Первый канал экранизировал роман Василия Аксёнова
Стихотворение Беллы Ахмадулиной «По улице моей который год…» всем известно по фильму «Ирония судьбы», в котором не звучало несколько строк, в том числе эти: «К предательству таинственная страсть, /Друзья мои, туманит ваши очи». У Василия Аксёнова тема предательства друзей звучит не раз. Но в сериале речь о другом предательстве.
Методом капиталистического реализма
Роман «Таинственная страсть» написан, как утверждают сведущие люди, по просьбе вдовы выдающегося русского поэта Роберта Рождественского. Произведение это экспрессионистское, неровное, обширное, разбросанное по времени и пространству. В отношении коллег – очень едкое. Только, пожалуй, к Роберту Ивановичу автор постоянно доброжелателен. В финале романа, в сценах прощания с Рождественским, одним из символов советской эпохи, его друг-антисоветчик, вроде выигравший в идеологическом противостоянии, понимает, что проиграли все.
Аксёновская «Страсть» очень трудна для экранизации. Сцены суматошной сексуально-политической жизни московской богемы не скреплены необходимым для сериала сюжетом. Главные герои (Роберт и Ваксон), их знаменитые друзья, подруги и враги имеют здесь другие имена (порой обидные, неудобопроизносимые), и собираются они вместе там, где вряд ли могли собраться. Но ключевые события их судеб, стихи, приведённые в романе, не дают шанса кого-то с кем-то перепутать. Роберт Эр – это именно Рождественский, НиДельфа Сергеевич – Хрущёв, Ян Тушинский – Евтушенко, Нэлла Аххо – Ахмадулина, Антон Андреотис – Вознесенский… Конечно, Аксёнов имел полное право как угодно обзывать своих героев, помещать их в любые обстоятельства и так, как считает нужным, трактовать события. Тут предательства никакого нет – он автор, это его жизнь, его друзья.
Другое дело – сериал, в котором реальны и узнаваемы не только герои, но и многократно описанные современниками предлагаемые обстоятельства – вроде разгрома выставки в Манеже и скандальной схватки Хрущёва с писателями в Кремле, где Аксёнов, кстати, почти документально точен. В сериале же с самого начала столько несуразностей и спекуляций, что хочется сразу разделить, за что отвечает Василий Павлович, а за что – адаптировавшие его роман продюсеры (Константин Эрнст и Денис Евстигнеев), сценарист (Елена Райская) и режиссёр (Влад Фурман).
Они славно поработали над приближением романа к потребностям сериального зрителя. Начало здесь держится на перипетиях отношений Ваксона (Аксёнова) и Ралиссы (его возлюбленной). Придумана сцена знакомства юного пульмонолога, приехавшего по распределению в провинцию, и сотрудницы местного музея, прелестной дочери крановщицы и зэка. Едва получив комнату в общежитии, доктор Ваксон затаскивает девушку к себе в постель. Идиллия рушится, когда падает кран с матерью героини. Местные медики бессильны, пострадавшую срочно нужно вести в Москву. У Ралиссы объявляется новый ухажёр, выдающийся кинодокументалист-фронтовик Кочевой. Он, в отличие от Ваксона, способен перевезти её мать в Москву. И Ралисса выбирает Кочевого. Ваксон не сдаётся, он тоже приезжает в Москву и весь сериал пытается её отбить у обнаглевшего героя войны, который подключает КГБ и ЦК КПСС, чтобы засадить Ваксона в каталажку, а Ралиссу оставить при себе…
Всей этой пошлятины в аксёновской «Страсти» нет, как нет сцены знакомства Ваксона с его будущими друзьями-поэтами в редакции журнала «Юность», куда кремлёвский переводчик Влажнодрев (Суходрев) привозит из-за границы гору шмоток. Юные романтики-поэты жадно набрасываются на тряпки, будто прирождённые барахольщики – товаровед в России больше, чем поэт.
Нет и французской певицы Мари Эжен (Марины Влади), в которую влюблён бард Вертикалов (Высоцкий), но спать с ней в первый же день знакомства опять же перепадает Ваксону. Потом в действие включаются сотрудники «кровавой гэбни», преследующие его за связь с иностранкой. Ваксон от них героически улепётывает, но потом всё-таки идёт на сотрудничество с органами.
Пуля в животе шахматиста
У Аксёнова нет и Репиных – родных первой жены Ваксона Мирры. Её отец – секретный физик, тоже бывший зэк. У него с лагеря туберкулёз, теперь перешедший в открытую форму, что и диагностирует пульмонолог Ваксон, Репин может заразить горячо любимую семью, но категорически не хочет лечиться в гэбэшной клинике. Характерна в этом злостно придуманном персонаже его кривая усмешка при сообщении о запуске первого советского спутника. С помощью КГБ Ваксону всё же удаётся уложить Репина в больницу, но ненадолго – учёный нужен гагаринскому проекту. Для всей страны и, конечно, для поэтов аксёновской «Страсти» прорыв СССР в космос – огромное радостное событие, но в сериале оно воспринимается как страшное зло, которое убило великого физика.
Несчастных Репиных сценаристы не оставляют. И тут случаи беспримерного полёта фантазии. Младший брат Мирры (жены Ваксона) оказывается выдающимся шахматистом, он отправляется на соревнования в Берлин, где на границе с Западным Берлином его подстреливают гэдээровские пограничники (!). Парню удаётся это от шахматной федерации скрыть (!!!) и с пулей в животе прибыть в Москву (!!!). Здесь наши поэты по зову Ваксона, повторяя, как пароль: «Вопрос жизни и смерти!», минуя официальную медицину, извлекают пулю из тела шахматиста. Этот инфантильный бред должен свидетельствовать об ужасах социализма и о благородных антисоветских порывах наших барахольщиков. Не всё же им бражничать в ЦДЛ, менять жён и читать стихи дояркам. Потом шахматист, разумеется, останется, как все порядочные свободолюбивые шахматисты, во Франции.
Не Аксёновым придуманы и все сцены с Пастернаком. Для тех, кто любит стихи и знает биографию Бориса Леонидовича, они смотрятся более чем странно. Глупо, бестактно, пошло. Когда на похоронах Ян Тушинский вдруг начал декламировать, к тому же перевирая текст: «Но старость – это Рим, в котором (правильно: «который». – А.К.) /Взамен турусов и колёс не читки требуют («требует». – А.К.) с актёра, а полной гибели всерьёз…», – хотелось швырнуть пульт в телевизор. Вообще Тушинский – самое большое недоразумение сериала. Нет в нём ни молодой евтушенковской страсти, ни стати, ни широты, ни обаяния – здесь какой-то малахольный, самовлюблённый, подловатый человечишка. Андреотис лицом очень похож на Вознесенского и читает стихи один в один, но тоже до обидного плюгав, личностно никакой. Роберт Эр на Рождественского совсем не похож, скорее на чиновника от литературы, хотя стихи в Кремле актёр прочитал очень сильно. Хороши все женщины в сериале, но, чтобы им сочувствовать, нужны хоть какие-то человеческие истории. Их нет, только пунктир. Ваксон – вроде главный герой сериала, мачо, но очень однообразный – упёртый резонёр с несмываемой ухмылкой борца с «режЫмом». Где романтический флёр ранних аксёновских повестей? Чистота помыслов? Величие замысла? Глубина, юмор, прелесть воплощений? Всё и все на уровне обозначений. Затоваренная бочкотара.
Поэтическая проституция
Резанула своей нарочитостью сцена обеда после хрущёвского разноса в Кремле. Старики-лауреаты, порицая под водочку молодых писателей, вспоминают их учителя Пастернака, и один из них называет его еврейским поэтом. Услышав это, вскипает Андреотис и гневно их обличает. Жуткий скандал! Доверчивые зрители могут подумать, что так оно всё и было в Кремле. Но ни у Аксёнова в «Страсти», ни в одном из воспоминаний о том историческом сборище ничего такого нет. Зачем Первый канал разжигает?
Очень смешно сконструирована сцена поэтического десанта в Дубну (у Аксёнова туда ездил один Андреотис!). В сериале же все герои поехали, да ещё потащили туда Яшу Процкого (Иосифа Бродского) – ему вообще-то надо срочно в Ленинград, там завтра исторический суд, на котором «нашему рыжему сделают биографию». Но ещё не сделали, а в Дубне четвёрка уже чествует его как признанного гения. Потом Андреотис уединяется в гостинице с Фоской Теофиловой, Роберт вынужден ехать домой, Тушинский на своей машине – тоже (жёны жаждут!). Нэллу увозит её новый муж, писатель-фронтовик Аврелов, оскорблённый тем, что жена, внимая Процкому, отмахивается от мужа: «Не мешай мне слушать гения!»
«Гений» остаётся в Дубне. С Ваксоном, но без транспорта. Выручает «кровавая гэбня», которая, разумеется, пасёт будущего тунеядца-нобелиата. У Ваксона, как нас уже убедили сценаристы, особые отношения с гэбэшниками, и он уговаривает отвезти их с Процким на Ленинградский вокзал. По дороге гений читает сатрапам свои стихи. Они до глубины души потрясены его гнусавым поэтическим клёкотом… И наконец становится понятно, кто здесь настоящий поэт и главный герой сериала.
У Аксёнова ничего этого нет! Есть сцена суда над Синявским и Даниэлем, а с Бродским у него были, мягко говоря, отвратительные отношения: Аксёнова, эмигрировавшего в 80-м году, Иосиф Александрович натурально предал, дав американским издателям уничижительную характеристику романа «Ожог», на который Аксёнов возлагал большие надежды. Тогда в высших американских сферах решался вопрос, кому из русских антисоветчиков присуждать очередную Нобелевку – конкуренция была яростная, интриги покруче тех, что в Союзе писателей СССР.
Сериал на Первом завершился совсем не так, как роман Аксёнова. Не торжественно и скорбно, а как-то поспешно, суетливо. И крайне цинично. Коктебель, август 1968-го, поэты слушают радиостанцию «Свобода», каждому слову которой они, конечно, верят: СССР жестоко подавил пражский «майдан»! Танками раздавлены надежды на демократию. Никакого человеческого лица у социализма больше нет, и надеяться нечего! С кем вы, мастера культуры? Неужели с харями Хрущёва, Андропова и Брежнева?
Все герои сериала, несмотря на свои «белоленточные» настроения, малодушно остаются с «харями», и только Ваксон, посоветовавшись с КГБ, героически выбирает свободу.
Никакой таинственности и страсти. Откровенная пропагандистская лабуда. Холодный расчёт и подлог. Книга Аксёнова полностью перелицована и изуродована. Его романтические «оттепельные» герои, которых знали и любили миллионы, оболганы, опошлены и преданы. В очередной раз ТВ спекулирует советскими брендами, пиная великую эпоху, без которой никаких нынешних райских, эрнстов, евстигнеевых и фурманов не было бы.
"... пиная великую эпоху.." А эпоха была только со знаком + ? Мне 62, кое о чем могу судить...
Как же здорово , что я не смотрю всю эту лабуду , а канал Ёпрста тем более , как только лет семь назад понял ,что пытаются отравить тупой , неумной антисоветчиной .
Эту " субстанцию" можно классифицировать по форме , консистенции , цвету и даже запаху ! , но зачем ? ! Кому эта "субстанция " интересна , кроме разве что медиков, и то , что называется - По приговору Суда ! А вот наше Государство - в лице ЦТ- Ттелеканалов считает что ЭТО не только интересно , но и полезно ! - для Здоровья ! ? , поскольку каждый раз после обзора текущего _ХЛАМА со всего Мира_ , непременно упомянет подробно ! и даже "с пожеланиями" о содержании очередного сериального ХАВНА - лет уже почти 30 ! И какое у нас на сегодняшний день Будущее с тех времен - Арест Главы ! Экономической развития Государства ! - Улюкаева , за взятку в 2 млн. дол. ,( а может и больше ...про ВСЕ и не скажут ) . Этот один "минус" уничтожил уже все "плюсы" в новой
России за ВСЕ ее время , а "минусов" , то пожалуй , у нас еще наберется ... если честно ?! ...
зуют ТВ и Интернет для обработки малограмотных мозгов, в основном молодых.Получив такую порцию чернухи, извращения даже весьма "анти" Аксенова с помощью великолепного трюкача Эрнста, "наше будущее" легко ведется и на русофобскую пропаганду отрицания великого прошлого страны, которое еще ее кормит. Возможно и добавление к этому хору новой программы, о чем специально объявлено к 70-летию В.Гундяева (колокола гудят по всей стране в честь "жертвы КГБ", служившей там) о преподавании богословия в школах. Самое опасное- все это здорово работает на русофобскую пропаганду Запада, о чем верховный заказчик антисоветчины не может не знать. Вопрос? Quid pro quo?
- Как говорил, не слышал, но видел в старой документальной ленте плакат по балкону какого-то собрания с лозунгом, кратко вами, но точно по смыслу переданным. Там кроме кино важнейшим из искусств признавался ещё и цирк.
- Возможно и добавление к этому хору новой программы, о чем специально объявлено к 70-летию В.Гундяева (колокола гудят по всей стране в честь "жертвы КГБ", служившей там) о преподавании богословия в школах.
- Богословие в школах, конечно, лишнее. Но если вопрос стоит так: богословие или секспросвет? - то, конечно, Закон божий! Здоровые юные души не калечит, богом обиженные - лечит, развитию научного мировоззрения не препятствует.
Но самое разумное, учитывая кризис, переживаемый повсеместно русской культурой, и развернувшееся там, где человеку лучше, мечетестроительство и исход русских из шибко национальных республик, ввести в школах и особенно в местах компактного проживания мусульман не факультатив, а обязательный курс с таким толерантным названием ОСНОВЫ ПРАВОСЛАВНОЙ КУЛЬТУРЫ.
;) Пусть гундяевы там и гундосят: девочкам про целомудрие, мальчикам про не смертельность воздержания, ну и про "семь дней" никто не запрещает.
Так автор оценил опус Аксенова, Епрста и других. Присоединяюсь.
- Главное стратегическое различие между этими произведениями в воспитательном контексте, хоть в литературной, хоть в киношной форме, состоит в том, что "Вечный зов" учит любви к русскому народу и поклонению родной земле, а "Московская сага" - русофобии и преклонению перед Западом.
;) Там Грюндик, джинсы, нанонарезочка колбасная, травка стриженая, на красный не ходЮт, а здесь Комета, тренинки пузырями, колбасу батонами приходится брать, если завезли, - к вечеру не будет, газоны топчут, ...
#####
ЕВГЕНИЙ ЕВТУШЕНКО и Иосиф Бродский:
######
Кто был для Бродского поэт,
Мне знать неинтересно,
Его, как не было, так нет,
Для многих, - скажем честно.
######
Еврею каждому «Пророк».
Для питерца «Блаженный»,
Он вечный Брежневу упрёк,
Бельмо в глазу у Жени.
#####
Не объяснить мне их вражду,
И поиск примиренья,
Который год, от Жени жду,
О том стихотворенья.
#####
Ему за восемьдесят лет,
Обижен словно мальчик…
Великий всё-таки поэт,
Не маленький обманщик.
- Прочитали. Настораживают сайты, где практически совсем нет ФИО или хотя бы ФИ, а сплошные ники. Так и есть. Типичная чатня пАдонков. Читать все такие вот комменты нет ни желания ни времени. ЛГ сайт гораздо достойней, хотя тоже есть свои русскоговорящие, тлетворно творящие бени.
Первый, ;) он же последний из 184-х, комментарий, пожалуй, свежую струю вносит, обращая внимание на мужские достоинства автора, героев и соавторов очередного сериального обсирального примитива:
"А это чувствуется, что Аксёнов все свои обиды здесь выложил-----на первую жену, на вахтёра ресторана для литераторов. Боже, сколько эпизодов этому посвящено!!! Зато какой он везде смелый герой, самый смелый из всех поэтов. Ну мелочно для мужика сводить так счёты, не этим он был нам интересен, стали бы мы читать его обиды про кто где ему на мозоль наступил. Весь сериал про это. И живёт за границей физически, а душой всё в СССР и вспоминает все свои болячки душевные."
А теперь, несколько моих слов о вечном споре, кем должен быть поэт, который не утихает со времён поэта Николая Некрасова:
#####
«Людей неинтересных в мире нет»,
Сказал поэт известный, но бывает,
Что интерес к поэтам пропадает,
«Поэт в России, больше, чем поэт»,
Но лишь, когда на Родине страдает.
#####
«Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан»,
Сказал Некрасов и все разом,
Пропели это словно гимн,
И Евтушенко был таким,
Хотя, быть может, по рассказам.
#####
В Америке почти он двадцать лет,
В России лишь наездами бывает,
И видя, что его там забывают,
Даёт в «Политехническом» концерт,
Где публика в конце его зевает.
#####
«Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан»,
Сказал Некрасов и все разом,
Пропели это словно гимн,
И Евтушенко был таким,
Хотя, быть может, по рассказам.
#####
Не юбилей, вручить, чтоб орденок,
Но кто-то из правительства поздравит,
А пресса рядом с Пушкиным поставит,
Лавровый нахлобучивши венок
Его лишь, как покойника представит.
#####
«Поэтом можешь ты не быть,
Но гражданином быть обязан»,
Сказал Некрасов и все разом,
Пропели это словно гимн,
И Евтушенко был таким,
Хотя, быть может, по рассказам.
#####
Поклонники его ещё найдутся
Хотя поэту нечего сказать,
Он навсегда, не думает, вернуться,
И кем он стал сегодня, показать.
#####
Как мало нужно сделать, чтоб забыли,
Что был поэт читаемый взахлёб,
Какие в книжных очереди были,
Кто вспомнит, с грустью, может быть, вздохнёт.
#####
В Америке наш классик «прозябает»,
Порой его на Родину влечёт,
Ведь память прежней славы возбуждает,
Как женщинам не свойственно ещё.
#####
Девятый разменял уже десяток,
Как прежде он, не меньше знаменит,
Евгений Евтушенко – буду краток,
Ему лишь в прошлом «памятник» отлит.
#####
А был бы Гангнус, там на монументе?
Какой ответ, мы можем ожидать?
Есть вероятность – менее процента,
И шанс большой, как Галич, пострадать.
#####
Поклонники его ещё найдутся,
Хотя поэту нечего сказать,
Он навсегда, не думает, вернуться,
И кем он стал сегодня, показать.
#####
Поэтам своё время пережившим,
Теперь лишь позавидовать другим,
Умершим раньше них или погибшим,
Цветам над их надгробием могил.
На тех местах, где искренность сама,-
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.
Но вот летят к чертям все идеалы,
Но вот я груб, я нетерпим и зол,
Но вот сижу и тупо ем бокалы,
Забрасывая Шиллера под стол."
- Как нужно относиться к творчеству поэтов и писателей и к ним самим? Многие ставят знак равенства – раз человек плохой, значит и его романы, и стихи тоже плохие.
- Как относиться к поэту? Внимать, когда поэт "на балетах" и снисходительно, по-христиански, когда он "на бегах". Хорошие поэты, мужики, кстати, очень не любили, когда "на бегах" за ними подглядывали.
Впрочем, это так естественно для просто православно-культурного человека, не говоря уже о выдающемся поэте:
Приведу целиком этот стих Высоцкого:
"И вкусы и запросы мои - странны,-
Я экзотичен, мягко говоря:
Могу одновременно грызть стаканы -
И Шиллера читать без словаря.
Во мне два Я - два полюса планеты,
Два разных человека, два врага:
Когда один стремится на балеты -
Другой стремится прямо на бега.
Я лишнего и в мыслях не позволю,
Когда живу от первого лица,-
Но часто вырывается на волю
Второе Я в обличье подлеца.
И я борюсь, давлю в себе мерзавца,-
О, участь беспокойная моя!-
Боюсь ошибки: может оказаться,
Что я давлю не то второе Я.
Когда в душе я раскрываю гранки
На тех местах, где искренность сама,-
Тогда мне в долг дают официантки
И женщины ласкают задарма.
Но вот летят к чертям все идеалы,
Но вот я груб, я нетерпим и зол,
Но вот сижу и тупо ем бокалы,
Забрасывая Шиллера под стол.
...А суд идет, весь зал мне смотрит в спину.
Вы, прокурор, вы, гражданин судья,
Поверьте мне: не я разбил витрину,
А подлое мое второе Я.
И я прошу вас: строго не судите,-
Лишь дайте срок, но не давайте срок! -
Я буду посещать суды как зритель
И в тюрьмы заходить на огонек.
Я больше не намерен бить витрины
И лица граждан - так и запиши!
Я воссоединю две половины
Моей больной раздвоенной души!
Искореню, похороню, зарою,-
Очищусь, ничего не скрою я!
Мне чуждо это ё мое второе,-
Нет, это не мое второе Я.
Мне чуждо это ё мое второе,-
Нет, это не мое второе Я."
Пока не требует поэта
К священной жертве Аполлон,
В заботах суетного света
Он малодушно погружен;
Молчит его святая лира;
Душа вкушает хладный сон,
И меж детей ничтожных мира,
Быть может, всех ничтожней он.
Но лишь божественный глагол
До слуха чуткого коснется,
Душа поэта встрепенется,
Как пробудившийся орел...
Тут и добавить нечего.
;) Хороший поэт Евтушенко местами, но не орёл и даже ... (( не мужик!
О чём не упоминается в сериале «Таинственная страсть, спешно законченным после ввода армий стран Варшавского договора в Чехословакию - это о том какую роль в судьбе Евтушенко и Аксёнова сыграл Бродский, когда два этих шестидесятника оказались в США, хотя и по разным причинам. Конфликт Бродского с Евтушенко был таким же, как у Аксёнова с Бродским. В первом случае оправдываться пришлось Евгению Евтушенко, а во втором случае Бродскому перед Аксёновым, который лишил его возможности напечатать роман «Ожог».
«Ожог» ещё до приезда Аксенова в США поступил в крупное американское издательство Farrar, Straus and Giroux. Но тут случилось неожиданное: американское издательство отказалось печатать роман, запрещенный в Советском Союзе. Своим друзьям Аксенов рассказывал, что виной тому был отрицательный отзыв об «Ожоге» Иосифа Бродского — издательство просило его прочесть роман в качестве эксперта. В своем письме от 28 октября 1984 года Бродский сообщал Аксенову, что встречался с Эллендеей Проффер в Энн-Арборе, от которой узнал, что Аксенов считает его «своим большим недругом», человеком, «задержавшим его карьеру на Западе на три года». И Бродский в этом письме попытался не то чтобы оправдаться (виноватым он себя не считал), но разъяснить свою позицию. Разъяснить свою позицию по отношению к Бродскому Евтушенко не смог даже на «исповеди» Соломону Волкову. Подробнее: https://lenta.ru/articles/2015/10/25/aksyonov/
- Действительно. Можно было сколько угодно на себя плотничать, ничего не отчисляя государству, если не оформлен на работу. Стихи тоже можно было писать, но если не оформлен на работу писателем или ... плотником, то тунеядец.
;) Сейчас во времена коммерческой тайны и трудовой необязательности, когда поэтов советской эпохи на "Культуре" Архангельский и К перечисляют в порядке Бродский, Пастернак, Мандельштам, ... бродские не были бы тунеядцами, а сидели бы за уход от налогов и сокрытие доходов.
#####
Я отношусь к подобным перечням поэтов спокойно, даже без злой иронии. Практикуюсь в жанре политической сатиры - пишу стихотворные фельетоны (это далеко не стихи, а выраженное личное мнение о российской жизни всего лишь в стихотворном виде). Для примера личное мнение про "Год литературы", в проведении которого принял активное участие Евгений Евтушенко:
#####
Великим планам, как не сбыться,
Литературы, всё же, год,
Кому-то Блок, в двенадцать, снится,
Кому-то даже, Аксельрод.
Про Маяковского забыли,
Что впору памятник снести,
Чтоб Евтушенко на кобыле,
На том же месте возвести.
В годах двадцатых, в прошлом веке,
Поэтам было нелегко,
Но каждый видел в человеке,
Что низко в нём и велико.
И оттого звенели рифмы,
И била мысль, внутри, ключом,
И шли, забыв об эльфах, нимфы,
К поэтам в сумраке ночном.
В послевоенную эпоху,
Как жить в ней с лирикой одной,
Не до неё, когда всем плохо,
В стране израненной войной.
Поэт писал, – у нас «всё будет…»
И Евтушенко был такой,
Мечтал, как все другие люди,
Не только в бурях, что покой.
Писал о судьбах человечьих,
Вселяя в души оптимизм,
Что там, на станции конечной,
Построим всё же коммунизм.
Что ж люди многого добились,
И над планетой поднялись,
Потом, не то чтоб, обленились,
При первых трудностях, сдались.
Поэтам первым надоело,
О том, что «будет», говорить…
Звезда Кремлёвская сгорела,
А Вифлеемская горит.
И потянуло их на Запад,
Чтоб там разруху пережить,
Не красных роз, а денег запах,
Стал только скрашивать, им жизнь.
Хотелось Евтушенко славы,
Не только пушкинской одной,
Свою жизнь, с Бродским, сопоставил,
И стал постылым, дом родной.
Хотелось в мире стать известней,
Поэтом нобелевским стать,
Но мир не слушал его песни,
И не хотел его читать.
Лишь стал в России забываться,
Напоминает каждый год,
Стал с кем попало целоваться,
Из новоявленных господ.
Великим планам, как не сбыться,
Литературы, всё же, год,
Кому-то Блок, в двенадцать, снится,
Кому-то даже, Аксельрод…
И не хотел его читать."
И Пушкин стал нам скучен
И Пушкин надоел,
И стих его незвучен,
И гений охладел.
«Бориса Годунова»
Он выпустил в народ:
Убогая обнова —
Увы! — на новый год!
Эпиграмма, 1831 год
О Владимире Высоцком я написал несколько статей, которые вызвали сначала на сайте "Гайдпарк" (Макспарк) а затем и на сайте СМИ2. оживлённую дискуссию, показавшую, что основная масса пользователей социальных сетей в Интернете имеет превратное представление, как о самом Высоцком так и обо всех советских бардах вообще. В итоге пришлось написать книгу "Последняя точка в творчестве Владимира Высоцкого", которая есть почти полностью в открытом доступе в Интернете и в печатном виде в нескольких библиотекач в том числе РГБ и РНБ. Книга не столько о самом Высоцком и советских бардах, а о том, как сам автор относился к Владимиру Высоцкому в разные пермоды своей жизни. В книгу Константин Коханов включил часть своих стихотвоных фельетонов и песен. Приведу в качестве примера фельетон о полной версии фильма о Владимире Высоцком "Спасибо, что живой":
#####
Фильм «Высоцкий» - полная версия подлости
#####
Думал, что судил предвзято,
Фильм «Высоцкий» просмотрев,
В полной версии без мата,
Не как первый фильм когда-то,
Возмущаясь, озверев.
Сам сказал, хотя в «Гайдпарке»,
То же в реплике одной,
О Высоцком в перепалке,
В КГБ, что он был в папке,
В списке, «уткой подсадной».
Пас его Худрук с «Таганки»…,
Даже Запад понимал,
Был театр слугой Лубянки,
В сапогах его портянки,
В общем, просто, филиал.
Фильм об этом без намёков,
Точки все уже над «i»,
В нашем прошлом недалёком,
В КГБ поэтов скопом,
В одну кучу не гребли.
Евтушенко помогали,
При депрессии спасли,
Бабу с длинными ногами,
С поволокою глазами,
До постели донесли.
Но нашёл тот, как «разведчик»,
В дамской сумке мятый лист,
С шифрограммой, чтоб полегче,
Ноги впредь ему на плечи,
Стал забрасывать чекист.
И достигли своей цели,
Евтушенко «поумнел»,
На роскошном млея теле,
И потом, когда в постели,
Ресторанный завтрак ел.
То Высоцкому не снилось,
Был не признан, как «поэт»,
Пить со всеми приходилось,
Две жены с ним разводились,
Не носив в постель котлет.
Только лишь с Мариной Влади,
Стала жизнь его другой,
Пить бросал её лишь ради,
С ней, все с песнями, тетради,
Стали гимнами в «застой»
Всеми правильно был понят,
Он кричал в магнитофон,
Как подлодка в море тонет,
ЯК с предсмертным хрипом стонет,
И хоронят батальон.
На погоны, как и в сердце,
Звёзды падают, он пел,
И что родом он из детства,
Коммунальное соседство,
Сам прочувствовать успел.
Галич с ним не мог сравниться,
Выслан был и стал тускнеть,
И как раненная птица,
За границей мог лишь спиться,
Помешала только смерть.
Бардов смелых приструнили,
Путь закрыли за кордон,
А Высоцкого простили,
За границу отпустили,
Знали, что вернётся он.
Был он нужен и полезен,
В общем, сам то, понимал,
И к нему в постель не лезли,
И никто его в подъезде,
Красной книжкой не пугал.
Был он лучше всех «глушилок»,
Что вокруг стоят страны,
Ведь Андропов мыслил шире,
Знал о нас, что судят в мире,
Как о слугах Сатаны.
Ну, а тут вам, кукиш в рыло,
Солженицын ваш говно,
Человек поёт, что было,
И о тех, кого сгубила,
Честь с достоинством давно.
Не секрет, был наркоманом,
Посадили на иглу,
Что могло по чьим-то планам,
Этим методом поганым,
С пьянством справиться ему.
И сгорел певец до срока,
Может Бог так захотел,
Что бы в души влез глубоко,
Всем кому так одиноко,
Каждой что-нибудь допел.
Фильм внушает отвращенье,
Не Высоцкий, в фильме, клон,
Нет «друзьям» его прощенья,
Запоздалое их мщенье,
Просто подлости поклон.
Предательство, предательство - ..."
------------/Александр Городницкий/
- Фильм внушает отвращенье, Не Высоцкий, в фильме, клон, Нет «друзьям» его прощенья, Запоздалое их мщенье, Просто подлости поклон.
- Друзья?! Если бы, только! Сынок! И сколько их сынков Советского времени это время предали! Но попробуй устоять: народу нравится, и предательство хорошо оплачивается: "Среди снятых в России в 2011 году 69 кинофильмов фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» имел наивысшие кассовые сборы — 27,5 млн долларов"
P.S. Про бардов почитаем.
Виталий Веселовский: ... про бардов почитаем.
######
Сэкономлю Ваше время, чтобы не тратить время на чтение моей книги - кратко о современных бардах (из книги "Сборник поэтических сюжетов", стр.73-75)
######
«Что сейчас можно сказать об авторской или самодеятельной песне»
#####
После того, как авторская песня стала тише и глуше после смерти трёх самых известных бардов, три других популярных в народе барда, Городницкий, Визбор и Кукин, - стали давать сольные концерты, которые по сравнению с концертами Высоцкого не собирали таких многочисленных аудиторий. Теперь уже нет среди нас, ни Юрия Визбора, ни Юрия Кукина. Александр Городницкий ещё выступает с концертами сам или с другими исполнителями своих песен, которых трудно назвать бардами.
Иногда Константину Коханову начинает казаться, глядя на их внешнюю респектабельность, что авторская песня потеряла свой первоначальный смысл, звать людей в дорогу за своей мечтой, бороться за справедливость, отстаивать честь и достоинство, и пропагандирует, образно говоря, вместо журавлей в небе обыкновенных синиц. При этом ещё занимаясь воспеванием не важно, каким путём достигнутых в жизни успехов и суррогатов счастья из мнимых, ни к чему не обязывающих, любовных приключений. Однажды, глядя на выступления таких «бардов», Константином Кохановым была написана песня, излагающая всю суть описанной им проблемы:
#####
«Гусары и кавалергарды»,
Гитары звон, как стук копыт,
Хотя в чужих мундирах «барды»,
Для них стол всё-таки накрыт.
Их ждёт торжественная встреча,
Набитый публикою зал,
Где будут петь они весь вечер,
Но то, что барин заказал.
Хотя мелодии известны,
Вокал опять заворожит,
Слова не выбросить из песни,
Как перечёркнутую жизнь.
Как много чувств, как мало правды,
Хотя почти её там нет,
«Гусары и кавалергарды»,
Нарушат разве этикет.
Они и в бой, теперь не рвутся,
У них давно уже ансамбль,
Их кони в битве, не споткнутся,
Ведь нет коней и даже сабль.
Они в политику не лезут,
Они спустились с баррикад,
Они споют и марсельезу,
И гимн советский повторят.
Мечтали долго о свободе,
Теперь для всех весь мир открыт,
Но всё равно прогноз погоды,
О жизни больше говорит.
Холёных лиц не счесть в партере,
Их взгляд за вырез в декольте,
У них дворянские манеры,
Им песни надо петь не те.
Немало ряженых в столице,
Народ устал, кого терпеть,
Но безразличны «бардов» лица,
Им всё равно, кому, что петь
Пусть есть, что спеть, споют и «мурку»,
«Шумел камыш» на свой манер,
Как к Чёрной речке на прогулку,
Ходил сам Пушкин, например.
Любовь, шампанское, дуэли,
И пуля в грудь с пяти шагов,
Кто на Кавказе не был в деле,
Через постель найдёт врагов.
Теперь не рвутся в офицеры,
Всё больше в Думу и в Сенат,
Клянутся «барды» Богу в вере,
Но только Чёрта веселят.
«Гусары и кавалергарды»,
Есть спрос на ряженых всегда,
И кем угодно станут «барды»,
И лишь собою никогда.
--------------------------------
есть, конечно, возражения на, например:
"Частота цитирования Владимира Высоцкого говорит не столько о его популярности, сколько вообще о сегодняшней низкой культуре и образованности всех слоёв общества
современной России, особенно в части того, что касается оставленного нам литературного наследства и познаний, связанных с историческим прошлым Российского государства."
- несколько высокомерно по отношению к тем, кто по жизни "режет сталь, сверлит деталь".
... и концовочка http://parfirich.kohanov.com/creator/ideas/vis/1_1.pdf слабовата, даже по сравнению с теми строчками, что приведены в комментариях.
А можно почитать полностью (не только о Высоцком, а и про бардов вообще Ваше мнение интересно), ;) пусть и за мани, но не вэб, и, желательно, не на экране?
#####
Но концовка относилась не к содержанию книги «Последняя точка в творчестве Владимира Высоцкого», а только к песне Владимира Высоцкого «Тот, который не стрелял». Поверить в реальность такого события мог только тот, кто не служил в армии, не воевал и не общался с теми, кто был на фронте, с первого до последнего дня войны.
…Мой командир меня почти что спас,
Но кто-то на расстреле настоял,
И взвод отлично выполнил приказ,
Но был один, который не стрелял…
Свои книги, стараюсь отправлять в библиотеки, печатаю небольшими тиражами за свой счёт, хотя есть предложения напечатать книги за символический гонорар. Отдал одну с сатирической поэмой «Три жены и подруга Гимнюка Гимночистова», думаю, догадались о ком. В книге для кого-то вызовет интерес сама «Поэма», а для кого-то «Исторический комментарий» с малоизвестными материалами из повседневной жизни творческой интеллигенции тридцатых годов прошлого века.
- А в Я - "ЯК" - истребитель можно? ))) Ну, и насчёт классиков самодеятельной, авторской песни. Их породило время 50-60-х. И не пресловутая "оттепель" тому причина, а молодёжная романтика мирных дел у страны, первой примерившей на себя следующую за капитализмом общественно-экономическую формацию и ставшей примером для многих стран и народов после победы во второй империалистической.
Эти народные песни второй половины 20 века, в которых в отличие от профессиональных эстрадных в основе были не "тексты" и мелодии, а хорошая, добротная поэзия, пели и сочиняли в трудовых буднях и путешествиях по стране простые труженики. Не об этой ли гармоничности развития человека мечтали социалисты-утописты?!
Пришли другие времена. Работы у многих не стало или зарплаты. Романтику походов, экспедиций, научного поиска, социально востребованного простого созидательного труда заменила романтика бизнес-успеха, пиратства и воровства.
Те, кто песней стал зарабатывать на жизнь, новое пишут, но совсем иного уровня, рассчитанного главным образом на русскоговорящие диаспоры за границей.
Живы ещё многие классики жанра. Как остроумно заметил один из них - Сергей Смирнов "почти живы". Есть прекрасные исполнители. Иногда их даже показывают на экране. Но очень мало. Не сдулись в застойные и девяностые, творят на высшем уровне, выступают Валерий Боков, Валентин Вихорев, Анатолий Киреев, Старченков, ...
Увы, конец семидесятых и 80-е уже не дали таких мастеров жанра. Если и начинали красиво, то в конце-концов их творчество ушло в более востребованный в автомобильных пробках и на корпоративках прибыльный FM шансон.
#####
Насчёт современных бардов я Вам ответил, но почему-то, там выше, образовалось только пустое поле, если есть желание «разверните» текст, конечно, если Вы его не прочитали.
- Пустое поле не смутило. Спасибо, я всё развернул и прочитал.
- Точнее "полуживы".
#####
Фильм «Таинственная страсть» поставлен по литературному произведению обиженного советской властью талантливого писателя Василия Аксёнова. С действительностью роман объединяется только одним словом «шестидесятники», принадлежность к которым теперь причисляет себя каждый типичный приспособленец к любой власти из тех, кто рассказывал на кухнях шёпотом политические анекдоты, и героизм их весь заключался в иронических строках того времени: «Повелось так на Руси, ночью слушать Би-Би-Си.
Не понимаю, почему недоволен Евгений Евтушенко образом Яна Тушинского, когда сам в интервью Соломону Волкову, наговорил столько про себя «хорошего», что тот, кто сомневался с его тесными связями с КГБ, мог в этом, если окончательно не убедиться, но об этом задуматься. Всё интервью Евгения Евтушенко Соломону Волкову, которое показывалась в те же дни, когда шёл сериал «Таинственная страсть», зритель мог воспринимать, как комментарий к этому фильму. После этого интервью я написал более десятка стихотворных фельетонов в качестве комментариев к публикациям о Евгении Евтушенко в «Комсомольской Правде». Не все они были опубликованы, поэтому пришлось написать небольшую книжку о Евгении Евтушенко «Реинкарнация великого советского поэта». Книжка напечатана небольшим тиражом, доступна в РГБ (Москва) и в РНБ (Санкт-Петербург) и была отправлена Евгению Евтушенко в Талсу (в библиотеку университета, где он что-то преподаёт), но неизвестно, ввиду санкций, дошла ли она до него или валяется на американской таможне. Книга не столько о поэтическом творчестве Евгения Евтушенко, а о патриотизме, где, в качестве примера, приводится мной, сюжет романа Жюля Верна, «Флаг родины».
#####
Приведу для примера свой стихотворный фельетон о Евгении Евтушенко и Иосифе Бродском
#####
Исповедь Евгения Евтушенко Соломону Волкову
#####
Не думал, что так можно унижаться,
И Соломону Волкову подпеть,
Так сморщиться, до Бродского ужаться,
Покаместь жив, покаяться успеть.
Не так сказал, не то о нём подумал,
Когда его, сам Бродский обосрал,
Ведь всё-таки в лицо его не плюнул,
Пощёчиной руки не измарал.
Обидно, что не стал лауреатом,
До "Нобеля" лишь Бродский дотянул,
В войне "Холодной", сдавшимся солдатом,
Который сам ни разу не стрельнул.
Не как хотел, он признан за границей,
И вынужден теперь преподавать,
Не то, что в жизни может пригодиться,
Не то, что все берутся издавать.
На родине теперь полузабытый,
Приходится раз в год напоминать,
Что был поэт, как Пушкин, знаменитый,
Но жив ещё и рано, отпевать.
#####
Однажды толстовцы в Ясной Поляне в присутствии Льва Толстого долго спорили, кто самый великий русский писатель, не считая Толстого. Называли много известных писателей того времени. Толстой в итоге не выдержал и сказал: «Пушкина забыли». Так и в романе Таинственная страсть Василий Аксёнов забыл об Александре Галиче. Если автор сценария и режиссёр нафантазировали сцены с Пастернаком, то почему они забыли упомянуть о Галиче, который написал стихотворение (песню) о Пастернаке и даже исполнил её в Новосибирском Академгородке в 1968 году.
Чтобы оставить комментарий вам необходимо авторизоваться