Как мается человек всю свою жизнь, разрывает себя, не зная, как поступить, решая свои житейские проблемы: то ли жить согласно обстоятельствам, здравому смыслу, логике выживания, желая достичь своей цели, опираясь на циничный расчёт, то ли жить, опираясь на свои чувства: чувства сострадания, стыдясь за свой эгоизм, любя всё живое на земле, трепетно, подчас до самопожертвования.
Мне возразят, что многие люди об этом вообще никогда не задумываются. Ответ прост. Значит, они не люди.
Вы прочитаете поэму, где я пытался представить себе беседу между рассудком и сердцем, причём давая значительно больше возможности аргументировать понимание жизни Рассудку, так как в рассудительности, логике, здравом смысле очень много категоричности и напора.
Напротив. В духовности и сердечности не может быть так много слов. Чувства здесь подчас необъяснимы и таинственны.
Рассудок:
О, как ничтожен человек!
Как лицемерен, перегружен,
Из года в год, из века в век
Становится лишь только хуже.
Загажена вокруг земля
Двуногим бренным
расселеньем,
Уродливо, как саранча,
Великий Бог твоё творенье.
Убить есть право всё вокруг:
Леса, моря, зверьё – нет вето.
Потомки просветлеют вдруг,
И мы себя зовём к ответу.
Поведайте: «Зачем прогресс?»
Ведь с ним не связано
прощенье,
Мы ждём пришествия с небес
Несчастных душ переселенье,
А смертно всё; придёт пора –
И вдрызг разбитая планета,
Чуть пискнув, тише комара
В просторах мира
сгинет в Лету.
Ведь всё, что здесь сотворено,
Настолько бренно и ничтожно,
Хвалиться стыдно и смешно,
Грешно, да просто
невозможно.
Ты – физик, химик, астроном,
Перечислять – такая глупость,
Безумный шут
и мерзкий гном
Тебя так развратила тупость.
О стену бьётся человек,
Во всех науках успевая;
Кончается короткий век,
И он уйдёт, не понимая,
Что всё, достигнутое им,
Вопросу не даёт решенья –
Ведь счастье связано с другим:
Что сотворил –
всё прегрешенья.
Тысячелетья воду льём
И объясняем всё на свете,
Но главное: зачем живём?
Никто пока что не ответил.
Зачем живём, кто объяснит?
И жизнь сгорает в суматохе!
Как мелочь всякая манит!
Как беспокоят быта крохи!
Придумано весьма хитро:
Поел, поспал, повеселился
И веришь, что ещё не всё,
А ты уж с жизнью
распростился.
Так ничего и не поняв!
Так ни на что и не ответив!
Так ничего и не приняв!
Так ничего и не заметив!
Сердце:
Как не заметив, что за бред?
Ведь философские познанья
Нам говорят, что есть запрет
Раскрыть секреты
мирозданья.
Пусть человек на вираже,
А путь до истины –
бескрайний,
Но поиск смысла – смысл уже,
И в этом жизни оправданье.
Ты эту правду не постиг:
Мы не равны на этом свете
В том, что не равно ценим миг,
Пока живём на сей планете.
И всё, других различий нет.
Всё! Производное отсюда.
Не вызволит любой ответ
Из заколдованного круга.
Печально это, но нельзя
Себя окутать пессимизмом,
Есть в жизни не одна стезя,
Граничит тайна с реализмом.
Чтоб сохранить себя в добре,
Гони унынье и жестокость,
А тайна – пусть живёт в тебе,
Она не даст свалится
в пропасть.
Рассудок:
Всё варится в одном котле,
В закрытом наглухо
пространстве,
И мозг, спасаясь, врёт себе,
Интерпретируя нюансы.
Принципиальность –
сущий бред,
Удел безмозглых самодуров.
Как правило, один лишь вред
От их самозабвенных туров.
А воспитанье – ложь на лжи:
Скрывая низменные чувства,
Плетём из лести миражи,
Там вместо искренности –
пусто.
Один вдруг вскочит: «Я таков!»
Мол, весь из гордости и чести:
По сути – ищет дураков,
А сам опять же жаждет лести.
И на себе, и на друзьях
Вам приведу примеров тучу
О том, что правда – это прах,
Но козырь для вранья –
могучий.
Бросайте правду
вверх и вниз,
Во все четыре направленья,
Она изменит свой каприз,
Легко изменит увлеченье.
Добро – бескрайний идеал,
Но не познать сие понятье,
Ведь человек и врёт, и врал:
«Ищи!» –
Но праздное занятье.
Сердце:
Как много качеств от добра.
Что честь спасает от побоев,
И чувство Родины всегда
В народах выделит героев.
С такой преступностью
холодной,
Так упростить спешит людей,
Цинизм – участок
плодородный
Для разрушительных идей.
Рассудок:
Вреднейшим из всего,
что есть,
Я прежде назову искусство:
Изъян в мозгах и даже месть,
Оно скорей вреднЧ, чем пусто.
Пример: возьмите старика,
Живущего в горах у неба,
Пасущего в лугах стада.
Хватает там вина и хлеба.
Он не знаток картин Дега,
И о Шекспире он не слышал.
Но сено собрано в стога,
В порядке и забор, и крыша.
И путник здесь найдёт приют,
Накормлен будет и уложен.
А славный «ля-бемоль» –
дебют,
Поверьте, в этом не поможет.
А есть прекрасные мужи,
Знакомы с Вагнером и Данте,
Бетховен их заворожил,
Они штудировали Канта.
Познав актрис и балерин,
Искусства взвесив
достиженья,
Так жаждет этот господин
Людское видеть униженье.
И не помеха здесь Толстой,
И Достоевский не помеха,
Искусство есть игра с собой,
А проще – пошлая потеха.
Художник, музыкант, поэт
Мечту лелеют о признанье.
Поверьте: всё – собачий бред,
Труха в масштабах
мирозданья.
Сердце:
Искусство не даёт спасенья,
Но тем, кто изначально чист,
Оно – награда, украшенье,
Наряд в шелка, парчу, батист.
Оно – подарок и надежда.
Возвышенность и красота.
Конечно, ветхая одежда,
Смятенье чувств и маета.
Но всё ж – духовное начало,
Стремящееся в высоту,
Его бездарность опошляла,
Всё – жажда славы в пустоту.
Рассудок:
О, мир эмоций,
абсолютной нереальности,
Поток убогих
примитивнейших идей,
Всё сводится, как правило,
к банальности
И стадности желаний
и страстей.
Как редко привлекают
гениальностью
Творения природы и любви,
Но так тошнит от пут
сентиментальности
Безмозглых просьб к Нему:
«Благослови!»
На что благословить?
На пошлость бранную?
Когда из тысячи, быть может,
есть один
С душою чистой, тонкой,
филигранною,
Но он для всех
«престранный господин».
А если так,
то кто живей на свете?
Творители вранья и нечистот,
С тремя желаниями плодятся
на планете –
И больше нету никаких забот.
О, человек! Ты – биодрянь,
Кормитель космоса
тщедушный.
Энергетическая ткань,
По сущности –
довольно скучный.
Сердце:
Ты болен злобой, ты бездарен
И мстишь за свой убогий ум.
За то, что сам подобен твари
И полон чёрных низких дум.
Мы не познаем жизнь
и вечность,
Считайте, что не повезло,
Но есть добро,
и есть сердечность,
Есть то, чего боится зло.
Ведь есть стремленье
к совершенству
И тайная живая связь,
И вера в вечное блаженство,
Желанье смыть позор и грязь;
Помочь, не требуя награды,
Спасти, свою теряя кровь.
Горят священные лампады!
Есть состраданье,
есть любовь!
Когда вдруг страх переступаем
И отдаём последний грош,
Когда чужим слезам внимаем,
Когда на сердце боль и дрожь;
Есть материнская забота,
И верность преданных друзей,
И есть в душе такое что-то,
Что делает из нас людей.
Андрей Никольский