С Барановым можно не соглашаться, находить в его сочинениях всяческие «…измы», но нельзя не отметить одного уникального качества, присущего его текстам. Автор искренне верит в то, что пишет. Его, кажется, невозможно переубедить, да и стоит ли? Как, скажите, переубеждать человека, чьи родные сгинули в период красного террора и репрессий? Эта тема находит широкое отражение в его стихах, прозе и публицистике. Баранов и не собирается ни с кем спорить, он просто рассказывает историю своей семьи, приводит примеры из личной жизни, делится наблюдениями. Эстетам может сделаться дурно от его книг, что, наверное, является своеобразным знаком качества. Баранов архаичен в хорошем смысле этого слова, он твёрдо следует завету Достоевского – ничего не придумывать, смотреть вокруг и читать газеты. Для кого-то это непосильная задача, только не для газетчика с полувековым стажем, каким является Юрий Константинович.

Мы живём в те времена, когда за правду, слава богу, не убивают. Думается, живи Баранов в другую эпоху и напиши хотя бы часть из того, что можно обнаружить в трёхтомнике, не избежать ему лагерей. А то и высшей меры. Да разве не за верность России был расстрелян выдающийся публицист и философ Михаил Меньшиков? А ведь до сих пор не поставили ему в нашей стране ни одного памятника, ни одной улицы не назвали в его честь. В то время как станции метро, площади, улицы и переулки по всей Российской Федерации носят имена цареубийц, садистов, палачей и ненавистников русского народа. И это тоже правда, горькая правда и укор нам, ныне живущим, забывающим о том, кто мы, откуда и что с нами было совсем недавно. В меру своих сил Юрий Баранов даёт ответы на эти вопросы, предостерегает нас от новых катаклизмов, с надеждой смотрит в будущее, хотя предпосылок к счастливому житью-бытью не так уж и много.

Но, как известно, в том и состоит призвание писателя – будоражить умы, просвещать, восстанавливать справедливость. Мы, к сожалению, слишком закостенели в своём восприятии печатного слова. Нас не смущает поэма Багрицкого, в которой тот описывает, как комиссар местечкового происхождения насилует русскую дворянку. Это считается чуть ли не классикой. Ну как же, Багрицкий! Между тем нет в истории мировой литературы примера, когда изнасилование возводилось бы в доблесть и оправдывалось идеологическими и религиозными догмами. Кто-то сделает вид, что его это не интересует, и осторожно пройдёт мимо. А вот Баранов не прошёл. И написал поэму о Багрицком, пристально разобрав данный эпизод биографии некогда знаменитого советского поэта. Жёстко? Наверно. Прямолинейно? Да куда уж прямолинейнее. Но это, дорогие товарищи, история, которую надобно возвращать не только для себя, но и для детей и внуков.

Можно было бы долго смаковать цитаты из этого малого собрания сочинений Баранова, отмечать его великолепный русский язык и блестящее знание исторических событий. Но эту «ношу» мы переложим на читателей, которым повезёт раздобыть трёхтомник. К сожалению, ситуация с книгораспространением в нашей стране далеко не на высоте. Каждую легковесную фитюльку распиаренного автора вы найдёте в любом магазине, а настоящему, подлинному приходится годами пробиваться к читателю. И всё-таки Баранов продолжает писать. Его ругают или стараются не замечать. А он пишет. Копает и копает, рубит правду-матку и славит Россию. Кому-то это покажется наивным, но писатели вообще наивные люди. И чем талантливее – тем наивнее. Баранов – это не общероссийский бренд, не Сорокин, не Пелевин. Но если вам интересна Россия, то вы с удовольствием будете читать именно Юрия Баранова, а не вышеназванных личностей, лезущих из каждого утюга.

Иван СЕРЕДИН