* * * 

На куполах софийских снег
Мерцает вместе с небосводом,
Вечерний кремль как бы во сне
Дохнёт ушкуйскою свободой.

Не спит он, землю сторожит,
Как встарь при князе Александре,
А месяц душу ворошит,
Хотя он в тучке, как в скафандре…

Но мгле не спрятать светлый лик,
Он где-то рядом с куполами,
И ветер снег сдувает с них,
Чтоб облака вдаль уплывали.

И я зачем-то нынче здесь
Вживаюсь в глубину столетий
И, растворяясь в звуках весь,
Спешу не только кремль приметить, –

Всё то, что кроется за ним,
Что в суете не досмотрели
И то, что мы в себе храним,
Под шум разбуженной метели.

* * *
Сибирь…
Звучит державно слово,
В нём сразу слышится: Ермак,
Урал, острог, поход суровый
И уходящий в бездну мрак.
И, как в тайге, я в нём теряюсь –
Чащобы, соболь, рудники.
С ним словно жизнь свою сверяю
И крепость вверенной строки.

Меня, возможно, вспомнит кто-то
В Новосибирске. Я был юн,
В цеху я мастером работал,
Мне песни пела Гамаюн.

И Обь струилась величаво,
И не было ещё метро,
Но слово вещее звучало,
Его я чувствовал ядро…

* * *
Мне говорят: «Так жить нельзя.
К чему теперь твоя стезя?
Не красота спасает мир
И не дряхлеющий кумир…
Смотри: доволен всем народ –
И он, униженный, лишь пьёт,
Для олигархов жалкий раб,
Не встать с колен ему: он слаб».
Что я могу в ответ сказать? –
Всё ж возродится Русь опять,
Что гениален мой народ
И счастлив тот, кто с ним живёт.
И пусть наш век не столь простой –
В нём Пушкин, Лермонтов, Толстой,
В нём звон церквей и высь креста,
И лик незримого Христа.

* * *
Церковь Иоанна на Опоках
На Торговой в сумерках стоит,
Языком совсем другой эпохи
Со звездой рассветной говорит.

Можно здесь бывать и долго слушать
Всё, что нам не чуждо под луной,
Только мы, расхристанные души,
Не поймём всей мудрости земной.

Этой церкви скучно средь деревьев
День и ночь в безмолвии глухом
Вспоминать о бывшей славе древней,
Что летела на коне верхом.