Родилась в Иркутске. Была участницей семинаров школы литературного мастерства «Пишем на крыше». Публиковалась на платформе Полутона. В 2021 году была номинирована Дмитрием Воденниковым на Григорьевскую поэтическую премию. Живёт в Москве.

* * *

я открыла глаза:

а я параллельна небу

и я параллельна дну.

река – мой прозрачный

непризрачный плащ.

река – мой прощальный сосуд.

я не умела плавать,

а вот же плыву, плыву.

как плакучие травы,

мои волосы, руки и ноги.

я вижу серое и голубое,

синее и зелёное,

я вижу свои белые пальцы,

свой белый живот –

плоский человек-звезда,

упавший, как лист на воду, –

водопроницаемый,

светопожираемый,

пространством выточенный.

я видела эту фотографию

когда-то, из космоса.

я сама нажимала на спуск.

и всем казалось тогда,

что это

никакая не живая она,

а просто

световая дыра в реке.

и я знаю, что однажды

я заполню собою эту дыру.

мама, ну не надо –

я уже не умру.

* * *

худой уставший старик

пожелтевшими пальцами

скручивает влажный лист табака,

а потом ещё один, и ещё.

и вот я лежу в ряду

запелёнутых младенцев

в безымянном роддоме – и

жду взрыва.

я жду.

жду, когда кто-то

без всякого великого замысла,

ужасно несчастный или

невыносимо счастливый,

зажжёт меня,

словно бикфордов шнур.

и пусть это будет ночь.

значит – это будет красиво.

а это уже немало.

* * *

возьму мороженое, Юльку –

и из Москвы – во Львов,

на кладбищенский рай –

в вечный сад,

в вечный вздох.

Дон Кихотовы ноги

подо мной, надо мной –

Юлька сядет у правой,

я у левой – спиной.

тает белая радость

в старых детских руках,

и стоим мы, в панамках,

с чемоданом и в сладких усах.

на каникулы –

к каменным ангелам,

острым мачтам-крестам,

великанам зелёным и шумным,

что в траве набаюкают нам:

спите, девочки-дурочки,

раз пришли из своих городов,

здесь у нас всё обычно –

лишь покой,

да покос, да покров.

а проснётесь – поплачьте,

погуляйте

и летите домой.

как у вас говорится? –

хвост трубой, бог с тобой?

если честно –

не видели бога,

должно быть – у вас он,

живой.

................................................

вдохнуть бы весь ваш покой,

как запах прелой травы,

и успокоиться.

и никогда не желать его,

забыть.

ибо нет его,

вашего покоя.

я отказываюсь от тебя,

покой.

я выбираю конечную жизнь.

я выбираю

внезапный ветер с кладбища.

* * *

а если нет

последней рубашки?

её и не отдать тогда?

не снять, роняя пуговицы

в землю?

ведь какая-то там

по счёту рубашка

не считается.

только последняя.

а после неё – ничего.

только кожа, только нутро.

и оно вытечет

через край,

как густой малиновый кисель

на поминках

на белую скатерть.

просочится

через неё.

застынет.

примет новую форму.

новый цвет.

и тогда я напишу

свой портрет.

по пояс.

голой.

без рубашки.

в новой коже.

это будет

пейзаж.

* * *

могилка. для любимых.

не могила.

любила. не любила.

хоронила.

днём.

и пела.

на своём. немецком.

вы отвечали

на французском.

хором.

не ме ките па

не ме ките па

не ме ките па

не покидай меня.

я не покину.

буду здесь.

в карманах ношу глину.

могилка для любимых.

и моя.

там нет меня.

но будто бы и есть.

* * *

если бы мне

кто-то что-то завещал –

хоть ложку, хоть прищепку,

хоть пару слов,

я бы, наверное, возгордилась

и вознеслась.

таскала бы везде с собой это,

как дар божий,

воровато прижимая к себе сумочку,

в которой хранятся

великие смыслы.

но ничего такого там нет

и в помине.

есть только бесконечная

неотданная нежность

цвета глупого цыплёнка,

облетевшей вишни

и остывшего кофе –

я опять проспала, господи!

– прости, любимый,

сегодня я всё завещаю тебе.

* * *

я распущу себя на клубки.

перемешаю всё.

отдам мешок

первой попавшейся бабке –

пусть вяжет заново.