Как известно, Прохоров и его «Гражданская платформа» давно отметились в роли антиклерикалов и противников влияния религии в обществе. Прохоров заявлял об этом на выборах, под этими лозунгами стремился мобилизовать свой электорат. Теперь он взялся «упорядочить» религиозную жизнь.

Если затея с «Религиозным кодексом» пройдёт, атеизм в России впервые после советской эпохи может занять место государственной идеологии. Никого не обманывает тот факт, что Прохоров нигде прямо не заявляет о своих радикальных атеистических взглядах. Когда-то тезис «Бога нет» навязывался открыто, полицейскими методами. Сегодня Церковь пытаются лишить общественной трибуны, не дать ей сказать, что «Бог есть». Такова репрессивная толерантность, заменившая «монументальную пропаганду». Но цель у новых большевиков, разумеется, та же самая.

Несколько слов о кодексе. Его авторы декларируют принцип религиозной «нейтральности» государства, но разрабатывался проект под эгидой антиклерикальной «Гражданской платформы». Да и объект «регулирования» определён избирательно. Ведь в России нет отдельного «кодекса для бизнесменов», «кодекса для атеистов» и других групп. Сказано, что «государство не должно вступать в выборочные альянсы с конфессиями», но куда же делись приверженцы других идеологий? С ними вступать в альянс кодекс не запрещает! Принцип свободы совести явно нарушен.

Светские правозащитники – и те высказывались против «Религиозного кодекса». Александр Верховский, директор информационно-аналитического центра «СОВА», заявил: «Странное немного предложение... То есть для продвижения партии – нормальное, а в каком бы то ни было другом смысле – не видно содержания». Но это очень мягко сказано.

Разумеется, мы, люди православных взглядов, не хотим, чтобы нас вновь отселили в правовое гетто.

Если бы этот кодекс стал законом, общество оказалось бы у опасной черты. Попытка регулировать жизнь верующих может толкнуть страну к гражданской конфронтации. Тем не менее сторонники Прохорова раскачивают лодку, призывают переписать закон.

Момент атаки на верующих выбран неслучайно. Все ждут, что Владимир Путин в обращении к Федеральному собранию будет говорить на тему Конституции. Не исключено, что речь пойдёт об отмене положений об «идеологически нейтральном» государстве. Похоже, что Прохоров и его соратники заранее начали борьбу за государственную идеологию. Они предлагают в качестве таковой атеизм нового образца.

Поэтому вполне понятна позиция депутата Елены Мизулиной, которая в ответ на выход кодекса Прохорова предложила вписать в Конституцию положение об особой роли православия в России. Православные вынуждены защищаться и выдвигать встречные требования. Мы не желаем становиться жертвами антирелигиозного апартеида.

Активный лоббист кодекса, политик Илья Пономарёв, сменивший не одну политическую «квартиру», заявляет: «Растёт пропасть между либеральной общественностью и воцерковлёнными людьми». Сравнение некорректное. Это всё равно что сравнивать белое с тёплым или мокрое с квадратным. Либерализм – политическая категория, а воцерковлённость – отношение к Церкви.

Но господин Пономарёв неслучайно оговорился. Не скажу за все религии, но православность в России давно уже воспринимается как позиция народного большинства. Поэтому и нападают на православие, что бы ни говорили наши оппоненты, не из светских, а из политических соображений. И это закономерно. РПЦ против разрушения традиционных ценностей, против общества тотальной конкуренции, об этом написана её «Социальная концепция». Большинству это понятно, но кое-кому не нравится.

Вот к этому конфликту и сводится полемика, а не к борьбе «клерикального» со «светским». И проблемы у либеральной общественности отнюдь не только с «воцерковлёнными людьми», но и с остальным обществом. С большинством народа. Этот факт Пономарёву следовало бы честно признать.

Проект Прохорова отражает не волю российского большинства, а узкие интересы так называемого креативного класса – ущербного аналога западного мидл-класса, который в обычном виде в России невозможен из-за огромного социального расслоения. И такие явления, как развал пенсионной системы и науки, пренебрежение к интересам русского большинства, нападки на институты семьи и Церкви, – звенья одной цепи.

Есть у господина Пономарёва и другая оговорка. Он выделяет из числа всех верующих – христиан, мусульман, иудеев, буддистов – именно «воцерковлённых». Термин-то специфический. Социологи насчитывают у нас в стране от 60 до 80 процентов людей с православными взглядами и разной степенью воцерковлённости. Следовательно, остриё кодекса направлено в основном против христиан, и в первую очередь против православных – преобладающей в России религиозной и социальной группы.

Подлинные истоки конфликта между РПЦ и прохоровской паствой очевидны. Вождям этой паствы, мнящей себя наследницей почившей в бозе интеллигенции, не удалось подчинить Церковь. Теперь эти люди хотят присвоить понятие «светскость» и вложить в него антирелигиозное содержание. Светскость трактуется ими не как разделение функций духовной и мирской власти, а в духе ленинских декретов – как отделение Церкви от народа, как выселение православных за «правовую черту оседлости».

Кстати, недавно Прохоров предлагал подкорректировать Конституцию и в другом направлении: «В Конституции слишком сильно прописаны полномочия президента». И призвал перераспределить их в пользу парламента. Это ещё раз убеждает в том, что атаки на Церковь обусловлены сугубо политическими целями.