовать в её ритме и режиме. Одной из ключевых фигур реформы культурной сферы стал Владимир Мединский – грамотный управленец, тоже вышедший из бизнеса, историк и писатель, вдобавок талантливый пиарщик. Важно отметить, что Мединский никак не вписывался в привычный формат клерка из Министерства культуры. Ольга Юрьевна проявила проницательность и дальновидность, оценив по достоинству деловые и человеческие качества министра культуры. Хотя и нельзя назвать их отношения безоблачными. Мединскому частенько доставалось за резкие высказывания в публичной сфере, хотя вице-премьер ценила, что Мединский не боится выступать с весьма смелыми суждениями, принимать удар на себя.
Голодец нередко причисляли к либеральному крылу правительства, однако не вызывает сомнений, что она руководствовалась в своей работе интересами государства, честно трудилась на благо России. Сделано было немало. Но наиболее заметные успехи – на территории культуры. Культура под кураторством Голодец и при молодом и энергичном министре стала выбираться из униженного положения отрасли, традиционно финансируемой по остаточному принципу.
Успехи достигнуты благодаря решительной кадровой политике, неординарным культурным инициативам, таким, например, как Санкт-Петербургский международный культурный форум. При Голодец он стал вровень с Петербургским и Дальневосточным экономическими форумами.
Именно тандему Голодец – Мединский принадлежит успешная реализация следовавших один за другим Года культуры, Года кино, Года театра.
Музейный бум, невиданный с советских времён, во многом связан с правильной постановкой целей и задач. Из скучного хранилища артефактов перевоплотиться в центры досуга, просвещения, общения, где можно провести время и в дружной компании, и с семьёй.
Амбициозные цели взялись воплощать не менее амбициозные директора театров, концертных залов, библиотек, институтов. Кто-то быстро сошёл с дистанции, кто-то, напротив, с азартом взялся за дело. Как результат: очереди в музеи, аншлаги в театрах, громкие кинопремьеры – отрасль начала возрождаться.
Весьма эффективно проявила себя система открытой защиты кинопроектов. Так называемые питчинги превратились в творческие смотры идей, сюжетов, тем, которые помогали не только добиться господдержки, но и определить ориентиры для самих кинематографистов.
Многие кинопродюсеры до сих пор с ностальгией вспоминают, как решительно министр культуры взялся за поддержку отечественной киноиндустрии, как лично, «в ручном режиме», разводил релизы, давая дорогу российскому кино.
Учреждения культуры научились зарабатывать деньги и за счёт внебюджетных источников. Существенно выросли зарплаты работников культуры, впервые были сформулированы «Основы государственной культурной политики», одобренные и утверждённые президентом.
Голодец поддерживала инициативы Мединского патриотического характера, в том числе воссоздание Российского военно-исторического общества. РВИО сразу оказалось в зоне перекрёстного огня, так как недоброжелателей у решительного министра было достаточно. Его часто обвиняли в излишней идеологизированности, насаждении патриотических идей в либеральную культурную среду. Не случайно некоторые творческие товарищи с юмором называли Мединского наркомом. Голодец, несмотря на все попытки дискредитировать деятельность РВИО, поддерживала инициативы общества. Она понимала, что стоит за целенаправленным хейтом министра культуры: слишком резко Мединский включился в работу, растормошив густонаселённое культурное болото, которое, кстати, сейчас снова начало покрываться тиной.
Нынешний культурный застой некоторые предпочитают объяснять последствиями пандемии и суровыми обстоятельствами СВО. Но дело, скорее всего, не в этом.
Не случайно вошло в историю словосочетание «культурный фронт». На нём недостаточно довольствоваться статусом куратора или наблюдателя. Нужны Деятели и Реформаторы, способные поставить масштабные цели и умеющие последовательно их добиваться.
В последние годы культура отошла у нас на второй план. Прочная конструкция, которую стали создавать в 2012-м, начала проседать. Большинство из происходящего в отрасли начиная с 2020 года носило скорее инерционный характер. Новые премьеры, выставки, культурные проекты больше напоминают эхо былых славных дел, начатых предшественниками. А задел на будущее Мединский и Голодец оставили солидный.
Специальная военная операция стала проверкой на прочность всего российского общества, обнажила души, показала, кто чего стоит в «культурной элите». Одни на фронте и в госпиталях поддерживают российских военных, переводят средства на гуманитарную помощь и сами везут необходимые грузы на Донбасс. Другие гуськом покидают родину, наводняя соцсети покаяниями в принадлежности к русской культуре. Стыдясь, что они русские, заслуженные, народные, лауреаты государственных премий, пламенно призывают прекратить войну. Положа руку на сердце, демарш культурных деятелей вполне предсказуем и объясним.
Развращённая, избалованная бюджетными деньгами «элита» уже давно живёт в иллюзорном мире своих интернет-пабликов, не имеет представления о действительности. Страшные события, происходящие в течение восьми лет на Донбассе, не вписываются в их гламурную картину мира. Им больше по душе берега Персидского залива, Красного и Средиземного морей, чем выжженная, напичканная минами донбасская земля. Лицемерные речи о том, что, дескать, «российские парни гибнут ради эфемерных идей», лишь подчёркивают степень отчуждения и раскола в «культурной элите». Да, впрочем, чего ждать от неё, если главное культурное ведомство пребывает в апатии. Выдерживает театральную паузу по Станиславскому?
К слову, во время крымской весны 2014-го весь Минкульт включился в поддержку крымчан. В самые короткие сроки культурная жизнь полуострова интегрировалась в общероссийскую повестку. Многие деятели культуры приветствовали воссоединение, и проявленная тогда солидарность во многом была обусловлена грамотной работой ведомства с культурным сообществом. Сейчас разъяснять и созидать, видимо, некому. В культурном ведомстве – тишина. А ведь на кону судьба России, существование русского мира, российской культуры!
Карина Шмидт