Инга Карабинская
Родилась в Ухте. Публиковалась в альманахе Пушкинского молодёжного фестиваля «С веком наравне» (является дипломантом этого фестиваля), «Современники», альманахах «Белый бор», «Перекличка», журналах «Планета Университет», «Арт», «Наш современник», «Дон», «Юность». Автор трёх сборников стихотворений. Работает в Ухтинском государственном техническом университете. Член Союза писателей России. Живёт в Ухте.
Данте
На базаре глядят на Данте:
это он побывал в аду –
Посмотри, он плох, как уста его посерели.
Наливается май, цикады звенят в саду,
Загораются мальвы и воздух плавится
от сирени.
Где бы он ни шёл – он идёт на десятый круг,
Где бы тень его ни упала, ему не рады.
Ибо тот, кто бывал в аду, никому не друг.
Ибо тот, кто пришёл из ада – посланник ада.
По ночам прилетает ангел,
садится на самый край
У распахнутого окна, и по комнате тени кружат.
Данте шепчет: Господи, я повидал твой Рай,
Я принёс им Рай, почему же он им не нужен?..
Мир проснётся. Имеющий уши услышит вновь
Голос вечной жизни в наречье трав,
в щебетанье птичьем.
Данте видел ад, но помнит одну любовь.
Ангел здесь всю ночь. У него глаза Беатриче.
Замысел
...Потому что лето, чьё право необоримо:
Заставать врасплох, наступать тишиной на ухо.
Раскалённый пепел жрецов и книг,
уходящий дымом,
Возвращается безобидным июльским пухом.
...Потому что лето,
и фальши в нём нет ни грамма -
Ни страстей надрывных,
ни приторных водевилей.
Восходящее на подмостки дешёвой драмой
Оседает росой на букете садовых лилий.
...Потому что лето круто сбивает цену
Роковых трагедий в сферах облачных
и под ними;
Посмотри, как дождь выходит на авансцену
В ореоле скрещённых радужных полунимбов.
...Потому что лето не требует всепрощения,
У него свой резон, и время своё, и место.
Потому перестань оплакивать воплощение –
И влюбись уже в самый замысел наконец-то.
Снег
На этой прозрачной ноте, великий боже,
Всё так тягуче и медленно, как во сне;
И я не знаю, где меня было больше,
В стрелявшем или падающем на снег.
Мечись меж ними, ищи безусловно правых
Покуда привольно врать и верна рука,
Пока сквозь страницы книг прорастают травы,
И камень проспекта вспарывает река.
Меж этих силком двухместным
пленённых истин,
Когда озареньем третья сверкнёт поверх –
Но снег уже заметает сухие листья,
Проспект и реку, убийцу и жертву. Всех.