Новая картина Тодда Филлипса не только получила главный приз старейшего в мире кинофестиваля и за десять дней собрала в прокате в десять раз больше, чем стоила, но также спровоцировала лавину разноречивых откликов.

Интерес к «Джокеру» был обусловлен прежде всего намерением его создателей сочинить «реалистическую» предысторию одного из самых известных антигероев киномифологии, о чьём прошлом в предыдущих фильмах бэтмениады почти не говорилось. То есть погрузить его в семейно-социально-бытовую среду и тем самым объяснить, как он стал гением зла.

Задачу принялись решать в соответствии с расхожими современными представлениями об истоках преступности: неблагополучная семья, детские травмы, бедность, униженность и психологические комплексы. Отслеживать путь героя со дня рождения не стали (тут двумя часами не обойдёшься) и застигли будущего Джокера в возрасте исполнителя его роли Хоакина Феникса, которому в октябре стукнет 45 лет. Он носит имя Артур Флек (fleck – крапинка), живёт с душевнобольной матерью в городе Готэме, похожем на кино-Нью-Йорк 80-х годов прошлого века (в нём происходят события всех фильмов о Бэтмене), страдает припадками непроизвольного смеха, принимает нейролептики, работает клоуном для детских праздников и мечтает об огромных аудиториях, какие собирает его любимый комик Мюррей Франклин в исполнении Роберта Де Ниро, который 37 лет назад сыграл в «Короле комедии» Мартина Скорсезе юмориста-неудачника Руперта Папкина, мечтавшего стать таким же популярным, как его любимый стендапер Джерри Ленгфорд – чем не сказка про белого бычка? По ходу фильма у Флека обнаруживается целый комплекс психических и физических повреждений: вырос без отца, отчим бил мальчика по голове, а мать намекала, что его родитель – богач и кандидат в мэры Готэма Томас Уэйн, который, согласно мифу, является отцом Бэтмена. Однако допущение о кровном родстве антиподов ничем не подтверждается, поскольку условно-реальные сцены фильма смешаны с теми, что происходят в воображении Флека, и отличить одни от других, как ни старайся, в принципе нельзя, так что разговоры о реалистичности последней модели Джокера ещё комичнее, чем уверения в реальности существования Бэтмена, Пиноккио, пришельцев с Марса или крокодила Гены.

Тем не менее подавляющая часть публики попросту не замечает противоречий, принимая показываемое за то, что совершается в действительности, и делая из этого далеко идущие выводы. В начале повествования Флека избивают подростки – значит, в городе господствует уличная преступность. Подростки чернокожие – стало быть, авторы фильма, как пишет один из американских зрителей, являются скрытыми расистами. Через пару эпизодов героя мордуют задетые его хохотом белые яппи – следовательно, обнаглевший средний класс вовсю третирует городскую бедноту. Фильм же, как сообщает один из наших рецензентов, «показывает, что любой из нас может стать Джокером, а привычная американская мечта – на самом деле система унижения и насилия богатых над бедными», и, как столь же многозначительно отмечает другой, «предупреждает: время лишённых всякого стыда богачей подходит к концу, на арену вскоре могут выйти побитые жизнью маргиналы всех сортов и самые обычные, лишённые прав и привилегий, потерявшие терпение люди». Хотя на экране маргиналы и обычные люди вовсе не обделены правами – тот же Флек получает бесплатные препараты и бесплатные консультации в городском департаменте социальной защиты, а взрыв ярости, превращающий его в Джокера, вызван не бедностью и не бесправием, а завистью к преуспевшим и бесплодными (из-за отсутствия способностей) попытками добиться признания в качестве комика. То, что за ним следуют другие «униженные и оскорблённые» – не более чем сценарная натяжка, ибо восстания вспыхивают в других обстоятельствах – например, в ответ на беззаконное насилие власти, которого в «Джокере» нет.

Таким образом, приходится констатировать, что при хладнокровном рациональном разборе приписать фильму Филлипса социальную направленность не удаётся. Другое дело, что хранить хладнокровие под бомбёжкой ярких, звучных и провоцирующих образов (один только перформанс Феникса чего стоит) зрителям незачем, а предаваться фантазиям легко и приятно. Критикам же предоставляется благодатная возможность порассуждать о связи «Джокера» с «Грязными улицами», «Таксистом» Скорсезе и фильмами о взбунтовавшихся «маленьких людях», да погрузиться в воспоминания о Вселенной DC с её сверхгероями и сверхзлодеями. Чем бы ни тешились, лишь бы в самом деле не выходили на улицы.