Участвовали молодые кандидаты наук в области культурологии и социологии Оксана Мороз, Виктор Вахштайн и маститый профессор ГИТИСа филолог Андрей Ястребов. Возраст при рассмотрении такого животрепещущего вопроса играет немаловажную роль, потому что наше некогда бывшее традиционным общество стремительно разрушается, а широко шагающий научно-технический прогресс и влияние западных «ценностей» углубляет пропасть между поколениями.
Профессор Ястребов отметил, что обиду и обидчивость нельзя путать – это разные термины. Была показана связь и взаимовлияние обидчивости и толерантности, предательства, уважения, инфантильности, разобраны обстоятельства формирования патологической обидчивости с «помощью» социальных сетей, средств массовой информации. Уникальный пример из восточной («тонкой») жизни, когда степень обиды надо подтвердить долгими, многочасовыми стенаниями и плачем на могиле убитого родственника. Чем дольше плачешь, тем сильнее нанесённая обида, тем страшнее будет кровная месть убийцам и их родственникам.
Рассказано даже об истории обидчивости на примерах классической русской литературы, в частности повести Гоголя «Шинель» с сакраментальной фразой Акакия Башмачкина: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?» И тут бы профессору Ястребову пояснить молодым коллегам и зрителям, чем же обида отличается от обидчивости: обидчивость – черта характера, вызванная завышенной самооценкой, а обида – это прежде всего переживание несправедливо причиненного оскорбления. И в этом объяснении слово «несправедливо» – ключевое. Ведь если опираться на художественную литературу и образ Акакия Акакиевича, то героя «Шинели» уж никоим образом нельзя заподозрить в завышенной самооценке, коей больна современная молодёжь. Гоголь своим произведением прежде всего показал, что несправедливое оскорбление (обида) убийственно.
Другое дело – обидчивость, которую молодые оппоненты Ястребова бесконечно путали с обидой. Докапываясь до истинных причин её зарождения, Толстая обращалась в основном к рассудительному и опытному педагогу Ястребову: многословные и перегруженные узко научными терминами ответы молодых учёных не совсем устраивали ведущую. Именно Ястребов пояснил на примере актрис, которые ему, как профессору ГИТИСа, хорошо известны, некоторые грани обидчивости. Он назвал актрис небожителями, путающими мудрые монологи (тексты) классиков, вложенные в их уста, с собственной «мудростью». И если кто-то не признаёт этого, то становится личным врагом. Истоки же обидчивости, по его словам, формируются с детства, когда захваливают детей, завышают оценку их учёбы, поведения. Повзрослев и столкнувшись с жёсткими требованиями работодателей, живущих по свирепым законам рынка, молодые, мечтающие получить «всё и сразу», оказываются слабым звеном. И обижаются, но не на себя, а на других, с которыми у них складываются «токсичные отношения» (определение Оксаны Мороз).
По ходу беседы выяснилось, что существует некое «право человека на самооценку». И это самое ужасное, с моей точки зрения, так как молодёжь, с благоговением относящаяся к каждому из прав, начисто отвергает любую обязанность. Недавно в одну муниципальную организацию в порядке обновления кадров на работу взяли целую группу молодых специалистов, а через год почти всех уволили. Они «обижались» на требования, к ним предъявляемые: приходить вовремя на работу, выполнять в срок задания…
– И как же дальше-то жить? – спросила в финале ведущая.
Ответ держал Андрей Ястребов. И произнёс замечательную фразу:
– Обида – реакция отчуждения!
Верно! В нашем постиндустриальном обществе, в мире интернета, онлайн-обучения и онлайн-работы, человечество разобщено, а человек длительное время остаётся один на один с собой. Он по скайпу разговаривает со знакомыми в США или в Австралии. Ему кажется, что не техника правит бал, а он. Например, три часа насмотревшись фильма о каком-нибудь Терминаторе, мы выходим из кинозала, ощущая себя всемогущим Шварценеггером, даже разговариваем с интонациями, присущими ему, но через час-другой этот самообман, мираж улетучивается без следа при столкновении с реальностью, с другим человеком, с коллективом.
В советское время индивидуализм осуждался. Все в той или иной степени были связаны с коллективами, большими и малыми. Коллектив, а не ты сам себе давал оценку – со стороны, как говорится, виднее. И твои суждения о себе любимом не витали в облаках завышенной самооценки, а спускались на грешную и жёсткую землю. Обижаться на коллектив было себе дороже. Обидчивость, тем более обострённая (как в теме «Наблюдателя»), была чертой характера не только некритичной, но и незаметной и скрываемой.
Коллективы ныне – это уже не единое целое, а сумма индивидуалистов, каждый сам по себе. Насидевшись дома в одиночестве перед компьютером наедине со своими наполеоновскими мыслями, наполнившись под завязку правами на завышенную самооценку, обиженный не идёт жаловаться, а берёт ружье и расправляется с обидчиком. Или нанимает киллера.
– Что же делать? – задаёт вопрос ведущая.
– Жить! – заключает профессор Ястребов. – И обижаться больше на себя!