Откровенно говоря, на тему англицизмов в современном русском языке решила написать после разговора с одним писателем (фамилии называть не буду; если прочтёт эти заметки, может быть, оставит комментарий). Он сказал:
– Возмущает, что у нас, в России, «кроссбукинг», а не книгообмен, «каршеринг», а не прокат машин, «хайп», а не шумиха, «дог-френдли», а не площадка для собак, предлагают услуги не по уборке квартиры, а по «клинингу», женщину учат красивому «луку», а не образу и продают не пирог, а «пай»! Такое впечатление, что живёшь не в России, а в британской Индии. Особенно иноязычны наши СМИ!
Возмущает не его одного: в интернете немало отрицательных мнений на ту же тему и статей о засорении русского языка англицизмами. В социальной сети «ВКонтакте», в некоторых группах, вывешено:
– У нас не креативность, а творчество.
– Не хендмейд, а рукоделие.
– Мы не шеймим, а стыдим. И т.д.
«...Некоторые считают, что наполнять свою речь иностранными словами – это «стильно – модно – молодёжно», даже не понимая, насколько ущербно это выглядит со стороны», – пишет автор Galaor (сайт «Пикабу»), почёркивая, что он не призывает называть, к примеру, «аутсорсинг – «передачей части обязанностей сторонним исполнителям», но во всём важно чувствовать грань, за которой здравые вещи превращаются в праздник идиотизма».
Есть и сайты, на которых утверждается обратное: «англицизмы – это круто». Обычно, авторы таких восхвалений – люди, выросшие в семьях, далёких от знания иностранных языков, поэтому собственный английский кажется им знаком приобщения к «элитной культуре». Замечу вскользь, что знание языков как признак культуры – это укоренившийся миф, идущий с тех времён, когда существовало крепостное крестьянство, оторванное от образования в силу происхождения, и узкий слой дворянства. Многие помещики ни одной книги в руках не держали, но три-четыре фразы на французском – в стиле не самых умных офисных сотрудников, переговаривающихся англицизмами, – сказать могли. Знание языков – всего лишь вопрос хорошей памяти, усидчивости и некоторых имитационных задатков. Александр Блок, выросший в высококультурной семье, признавался, что у него нет способностей к иностранным языкам. К тому же англицизмы, нередко пародийные, о знании языка не свидетельствуют.
Озабочены засорением русского языка и наши бывшие соотечественники, писатели и журналисты, живущие за рубежом. Татьяна Янковская (США) в своей статье на сайте «Фонд «Алтай – 21 век», сравнивая убогость современной подражательной лексики со словарём Эллочки Людоедки, ещё раз напоминает: «Язык, как зеркало, отражает то, что происходит в обществе, экономике, политике и культуре» – и высказывает важную мысль: атака на русский язык не стихийное явление. «В этой статье, – пишет Т. Янковская, – я привожу несколько примеров того, как государственная и частная – и отечественная, и иностранная – поддержка культурных, воспитательных и образовательных проектов для российской молодёжи способствует её отчуждению от родного языка, истории и традиций».
Несколько раз употребив слово «сайт», не могу не заметить, что ряд заимствований, обусловленных широко распространившимся интернетом, конечно, закономерен, и все это понимают. Мы уже привыкли к словам «дисплей», «трафик», «браузер» и другим терминам. Они прочно вошли в русский язык. Для некоторых заимствований из иной сферы нет точных лаконичных синонимов, к примеру, для широко распространённых слов «маркетинг» и «гламур», – и это тоже обычный процесс языкового обогащения с помощью чужой лексики.
И к сленгу молодёжи, на мой взгляд, можно относиться спокойно. Во-первых, молодость проходит, во-вторых, эта активная прослойка общества «эзотерически» замкнута на самой себе, в-третьих, если она на кого-то и влияет, то исключительно на публичных персон, стремящихся «скиллзами», «хайпом» или «хейтом» в социальных сетях если не догнать, то хотя бы приобщиться, не всегда бескорыстно, к молодёжной среде. Между прочим, далеко не однородной. Группы в защиту русского языка организуют тоже 20–30-летние пользователи интернета.
Организуют потому, что, конечно, проблема есть.
Многие ещё не доросшие до «элиты» подростки (а не «тинейджеры»), называют компьютерные игры разных жанров стрелялками, играми на выживание, гонками, игнорируя англицизмы. Это косвенно свидетельствует о том, что отчуждение от родного языка идёт не от потребности в обязательных английских словах, а навязывается обществу, – Татьяна Янковская права. Навязывается через «лайф-коучинг», «дизайн эмпатии», то есть через тех людей, кого идеология тотального маркетинга уже сделала своими «драйверами». Исподволь внушается доминирующая идея: если ты просишь не «пай», а пирог, ты – человек из прошлого, отстающий, тормоз.
Возвращаясь к разговору с писателем, упомянувшим Индию, хотелось бы напомнить, что «самой главной причиной укрепления позиций английского языка в Индии стала историческая роль Англии как колониальной силы». (Цитата из статьи М.В. Чуприной, на момент написания – аспирантки Дальневосточного федерального университета.)
И всё-таки я не смотрю на проблему англицизмов трагически. Объясню почему. Всем знакомо название поисковой системы «Google». Русский язык образовал от этого слова удобный глагол «гуглить», подчиняющийся всем правилам грамматики. Глагол изменятся по лицам: гуглю, гуглишь, гуглит; по временам: гуглю, погуглил, погуглю (ещё и с приставкой, что особенно интересно); образовал деепричастие: погуглив; повелительное наклонение: погугли... Это свидетельствует о неисчерпаемой силе русского языка: он не растворяется, а приспосабливает новое к своему исконному строю.
Корни любого языка – в национальном характере. Русский архетип вбирает и трансмутирует, не теряя себя, а только обогащаясь. И русский язык переживёт экспансию, включив в свой словарь необходимые ему англицизмы (компьютерные, экономические, технологические), – ненужные просто отбросит. Со временем.