Мало кто так отразил национальный характер, как Леонид Куравлёв. Разве только Борис Андреев, Николай Крючков и Пётр Алейников... Но в такой полноте, в таком душевном разнообразии – он один.
Куравлёв и входил в кино как человек из народа, каким он, собственно, и был. Снимаясь во вгиковских работах у Андрея Тарковского («Сегодня увольнения не будет») и особенно у Василия Шукшина («Из Лебяжьего сообщают»), он заявил о себе как о ярком и очень необычном таланте. Многослойном.
Миллионы его приняли за своего и полюбили как родного после выхода первого шукшинского шедевра «Живёт такой парень». Парни Куравлёва были очень разные: и сердечные, и циничные, и загульные, и криминальные, но во всех чувствовалась уникальная куравлёвская деликатность, глубоко запрятанная, застенчивая душевность, совестливость. Не только в сбежавшем из лагеря Степане («Ваш сын и брат») и запутавшемся Афоне из фильма Данелии или пробивном Лёне Шиндине из «Мы, нижеподписавшиеся», но и в уголовнике Копчёном из «Места встречи», даже в прожжённом Жорже Милославском из «Ивана Васильевича» и, конечно, в блистательно сыгранном Шуре Балаганове из «Золотого телёнка».
И как характерный актёр он был уникален. Незабываемы его иностранцы: оберштурмбанфюрер Айсман из «Семнадцати мгновений...» вызывал сочувствие едва ли не большее, чем главный герой, инспектор Грандэн в «Ищите женщину» был образцовым французом, а американский посол в «Ширли-мырли» примером дипломатической спеси.
В последние годы Леонид Вячеславович не снимался, сторонился ТВ и шоу-бизнеса, как в советское время «общественной работы», потому и не получил звания народного артиста СССР. Он был и есть самый народный артист России, самый любимый во всех городах и весях, где говорят и думают по-русски.