Александра Фролова,
Керчь
Залитый медом и сладкой пылью месяц.
Месяц свободы и отдыха.
Полночь у августа особенная, теплая, мягкая, печальная.
Бывает, не спишь ночью, все бродят в голове мысли да предложения. Иногда как на праздник - "салют " слов, а бывает и вовсе одно. Ходит или крутится как юла, а ты пойми, что оно пытается тебе сказать.
В моей жизни все намного проще, чем в жизни литературных героев, но порою мне кажется, что чувствую я, намного больше чем есть.
Да и вообще сентиментальнее мы становимся... возраст.
Часто ночью я вспоминаю о тех, кто мне дорог. Сердцу ничего не остается, как только трепетать и просить пощады у разума.
Говорить: "Боже, до чего же люблю... до чего с натяжкой дышится. Давай позже?.."
Коварна ночь и желания ее необузданны.
А ведь бывает, когда, наконец, поймешь, что всё пустое, - тело так и щемит. Будто в теле твоем дверь огромная и хочет она закрыться. Да вот только, что ни делай, чтобы человеком остаться; чтобы не стать всего лишь стеной, всего лишь бетоном… На то и дана нам ночь, чтобы вспоминать, что мы люди, что не все потерянно.
За многое можно любить ночь. Хотя бы, вот, за рассвет.
Вы встречали рассвет когда-нибудь? Да нет. Не с друзьями, - одни?
...Когда лежишь на нагретой жарким воздухом простыне, а она и не пахнет ничем, только пылью да полынью. Смотришь в окно (думаешь, не выйти ли?). Через серые форточки евроокон, врывается прохладный ветерок. Скользит по коже снизу-вверх. По кончикам пальцев, по щиколоткам, по коленям, по бедрам... Врывается новая волна ветра. Несется быстрее предыдущей, ударяется в грудь и, избегая сумасбродных мыслей, касается только кончиков ушей. Уходит в небытие. Вдаль комнаты. В полумрак. В память... Все страхи мои сжимаются в комок, в жвак ниток, который распускается как слабо завязанный узелок. До трех часов мучает адская боль. Через час наступает спокойствие. К четырем часам небо из темно-синего бархатного вина, превращается в серую пелену.
Лежишь, не спится, крутишься. Простынь мнется. Апатия охватывает настолько сильно, что тебе безразличны уже и мысли и желания и поступки.
Утро.
Голубое небо. Плывут облака цвета крем-брюле. Меркнет одинокая звезда в окне. Облака наливаются жизнепробуждающим светом, золотой смолью, янтарем. Солнце встало. Еще чистое, непорочное, сонное, не видящее людские грехи и пороки. Утренняя пенка новых, свежих мыслей с запахом мяты в которой повалялся кот-проказник под окном.
Отлив сил. Голова, виски, шея, грудь… колени, носки.
А что если бы была одна тьма? Нам не нужна была бы и она. Ведь тьма лечит от дня, а если нет дня, то отчего она будет лечить? А если будет только день?
Нет, нет в омуте вечных раздумий, можно сойти с ума.
Что прекрасного в дне? Разве то, что в этот час мы не одни, да и все как-то немного радостней.
Хотя кто знает…
Но если вдруг вы устали от самоанализа – не спите. Ведь это как обезболивающее.
Жаль, не лекарство.