* * *

От далёкой дороги усталый,
Я впервые в Москве побывал.
Я Москвы не увидел сначала.
Я увидел – огромный вокзал.
В неоглядно вознёсшемся зале,
В ярком свете, похожем на мглу,
Пили, ели. И пели. И спали.
На скамьях, на тюках, на полу.
Билась радость, томилась обида,
В беглом взгляде мелькала вина.
За спиной старика инвалида
Громовая стояла война…
Я на площадь широкую вышел –
Долгожданного счастья глотнул.
Я сначала Москвы не расслышал.
Я расслышал – рокочущий гул.
Необъятно-глухой, разноликий,
Обдающий дыханьем густым.
Разнозначащий. Разноязыкий.
Над землёю стоящий, как дым.
Бились скомканно звуки, срывались,
Резко дыбились. С разных сторон
Накатившись, скрестились, смешались
Вологодчина, Курщина, Дон.
Обнажив свои дали сквозные,
Все дороги свои и поля,
Вся огромная встала Россия,
Вся безмерная встала земля.
Молдаван, и таджиков, и сванов,
И узбеков слились голоса.
Высь нагорий – и ширь океанов.
Беспредельность степей – и леса.
И подрагивал купол тяжёлый.
И – как ветер тяжёлый – гудел.
…И железный – из рупора – голос
Несгибаемо твёрдо гремел.