«Был ясно виден Арарат»

Сражённый пулей Грант Динк* лежал
В Стамбуле, на улице Шишли.
Многие сравнивали его
С голубем,
Но птицы, как известно,
Не носят обуви,
А в башмаке Гранта была дырка,
И это маленькое удивлённое отверстие,
Точно слепой глаз,
Уставилось на прохожих,
На асфальт и крыши Стамбула,
На облака в небе.

В Турции, даже сто лет спустя,
Опасно говорить о геноциде армян,
Когда у тебя в башмаке дырка,
Круглая как наша планета,
Что вертится медленно и равнодушно
В глазнице вселенной.
____________________
*Редактор армянской газеты «Акос» («Борозда»), боровшийся за права национальных меньшинств Турции и за признание геноцида армян, был убит в 2007 году.

БЕЛОЕ ПЛАТЬЕ

Когда деревья сбрасывали листья,
С нашей улицы хорошо был виден
Арарат.

Наш сосед дядя Казар садился у порога
И смотрел на склоны горы.

Ванский паренёк из села Джаник
С малышкой сестрой
Чудом уцелел во время резни.
Казар рассказывал нам,
Как они вдвоём доплелись до горы,
Поднялись на склоны её,
Потом спустились…

Вернее, спустился только он,
Потому что сестра умерла от голода,
И Казар похоронил её,
Вырыв яму руками.
В Араратскую долину
Он спустился один, последний в роду.
Обернувшись, заметил,
Что белое платье сестры
Вырвалось из-под земли
И на ветру трепетало.

Когда деревья сбрасывали листья,
Был ясно виден Арарат,
И дядя Казар смотрел на синие склоны.

* * *

Лучше бы мне не знать грамоты –
Не пытался бы прочесть ваши имена
На песках пустыни,
На волнах Ефрата,
На бедственной сирийской земле.

Лучше бы мне не знать арифметики –
Не пытался бы сосчитать
Последние виденья меркнущих глаз,
Последние побужденья пронзённых сердец,
Не перепутал числа камней и костей.

В годы двух мировых войн
Лучше бы мне не быть
Армянином или евреем,
Не быть турком или немцем,
Русским, американцем, англичанином,
Не быть человеком
Согласно теории Дарвина.

Перевёл Альберт НАЛБАНДЯН

Генрик ЭДОЯН

Родился в 1940 г. в Ереване. Окончил филологический факультет ЕГУ, затем аспирантуру Московского института мировой литературы имени М. Горького. Его стихи переведены на английский, французский, итальянский, русский, польский, немецкий и другие языки. Является также автором многих литературоведческих и культурологических статей и исследований.


Всё, что угодно

Можешь делать всё, что угодно,
Когда тебе нечего делать;
Говорить что угодно,
Когда нечего сказать;
Можешь идти куда угодно,
Когда некуда идти.
Всё, что угодно, может случиться,
Когда ничего не случается;
Когда вокруг всё правильно,
Значит, что-то не так, как следует;
Когда время открывается перед тобой
В свой полный рост,
Это значит, что времени не осталось.
Всё кончено.

Недосягаемое

Недосягаемое – это то, что рядом.
Можешь подойти, потрогать, но при этом
Ты стремишься к другому.
Недосягаемое – это то,
Что становится твоим сейчас и здесь,
Но ты ищешь его
В других местах. Недосягаемое – это то,
Что ты называешь так часто,
Что уже не находишь его. И кто-то
Отнимает его у тебя, ты – потеря твоя.
Собери по крупицам
Все осколки своей жизни,
Разбросанные там и тут,
Соедини в рисунок, построй себя сам
И измерь свою тень –
То, что действительно недосягаемо.

Я бесконечен

Мой поезд останавливается на твоей станции.
Мой корабль медленно приближается к твоей пристани.
Мой полдень заканчивается в твоей ночи.
Мои слова скатываются с кручи в твои протянутые руки.
Моё молчание повторяется
В твоём сознании.
Мои шаги прерываются перед твоей дверью,
И я не знаю, кто живёт по ту сторону.
Моя тень ниспадает и исчезает
В твоей тени.
Моё время течёт к тебе,
Исчезает в тебе.
Всё, что есть у меня, это то,
Что ты у меня забираешь.
И поэтому я бесконечен.
У меня нет начала
В твоих ладонях.

Перевёл Гурген БАРЕНЦ

Гукас СИРУНЯН

Родился в 1949 г. в селе Уджан Аштаракского района (Арагацотнская область). Окончил филологический факультет ЕГУ. Работал в районной газете Аштарака, в журнале «Гарун», более десяти лет был главным редактором программы «Зинуж» («Вооружённые силы») управления информации и пропаганды Министерства обороны РА. Автор более двадцати книг стихов и прозы, лауреат нескольких литературных премий.

* * *

Соломинка,
В этом поле осеннем
Ты одиноко топорщишься,
Полдень вращается вокруг тебя,
Как цветистое колесо,
И ветерок уходит от тебя,
Превратившись в протяжную песню.
Твоё стройное тело
Ночь обтягивает звёздами,
Словно колос – налитыми зёрнами.

Соломинка,
Всё это я сказал
Вслух и сказал, обращаясь к тебе,
А себе
Я говорю едва уловимым шёпотом:
Не знаю – что, но знаю – это что-то
Осталось тайным, тёмным, нераскрытым.
И ты теперь,
Пичуга светотени,
Своей беседой – ясной и простой –
Подсказываешь мне и всей планете
Глубинный смысл
Всех самых тёмных тайн.
Как хорошо,
Что мы с тобой сегодня
Ролями поменялись:
Ты – поэт,
А я – всего лишь
Проявленье чувства,
Движенье мысли
И порыв души.
Быть может, мы
Нашли своё призванье?..

* * *

Невидимая
Птица светотени –
Как дар небесный
Нежный голос твой.
Ночь напролёт
Ты, только ты вновь напомнила мне
О суровости зимнего холода…

Перевёл Гурген БАРЕНЦ

Родился в 1945 г. в Степанакерте. Окончил филологический факультет Ереванского государственного университета и аспирантуру по зарубежной литературе Московского института мировой литературы имени М. Горького РАН. Читал лекции в государственных университетах Еревана, Москвы, Сорбонны, Монпелье, Марселя (Франция), Дарема (Англия), Кливленда, Гарварда, Лос-Анджелеса. Автор многих книг, лауреат нескольких литературных премий.

* * *

Уважаемый гражданин,
сын мужественной страны,
Давай создадим партию Тревоги,
Чтобы наша страна не стала
Политическим бедламом.
Но это – позже…
Когда день проползёт,
Словно выкрашенная змея,
Навстречу взрыву гнева,
Который погонит все иные версии
К треснутым мусорным бакам,
Грязным, словно вчерашний снег…

РЕКИ АРЦАХА

Горячие рёбра скал,
Жара, словно свечка,
Тянется вверх по вершинам тополей,
Свет пульсирует у самых твоих висков,
Кажется, воздух сейчас
загорится в твоём сознании,
И вскоре всё превращается в глыбу утёса.
Идём искупаться в Хор-Дзор,
Река благоухает прохладным свеченьем,
Притягивает, манит глубиной,
Невидимыми рыбами, которым
Нам предстоит уподобиться.
Затем бегущая тень
Вонзается в сердце воды,

И пламя танцует,
стремится к другим берегам.
И дальше – навстречу саду,
Который густеет,
выглядывая из листьев,
И на наших телах оставляет свой след
И бежит за полуднем.
А в недрах листьев –
зелёная тишь и покой,
И день, как белый саван, ослепляет.
И кто-то незаметно, исподволь
Берёт бразды правленья над закатом,
В листве деревьев можно увидеть следы,
Оставленные лунными ночами;
Следы струятся в сумерках молочных.
Дни чистоты. Как сброшенную кожу,
Мы у реки оставили себя
И вновь вернулись в безмятежный мир.
А ночь густа, она почти слепа
От изверженья звёзд; она глуха вдвойне,
И ей приходится блуждать между сараев;
И сургучом поспешно запечатав
Сад с его хаосом, она продолжает свой путь
Вместе с припрятанной
Древней и лёгкой прохладой.

Перевёл Гурген БАРЕНЦ