Ныне же среди ведов остались в основном чудаки или люди, получающие свой доход совсем из других источников: массового спроса на их труды нет, а на зарплату гуманитария не проживёшь. Критики превратились в лучшем случае в рецензентов, но чаще – в сочинителей хвалебных од, ибо корпоративные путы тяжелее кандалов. Ведь, как известно, «не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать».
Выбирая, какую музыку слушать, что читать и смотреть, сегодняшние молодые практически не обращаются к экспертным мнениям, профессиональные рецензии в их глазах потеряли всякое значение – они слушают/читают мнения сверстников, таких же, как они сами, и ориентируются именно на них; существуют серверы, пользующиеся огромной популярностью, где размещаются только непрофессиональные оценки событий текущего художественного процесса.
Есть музыкальные серверы, где программы просчитывают, что именно (стиль, жанр, направление) чаще всего слушает тот или иной конкретный пользователь, и далее предлагают то, что, скорее всего, ему и понравится. О чём-то новом и необычном, не вписывающемся в рамки, узнают от друзей или из рейтингов топ-100.
Подобные же процессы происходят в литературе и в кино. Существуют серверы, просчитывающие предпочтения своих постоянных посетителей, они предлагают им книги и кино согласно их вкусу. Например, Netflix – известная компания для киноманов. «С течением времени Netflix накопила огромную базу данных, содержащую более миллиарда оценок, выставленныx фильмам клиентами. На основе этой базы данных Netflix рекомендует клиентам фильмы, которые им с большой вероятностью понравятся» (http://ru.wikipedia.org/wiki/Netflix_Prize). Прибыль компании за первые три месяца 2013 года составила $2,7 млн., а количество подписчиков выросло на 3 млн. человек; общее количество подписчиков компании достигло 36 млн. человек по всему миру, сообщают СМИ.
Причём предоставлением индивидуализированных видеоуслуг дело не ограничивается. Netflix, изучив спрос, сама производит сериалы. Например, есть идея и сюжет. Далее работники компании смотрят, какие актёры нравятся тем клиентам, которые любят истории задуманного жанра. Выясняется, что это актёр Х, и актёр Х приглашается на главную роль. Специалисты выясняют, какие режиссёры нравятся тем клиентам компании, которым нравится актёр Х. Это режиссёр Y, и Y становится режиссёром сериала. Получается, что юзер – не только сам себе эксперт, но он же осуществляет и актёрский кастинг, и выбор режиссёра, то есть превращается в самого себе продюсера.
В 2007 г. в России появился рекомендательный сервис Имхонет (http://imhonet.ru/), где есть разделы по книгам, кино, ТВ, сцене, поэзии, музыке, радио, играм и пр. Выбрав нравящееся по нескольким позициям и создав тем самым свой профиль, он же – своеобразный фильтр, пользователь получает рекомендации в соответствии со своими вкусами. Система одновременно является и социальной сетью, где возможно общение по интересам. Таким образом закрепляется сложившийся массовый вкус, и востребованность той или иной разновидности массовой культуры возрастает в геометрической прогрессии.
Раз, согласно постмодернистским установкам, отрицается всякая иерархия, то и экспертам-рецензентам нет места на этом празднике жизни. У сетевой публики свои кумиры. Пока ещё существуют сетевые фан-клубы и сетевой пиар тех или иных «звёзд», упавших сюда из реала, развиваются различные рейтинговые программы, призванные ориентировать читателя или слушателя музыки в море предложений, но, как представляется, тенденция очевидна.
Как и весь социум, культура в России подвергается радикальным метаморфозам. Книжный рынок и рынок печатных, аудиальных и визуальных СМИ находятся в системном кризисе – это признают практически все эксперты. Книг стало больше по названиям, но общий тираж уменьшился чрезвычайно. «Толстые» журналы, обязательное чтение интеллигенции в прежние времена, практически умерли. Количество библиотек сократилось. Читать стали гораздо меньше. До 50% и более увеличилось число россиян, никогда не читающих книг. Количество отечественной кинопродукции за последние 20 лет также снизилось.
Уже с середины 1990-х годов появились признаки того, что широкий читатель «объелся» жестокости, насилия и «крутизны» – того, что в обиходе называется «чернухой», – и потянулся к повествованиям «светлого» рода. Изменение предпочтений видно по динамике продаж: от «крутых» боевиков читатель постепенно переходит к женскому любовному или семейно-психологическому роману с авантюрно-криминальной обстановкой и сюжетом. В жанре любовного романа, в отличие от детективного и фантастического, до 2004 г. преобладали переводные романы, однако читательницы всё чаще выбирали отечественных авторов.
Даже «новые старые девы» – молодые женщины с хорошим образованием и социальным положением, реализовавшие себя на высокооплачиваемой работе, не брезгуют и гламуром. Исследователи отмечают, что феминистическая риторика чиклита не отвечает консервативной гендерной идеологии современного российского социума и поэтому проигрывает глэмлиту.
Новые темы как для женского, так и мужского чтения – еда и брендовые вещи. Поэтому на смену литературной критике, удельный вес которой стремится к нулю, пришли невиданные прежде профессии: ресторанная и автомобильная журналистика.
С появлением Сети и увеличением количества пользователей расцвела и сетевая графомания по принципу «когда мне хочется прочесть книгу, я её пишу». Однако Дизраэли, которому принадлежит это высказывание, писал о себе как об аудитории. Большинство же графоманов пишут, имея в виду не себя, а большую аудиторию. И действительно: если критерии хорошей литературы размыты, то у таких текстов появляются поклонники, и объяснять им что-либо уже поздновато.
Скукожившееся по своему удельному весу и объёму экспертное сообщество практически не оказывает влияния на читающую, слушающую, смотрящую аудиторию. Массовые вкусы, когда ими делится массовый человек, только укрепляются и развиваются. Женщины, одни из основных трансляторов культуры, всё больше и чаще потребляют образы глэммедиа и формируют таковые же в среде своих ровесников и у детей. Человек становится сам себе писатель (драматург, сценарист, композитор) – издатель (распространитель) – критик – читатель (зритель, слушатель). Вот этот процесс свидетельствует об общем регрессивном движении к более ранней ступени развития общества, к архаизации. И где тут место для профессиональной критики? Места ей тут нет.