Выступая с посланием к Федеральному Собранию, Владимир Путин вновь затронул крайне важную, но при этом весьма болезненную тему учебников истории: «Иногда с удивлением открываю школьные учебники. Как будто не про нас написано. Кто пишет, кто пропускает такие учебные пособия? Удивительно. Всё что угодно там написано, но не про Сталинградскую битву». И действительно, кто пишет, кто пропускает?
Ещё в 90-е годы, когда советская модель образования рухнула и учителей с учениками пустили в «свободное плавание», школы наводнили наспех слепленные учебники, изданные на деньги непонятных организаций. Контроля за ними не было никакого. Детям в национальных республиках внушали идеи сепаратизма, а в целом всем российским школьникам – идеи превосходства западных ценностей. Проблема учебников коснулась и других дисциплин, но более всего мутные 90-е и их творцы отыгрались на преподавании истории. Не только перевирались или замалчивались важные события отечественной истории до 1917 года, в том числе Первой мировой войны, но и принижались заслуги СССР во Второй мировой. Акцент делался на потерях, руководство страны представлялось бездарным, в сознание детей внедрялась ненависть к советскому периоду истории. О подвигах соотечественников могли упомянуть вскользь, при этом рассказывая о высадке союзников на каком-нибудь необитаемом атолле в Тихом океане или о кампании в Северной Африке, как будто там решался исход войны. Мало чем ситуация отличалась и в вузах. Результат – переформатирование сознания целого поколения.
Кто отвечал в 90-е за такой важный компонент воспитания личности? Борис Ельцин о российском образовании едва ли вспоминал, ему бы у власти удержаться, а заодно на ногах. В профильных ведомствах – чехарда, они объединялись, переименовывались, меняли профиль, и сейчас даже трудно сказать, на ком конкретно лежит вина за попустительство в ситуации с учебниками. Многие вспоминают в этой связи руководителей системы образования Владимира Филиппова (работал с 1998 года) и Алексея Фурсенко (с 2004-го). Принято считать, что именно эти министры способствовали упадку образования в России. Трудно найти преподавателей, которые бы в то время не жаловались на низкие зарплаты, чехарду с образовательными программами, коммерциализацию, ЕГЭ, ситуацию с учебниками, которых только по одной истории стало больше сотни. Наследие того времени мы расхлёбываем до сих пор.
Внимание к теме учебников истории привлёк президент в 2013 году – дал поручение разработать единую концепцию преподавания, создать единый учебник без ненужных двусмысленностей. Работу возложили на Российское историческое общество, профильному министерству эту задачу, очевидно, доверить было нельзя. В итоге к 2015 году историкокультурный стандарт для будущего учебника подготовили, вот только учебник получился не один, а три. Заказ на издание разместили в трёх ведущих российских издательствах – «Просвещение», «Дрофа» и «Русское слово», которые самостоятельно написали, а точнее, подогнали свои старые учебники под новые требования. Единообразия вновь не получилось. Совсем уж некорректных формулировок и позиций в этих учебниках не было, но по сложным темам трактовки часто расходились. К примеру, важный вопрос истории – Бородинское сражение и его итоги. Известно, что военного преимущества не добилась ни одна из сторон, но русские войска фактически смогли остановить вторжение в Россию непобедимой армии Наполеона. Примерно так и оценили итоги Бородинского сражения авторы учебников издательств «Дрофа» и «Русское слово». «Просвещение» ограничилось констатацией военной ничьей, не упомянув про важность этой ничьей для армии Кутузова. И так по большинству сложных вопросов истории можно приводить примеры нестыковок, сомнительных трактовок.
Но даже напечатанные учебники не спешили вводить в школах, разрешая пользоваться старыми материалами. А про дополнительные пособия, литературу для вузов, другие справочные материалы никто так и не вспомнил. И, по сути, вопрос единого учебника вновь оказался не решён, и в 2021 году он снова был поднят президентом.
И создаётся впечатление, что столь важная для страны тема волнует только президента. Почему уже 30 лет молчит профильное ведомство, а также надзорные и другие специальные органы, призванные контролировать ситуацию? Только после критики первого лица Минпросвещение спешно спохватилось, устроило проверку и даже нашло то самое издание, о котором говорил Владимир Путин. Вот только непонятно, почему такие проверки не проводились раньше, почему практически отсутствуют механизмы контроля. Почему учащимся в школах, колледжах и вузах могут попадать крайне слабые и даже вредные учебные пособия? И почему при наличии трёх одобренных учебников у нас до сих пор издаются десятки других учебников по истории? Тот же самый учебник оскандалившегося историка Олега Волобуева использовался в системе среднеспециального образования. А ведь и раньше к этому автору были претензии, например в части трактовок событий 2013–2014 годов на Украине и в Крыму. Тогда вопрос обсуждался в Совете Федерации, критично высказывалась Валентина Матвиенко, но профильное ведомство вновь не отреагировало.
Так зачем же нам столько учебников истории, если есть уже три ранее упомянутых и ещё несколько, полностью удовлетворяющих требованиям принятых стандартов? Например, несколько лет назад под редакцией историков Российского военно-исторического общества вышел учебник по военной истории России. Совсем недавно Минпросвещения одобрило прекрасную серию учебников истории под редакцией доктора исторических наук Владимира Мединского. Однако все эти материалы вынуждены конкурировать с книгами сомнительного содержания. Соответствующие образовательному стандарту учебные материалы до сих пор в полной мере не внедрены в российских школах. И без волевого решения сверху будет невозможно навести порядок и поставить точку в этом вопросе.
Школам следует обозначить направление, но оставить творческую свободу в выборе образовательных программ, учебных пособий, форм подачи. Об этом говорит и уже упомянутый Владимир Мединский: «Сформулировав стандарт обучения истории и отобрав лучшие линейки учебников, нужно перестать мелочно управлять школьным процессом обучения истории. Освободить учителей от бесконечной бюрократической отчётности. Дать школе максимальную свободу в выборе формы – как лучше и эффективнее донести знания детям. Пусть учитель и директор школы вместе сами решают: что лучше преподать в классе, что на межклассной конференции, что рассказать, пойдя с детьми в музей, художественную галерею, а когда лучше просто показать детям историческое кино или спектакль. Ведь нет более интересного школьного предмета, чем история! Вот и нужно, чтобы так думали не только мы, родители, но и наши дети, и студенты педвузов, и сами учителя».
Мы должны прийти к осознанию, что школа – важнейший инструмент в вопросе воспитания молодых людей, будущего России. Преступно пускать это дело на самотёк и позволять разного рода проходимцам проводить эксперименты в образовательной сфере. При этом у нас до сих пор отсутствуют органы управления, которые могли бы довести решение данного вопроса до конца. Некому и спросить с тех, кто привёл наше образование к недопустимо низкому уровню. Ответственные за кризис в образовательной сфере (в том числе за проблемы с учебниками) десятилетиями занимают весомые позиции в российской науке и образовании.
Выходит, что надежда только на президента, который сам обозначит проблему, сам предложит решение и сам проконтролирует результат? На остальных чиновников надежды уже нет? Хотя проблема, казалось бы, вполне решаемая – внедрить, закрепить в школах и вузах проверенные, профессионально сделанные учебные материалы и поставить заслон всей остальной околоисторической писанине.
Алексей Соколов