Атлант науки

Вилен Иванов. Служение (70 лет в строю: 1954–2024). – М.: У Никитских ворот, 2024. – 336 с.

Вилен Иванов – известный учёный и писатель, проживший огромную жизнь. В канун его девяностолетия увидела свет книга его воспоминаний. Это чтение ещё раз показывает не только насыщенность жизни учёного, но демонстрирует, как идея служения Родине воплощена в жизнь без всякого витийства, честно и безукоризненно.

Вся жизнь Вилена теснейшим образом связана с развитием нашей страны. С первых же страниц мы ощущаем поступь эпохи: «Три главных составляющих в моей жизни: комсомол, армия, наука. Комсомол. 1949 год. Средняя школа № 4 г. Полтавы (Украинская ССР), куда возвратилась из Свердловской области наша семья после эвакуации с началом Великой Отечественной войны».

Когда пишешь о себе, всегда непросто выбрать жанр. То ли это автофикшен, то ли сухая автобиография. Вилен Иванов в книге «Служение» осуществляет очень точный синтез между научным подходом и художественной эмоциональностью. С одной стороны, автор ставит во главу угла факты, с другой – не остаётся безучастным к тексту: его отношение к себе, к друзьям, к России сквозит в каждой строке. Он умеет рассказать о своей жизни интересно и тонко. Вроде бы самые простые факты поданы так, что мы сразу включаемся в повествование не как безучастные свидетели, а почти как его участники.

В первой части автор весьма подробно останавливается на своей армейской службе, иногда это просто перечисления переездов и присвоения очередных воинских званий, но какая за всем этим проступает судьба, в какие нелёгкие времена проходила военная Одиссея Вилена Иванова. «В этом же году я был командирован в Чехословакию (в Братиславу, куда была переведена расформированная до масштаба факультета Военно-политическая академия чехословацкой армии, считавшаяся одним из центров воинствующего ревизионизма во время так называемой Пражской весны). Незадолго до этого мне было присвоено воинское звание «подполковник».

Шаг за шагом мы следуем за автором и узнаём о важнейшем событии в его жизни – переходе в Академию наук. Институт социологических исследований тогда выполнял важнейшие задания государства, к его исследованиям прислушивались. И наш герой играл далеко не последнюю роль в этой работе.

Мне импонирует, на каких спокойных, но важных подробностях построен этот текст. Мы узнаём, как западные спецслужбы манипулировали общественным мнением; как порой власти опаздывали выработать на это адекватный ответ, осуществить перемены в обществе. Всё это автор анализирует с научной беспристрастностью, давая очень точные характеристики. Его утверждения не голословны. Он приводит множество работ своих коллег на данную тему. Деятельность института в советские годы объёмна, и Вилен Иванов демонстрирует нам весь этот объём. Мы узнаём о времени, когда Вилен Иванов возглавил институт. И это были годы, когда научные исследования принимались всерьёз всеми институциями страны. «На основе научного доклада института «Развитие непроизводственной сферы районов проживания коренных народностей европейского Севера» были приняты соответствующие распоряжения министерствами культуры, торговли, здравоохранения, бытового обслуживания населения РСФСР».

В книге великолепно передан дух советской эпохи. И идея служения здесь никак не искажена. Естественными кажутся связи с союзными республиками, совместные работы, знаковые мероприятия. Масштаб и задачи огромной страны полностью поддерживались советской наукой. Отрадно, что в оценках советского прошлого Иванов опирается на свой опыт, ничего не искажает в угоду тем или иным запросам. Он объективный свидетель времени, учёный, в этом его правда и сила. Многие большие фигуры прошлого мы встречаем в этой книге, личное знакомство автора с ними позволяет правильно настроить оптику в оценке их вклада в науку, узнать значимые нюансы их биографии. «Нужно сказать, что приход к руководству АН СССР академика Г.И. Марчука (1986) обществоведы оценили по-особому. В порядке констатации факта нужно сказать, что большим вниманием общественная наука со стороны руководства академии никогда не пользовалась. И новый президент весьма отличался от своих предшественников. Вот как об этом пишет сам Гурий Иванович: «В области научной политики главной задачей я определил переоценку, а в некоторых случаях и изменение ситуации с общественными науками, понимая, что в период коренных преобразований страны и общества роль общественных наук должна существенно возрасти». И приход Г.И. Марчука, и его выступление на научно-практической конференции Советской социологической ассоциации были свидетельством тому.

Началась перестройка, время, которому давались разные оценки, но Иванов опирается только на факты, выявляет причины и следствия тех или иных явлений, не спешит никого огульно клеймить или восхвалять.

Очень любопытны наблюдения автора, которые он почерпнул из своих поездок по миру. Особенно мне понравился в этом контексте эпизод, связанный с Японией. «Когда пресс-конференция подходила к концу, я попросил разрешения задать вопрос японским журналистам. Получив его, я спросил: чем можно объяснить такое исключительно высокое трудолюбие японцев? В зале воцарилась тишина. Потом начался обмен репликами среди журналистов. Потом один из них попросил слова и сказал, что объяснить это можно тем, что у японцев мало развиты другие потребности. В зале раздался смех». Фрагмент, может быть, несколько наивный, но живой. Вообще детали, их выбор, их размещение в корпусе серьёзных глав – сильная сторона автора «Служения». Это детали и милые, и непосредственные, и выдающие в авторе человека живого, со вкусом к жизни, с правильной самооценкой.

При абсолютном понимании фундаментальных ценностей, несомненности их приоритетности Вилен Иванов не закрывается от мира. Он, как никто, понимает, что основная фундаментальная ценность – это толерантное отношение к ценностям иным. И это видно в той теплоте, с которой он вспоминает о поездках в США, о людях, с которыми удалось там познакомиться... «В один из вечеров в доме Сьюзан я познакомился с очень обаятельным человеком – пастором Расселом Ф. Джонсом. Мы переписывались с ним некоторое время. Он, будучи в Москве, бывал у меня дома. Но впоследствии, как это часто бывает, наши контакты сошли на нет, но добрые чувства к нему и воспоминания о наших встречах остались».

Мудрость Вилена Иванова и в том, как он оценивает непростые периоды своей биографии. Он демонстрирует сдержанность и такт. «Наш «развод» с В.А. Ядовым был достаточно обоснован. Ещё Конфуций предупреждал, что «люди, идущие различными путями, не могут работать вместе». Расставание с институтом, в котором я проработал без малого 17 лет, из которых пять с половиной директором, было непростым. Это были годы напряжённой творческой работы, годы исканий и, хочется сказать, «побед», хотя это, может быть, и звучит слишком пафосно. Но победы и достижения, бесспорно, были». В конце восьмидесятых – начале девяностых тревожные ветра дули в нашей стране, дотягиваясь и до научного мира. Но такие люди, как Вилен Иванов, стойко их перенесли и не согнулись, не поддались соблазну плыть по течению, если оно ведёт не туда. И после распада СССР именно они, как атланты, удержали на своих плечах фундаментальную отечественную науку, придавая ей новые и исследовательские, и организационные импульсы.

Биографическая ткань в этой книге умело переплетается с собственно научной. Вилен Иванов делится с читателями размышлениями о природе старости, подводя под это социологическую базу. Он достойно несёт свои годы. Он честен с читателями. И в этом его огромная человеческая сила. «В последнее время усиливается ощущение цейтнота. Не успеваю всё задуманное сделать. Многие предложения и просьбы остаются неуслышанными, замыслы неосуществлёнными. Что-то важное откладывается «на потом», которого может и не быть. Когда-то мне нравился ответ Л.Н. Толстого на вопрос, как он живёт в свои восемьдесят с лишним лет. «Слава Богу – беспокойно», – отвечал Л.Н. Толстой. И всё-таки как ни важно ощущение беспокойства, общественными делами в особенности, его теснит ощущение усталости. Пока оно преодолимо, но оно есть».

Все знают, что Вилен Иванов – яркий поэт. Его стихи не раз печатались в «ЛГ». Смелые, острые, лаконичные. В конце книги помещены дружеские послания. Приведу лишь одно из них: