Александр Гриценко

Галина С. Березина

Вчера произошло что-то нехорошее и важное.

Света проснулась, собралась быстро, она опаздывала. Муж чмокнул её на прощание, она отозвалась на поцелуй. На лестнице она споткнулась и подумала, что сломала каблук, но обошлось. Вчера произошло что-то нехорошее и важное, но она не хотела об этом думать.

Около подъезда все пять лет, что она жила, стоял хлебный ларёк, из него пахло свежей выпечкой и сдобой. Сейчас там крутились люди, а хлеба не было. Кто-то у ларька всунул ей в руку листовку. Она машинально положила её в сумочку, и развернула только в троллейбусе. СДЕЛАЙ СВОЙ ВЫБОР УЖЕ СЕЙЧАС! ПРОГОЛОСУЙ ЗА ВОССОЕДИНЕНИЕ С РОССИЕЙ ИЛИ ТЕРПИ ТЕКУЩЕЕ ПОЛОЖЕНИЕ В РЕСПУБЛИКЕ!

Свету смутило то, что не было третьего выбора. Ведь всегда можно переждать.

По улицам ходили люди с флагами Севастополя, она аккуратно обходила толпы, не хотела опоздать. Вот он банк, в нём она уже семь лет работала руководителем отдела по работе с малым и средним бизнесом.

Знакомый запах офиса. Света открыла шкаф и пульс участился. Семь лет она переодевалась в свои, уже родные, рабочие брючные костюмы: один – бежевый, второй – черный. В её шкафу висели костюмы того же кроя, но первый – тёмно-коричневый, как старый чемодан её деда, второй грязно-серый. Она закрыла глаза и выдохнула, как маленькая девочка, надеясь на чудо, но ничего не изменилось.

Света надела грязно-серый костюм. Явно важное из вчера снова попыталось вырваться из ловушки, но она закрыла покрепче замок, а чтобы точно не разглядеть, посыпала пеплом повседневности: радостно здоровалась с сослуживцами, пообещала сделать что-то срочное начальнику. Время ещё было, и она зашла на кухню выпить кофе. У каждого служащего была своя чашка. У Светы – большая красная посудина, и она исчезла. И вот тут девушка почему-то пустила слезу.

* * *

Клиенты шли своим чередом. Кто-то пытался флиртовать, кто-то панибратски чмокал в щёку, кто-то даже намекал, что между ними что-то было, но она не узнавала никого: Свете становилось страшно.

Она осмотрела рабочее место, оно было такое же, но Света точно помнила, что вчера на монитор приклеила три важных стикера. Где они? И в чём их важность?

Принесли документы на подпись, она подмахнула первый, второй, третий – и вдруг поняла: ещё вчера она не так расписывалась. То ли в буковке было дело, то ли в двух, то ли вообще во всей подписи. Фамилию она свою помнила, и в общем-то писала её, но как-то странно. Как спасение настал час обеда.

Света решила, что ей нужно поменять себя, встряхнуть. Нужно изменить причёску, стрижку, цвет волос, она пошла в салон за углом. «Сладкая жизнь», так он назывался, и атмосфера в нём была соответствующая: запах, вертлявые улыбчивые парикмахеры, которые называли клиенток «милочка», «красотуличка», и всё у них было «чудненько» и «великолепненько».

Света стриглась у одного и того же мастера, все звали его Лукумчик. Латентный гей, а может быть, и не латентный, у женщин он вызывал тёплые чувства: он был как близкая подружка, разносчица незлобных сплетен. Пока Лукумчик колдовал над её копной волос, он что-то нежно шептал на ушко, хихикал, передавал всякие случаи из жизни статусных мужиков, которые тоже посещали этот салон.

Лукумчик совершил колдовство, но Света этому была не рада. Он подстриг её и покрасил в рыжий. Колор безумно ей шёл! Но когда она посмотрела в зеркало, то совсем-совсем не узнала себя. Глаза болотного цвета. На лице появились веснушки, нос стал тоньше и длиннее. И Света разрыдалась по-настоящему, и что её больше всего удивило: глаза впервые не поменяли цвет.

* * *

После работы она по привычке ждала в офисе мужа. Он должен был заехать.

Тетя Валя уборщица тыкала шваброй около её стола, ей не нравился новый образ Светы, она считала, что та завела себе любовника, а ведь у неё муж, как так можно? Света ответила уборщице, что любовник, это неплохая идея, чем превратила тетю Валю в шипящую змею.

Света пила кофе из чужой кружки и чуть не перевернула её, когда зазвонил телефон, звонок сорвался, но по определителю было ясно, кто это. Она собралась на выход.

Знакомая машина. Хоть что-то такое родное и знакомое в этот день! По другой стороне улице шли люди с триколорами. Кто-то говорил в громкоговоритель, он призывал всех на референдум. Света открыла дверь машины и не узнала человека, сидевшего в ней: он пах чужим, он сказал «привет» с совсем незнакомой интонацией. Она приняла тот факт, что это её муж, разглядев обручальное кольцо и коричневые ботинки.

По дороге они заехали в «Детский мир», она купила пелёнку с далматинцами, а потом направились в ветеринарную клинику. Врач через десять минут вынес их мёртвую собаку, завёрнутую в пелёнку. В этот вечер они должны были похоронить её. Собака умирала от рака, и её усыпили.

Муж ждал в машине, она сама пошла закапывать тельце в лесополосе. Он вообще считал, что собаку нужно выбросить в мусорный контейнер. Когда Света вернулась и объявила, что собирается голосовать, разразился скандал. Сергей не видел смысла во всём этом, ведь всё и так ясно. Доехав до города, Света вышла, пересела на такси.

* * *

В избирательном участке было очень много людей и душно. Оказалось, что ждать нужно не менее двух часов. Свете уступили место на лавочке. Чувство того, что она так и не смогла сделать сегодня что-то важное, какой-то главный выбор, а его нужно сделать именно сегодня, – это навязчивое чувство не оставляло её. И вдруг она поняла, как получила СМС от Бога. Света вышла из участка, у неё были деньги, паспорт, а что ещё нужно для свободы?

Она вызвала такси в аэропорт. Таксист, плечистый с крепким черепом, вещал ей что-то о семье-цитадели, о том, как он обожает жену и дочь. Рассказывал, как он презирает всяких шлюх.

Света написала СМС: «Серёжа, я развожусь с тобой. Не потому, что мы вчера поссорились, это нужно было сделать давно». Она отправила сообщение, вытащила симку, выкинула её в окно.

Подъезжая к аэропорту, бравый таксист как-то сник и вдруг прошептал: «А вообще моя дочь год назад умерла. Она была наркоманка. А сейчас у жены рак».

Но Свете было не до чужих проблем. Она вышла в тёплый дождь. Сейчас она купит билет на Москву и у неё начнется новая жизнь. Ехать есть к кому. ¢