Ольга Мигунова – единственная ученица Вольфа Мессинга. Она и в жизни показалась мне, при нашей встрече, трудноуловимой для штрихов к портрету, несколько размытой, точно состояла не из плоти. Это – человек-стихия.

– Ольга Петровна, вы бесконечно много раз давали интервью, и я боюсь, что вам придётся повторяться.

– Не придётся. В этом году 23 февраля мне исполнилось 70 лет. Я не скрываю свой возраст и всегда всем говорю, что стареть надо уметь красиво. У меня было два инсульта, была буквально отнята речь, но, глядя на меня, никто этого не скажет.

– В вашей жизни было много зла?

– Добра было больше, хотя я много всего пережила, но я не говорю ни о ком плохо, у меня нет такой привычки.

– У мистики самостоятельная роль в жизни человека?

– Наверно, да. Я обращалась с этим вопросом к Вольфу Мессингу, спрашивала у него: «Вы же знали, что произойдёт, почему не предупредили об опасности?» Он всегда говорил: «Я не Бог, я вижу, а изменить судьбу не могу, во всём воля Божья». На могиле мамы я поклялась, что никогда не буду заниматься предсказаниями. Пускай люди живут, влюбляются, женятся, заводят детей, растят внуков, живут нормальной жизнью и не ходят по гадалкам. Примерять свою судьбу на себя не надо никому.

– Ваша встреча с Вольфом Мессингом была случайной или случайного в жизни не бывает ничего?

– Неожиданной, во всяком случае, для Вольфа Мессинга наша встреча точно не была. Он знал о ней и даже приготовил для меня заранее подарок.

Мы впервые встретились в Геленджике. Это было летом 1966 года. Мне было 16 лет. Мы с мамой приехали из Благовещенска на отдых и попали на его выступление. После одного из номеров Вольф Мессинг протянул мне свёрток – со словами: «Передайте это папе», – и попросил меня выйти из зала. «Вы мне мешаете сосредоточиться», – ответил он на мой немой вопрос. И я, действительно, старалась мысленно ему мешать во время выступления.

Когда мы с мамой в номере гостиницы развернули свёрток, то увидели ракушку, она была словно перламутровая, именно такую я хотела подарить папе, но купила билеты на выступления Мессинга, отдых у нас подходил к концу, и на ракушку денег просто не хватило, оставалось только на обратную дорогу.

– Вольф Мессинг после этого вас пригласил к себе. Вы вместе с ним работали, учились у него. Гипнозу может научиться каждый человек, если он проявит прилежание?

– Нет. Здесь нужен дар. Что Боженька не дал – в аптеке не приобретёшь. Сейчас нигде мы на эстраде не увидим психологические опыты, их просто нет.

– У вас был насыщенный гастрольный график?

– Очень насыщенный. Мы пять лет работали с ним вместе. Мы иногда по сто концертов в месяц давали, но, конечно, не всегда, и позволяли себе отдохнуть. Много ездили по деревням. Вольф Мессинг говорил, что в сельском клубе и в Кремлёвском дворце съездов надо отрабатывать концерты одинаково, со всей отдачей.

Михаил Озерский / РИА НОВОСТИ

– Как вы себя чувствовали рядом с Вольфом Мессингом?

– Поначалу несколько подавленно, он на меня кричал, но я к нему привыкла. Он привил мне вкус к одежде, говорил, что ассистентка у него должна быть безупречной. У него самого на сцену во всём блеске выходили первым делом туфли, а потом сам Мессинг, и он был всегда одет с иголочки.

– Звёздной болезнью вы переболели?

– Я никогда не болела звёздной болезнью, у меня этого не было. Я всегда считала, что нельзя ставить себя выше людей. Но я дорожу своим именем. Я своё имя по крупицам, по частицам собирала, делала сама и не хочу, чтобы его взяли и раздавили. Я – единственная женщина-гипнотизёр на эстраде, и я пронесла этот титул 54 года!

У меня никогда не было спонсоров, у меня ни одного спонсора не было. Наоборот, я сама всегда старалась помогать другим – по мере своих сил. Сейчас я работаю с приютом при Свято-Сера­фимовском монастыре. Это приют для детей наркоманов и алкоголиков. У кого-то из них заикание, у кого-то – энурез, и я там работаю как врач. Подарки делаю на Новый год, покупаю им костюмчики, помогаю, по возможности. Я считаю, что если что-то получаешь, значит, обязан отдавать. Человек должен делиться. Этому меня тоже научил Вольф Мессинг. Я ему очень благодарна и хочу сделать такой концерт, это моя мечта, где я применю его навыки и его спецномера, чтобы зал аплодировал не мне, а Вольфу Григорьевичу Мессингу, он это заслужил.

– Каким вам запомнился Вольф Мессинг?

– Он был очень точным, пунктуальным человеком. Если он сказал, что будет в 7 часов, то приходил минута в минуту, можно было время по нему сверять. Он курил трубку, но когда кого-то отучал от сигарет, то сам после этого несколько дней не курил. Когда он выступал на сцене, у него чуть-чуть дрожали руки, это от большого напряжения. Был очень су­еверным человеком. Боялся чёрных кошек, и если чёрный кот переходил дорогу, то он уже дальше никуда не шёл.

– Он верил в Бога?

– Я думаю, что да, хотя мы с ним об этом никогда не говорили, но у него часто проскальзывало, что во всём воля Божья...

– Это расхожая фраза, так способен говорить и атеист, а вера в Бога, на мой взгляд, не может совмещаться с суеверием, но, возможно, он был очень противоречивым человеком. Как вы с ним расстались?

– У меня осталась одна мама, она была больна, и я чувствовала, что должна быть рядом с ней. Думала, что уезжаю ненадолго, но Вольф Мессинг мне сказал, что я не вернусь назад. Я хотела возразить, но он перебил меня: «Ты узнаешь о моей смерти, когда дома у тебя остановятся часы». Так и вышло. Я проснулась, почему-то было тяжело дышать, посмотрела на часы, они стояли, и я закричала: «Умер Мессинг!» В Благовещенске у нас было пять часов утра.

– Он был одиноким человеком?

– Он был одинокий, да. Он мечтал о детях, но жена Аида не подарила ему детей. Он предан был всю жизнь Аиде. В летний период мы даже дачу снимали возле Востряковского кладбища, где была похоронена Аида, и он мог находиться на могиле целый день. Он и похоронен рядом с ней.

– Из чего жизнь наша состоит – из мистики, из суеты, из каждодневных физиологических потребностей? Как ответит на такой вопрос ученица Вольфа Мессинга?

– Человек прежде всего должен понимать, что мы живём один миг на этой земле. Надо жить нормальной человеческой жизнью. Для женщин самое главное, вот для меня, это я сейчас понимаю, было много поклонников, были цветы, были аншлаги, но самое главное – это когда приезжаешь после гастролей домой и крупными буквами написано: «Сегодня приезжает мама! Ура!» У меня дети так писали. Они меня в аэропорту встречали. А сегодня я бабушка, и когда мы собираемся все вместе – нас так много! Вот это и есть наша жизнь, и состоит она из любви.

– Вы дома что-нибудь готовите или у вас нет на это времени?

– У меня нет домработницы. У меня никогда не было домработницы. Мы живём вдвоём с мужем. Я всегда готовлю сама. У меня есть свои кулинарные рецепты. Люблю готовить и хочу сказать, что я половину жизни провела на сцене и вторую половину жизни – на кухне.

– Боюсь, что пальцев у меня не хватит на руке, но давайте станем загибать: семья, сцена, кухня, практика врачебная, благотворительность... А ещё вы пишите стихи, рисуете... Как же вас на всё хватает?

– Я вообще хотела быть художником. Училась в Благовещенске, в педучилище, на художественно-графическом отделении. Уже работая с Вольфом Мессингом, заочно окончила Хабаровский педагогический институт, факультет художественной графики. Всё время возила с собой мольберт, всё время рисовала.

Я люблю плавать. Когда бываю у моря, выхожу к воде утром, часов в 7, никого нет, и я плыву, по пять километров плаваю, два часа в одну сторону и два часа – обратно. Это меня заряжает, энергия моря – вся моя! А стихи приходят ко мне сами.

– Спасибо вам большое за беседу, хотя, скажу честно, что я с вами не наговорился...