На минувшей неделе в ходе сессии Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) её руководители действовали отнюдь не по таким правилам. Даже не стоит гадать, кем они, эти правила в блестящем демократическом фантике, продиктованы. Американские они, британские или немецкие. Не в том суть. Как ни старалась наша делегация, работавшая почти круглосуточно, добиться понимания, как ни убеждала с трибуны сессии и в кулуарах своих коллег не бить горшки, стало очевидно, что результат предрешён и что для русских место на галёрке. Поэтому очень правильно, что приехавший на сессию председатель Госдумы Сергей Нарышкин и другие члены делегации, ощутив атмосферу банкета, сразу сказали, что не согласятся с ролью изгоев и в случае изъятия основных своих прав покинут Страсбург. Так и поступили.
Уверен, к блюдам, которые будут стряпаться оставшимися парламентариями, теперь добавится пресности и горечи. Большая часть украинских, эстонских, молдавских, грузинских, британских и прочих кулинаров может, конечно, торжествовать – их пока взяла, но очень многие из делегатов, даже те, кто в силу разных причин голосовал за продление санкций в отношении русских, испытывают чувства куда менее радостные. Да и какому нормальному человеку захочется жевать сухие галеты из рациона американского морпеха на случай экстрима?
Как сказал за день до голосования немецкий делегат Андрей Хунко, «надо поддерживать диалог, преодолевать двойные стандарты, нам нужна российская делегация, ПАСЕ допустит ошибку, если ограничит её права». Британский лорд Бальф, обнажая суть противостояния – а это, конечно же, конфликт на Украине, – отмечал: «Решение о возможном её присоединении к НАТО не улучшает ситуацию. Надо, чтобы стороны конфликта говорили друг с другом... Мы не должны поддерживать тех или иных. Надо смотреть на ситуацию открытыми глазами». Поляк Тадеуш Ивинский был также горяч: «Доверие легко потерять, тяжело восстановить. Нельзя сужать площадку ПАСЕ».
Сузили. 148 голосов за санкции, 64 – против. Мол, всего-то ничего – до апреля заморозка, мол, может, русские исправятся, захотят играть по «нашим» правилам. Как говорится, и хочется, и колется. В случае чего в апреле можно продлить санкции, держа русских на крючке. Но, во-первых, России подобная ситуация в ПАСЕ не внове, такое случалось в 2000-м, во-вторых, нам вряд ли стоит отступать от занятой позиции. Пусть варятся в собственном соку – зашоренные, зависимые, кем-то напуганные. Для диалога, отстаивания взглядов ПАСЕ не была бы лишней, но есть и другие места для общения, например, ОБСЕ, где санкции в отношении гостей не предусмотрены, где не надо извиваться и прогибаться, подбираясь к фуршетному столу.
Что потеряно с уходом из ПАСЕ, если не принимать во внимание свободу не слышать явные благоглупости вроде требования освободить за 24 часа находящуюся под следствием в России украинскую лётчицу Савченко?
Перед делегатами выступила бывшая узница Освенцима, французская еврейка Эди Гринспан. Её рассказ не мог не взволновать. Она зачитывала с листа, как её, подростка, вывезли 31 января 1944 года из Франции, доставили в жутких условиях в концлагерь, как там, на глазах солдатни, раздевали догола, стригли, обривали, как делали татуировку, бросали под холодный душ... «Мы перестали быть людьми, – говорила женщина, – мы стали номерами, стали «штюк», как нас называли»… Зал стоя приветствовал бывшую узницу.
Да, она испытала тогда нечеловеческие унижения.
Но ни у бывшей узницы, ни у выступавшей вслед за нею председателя Европейского совета еврейских студентов, ни у одного из парламентариев не хватило смелости произнести с трибуны признательные слова в адрес тех, кто спас эту женщину, отворил ворота Освенцима для тысяч смертников. Кто ценой миллионов жизней освободил Европу от фашизма. Ведь это же был СССР, ставший потом Россией.
Так что же – большая потеря не общаться с теми, кто страдает историческим манкуртизмом, рассуждает об общеевропейских ценностях и поносит Россию, которая сегодня не хочет допустить возрождения нацизма у своих границ? Как пить шампанское с теми, кто в любой момент, словно после перепоя, может сказать «здесь помню, здесь не помню»? Правда, на круглом столе о возрождении доверия в Европе, организованном нашей делегацией, упомянутый поляк Тадеуш Ивинский, как бы извиняясь за своего министра-историка с короткой памятью и за многих членов ПАСЕ, сказал: «Мы признаём, что именно Советская армия освободила Освенцим». Так что не все участники банкета обнаруживали тяжкий запойный синдром. Это настраивает на возможность встреч в будущем. Может, и другие придут в себя. Например, делегат из Чехии Зелёнкова, убеждённая, что «Россия развязала войну и она должна её остановить».
Почётным гостем сессии стал 73-летний президент Ирландии Майкл Хиггинс, опытный политик, поэт, телеведущий, некогда занимавший пост министра по делам искусств своей страны. В связи с его прибытием во Дворец Европы неожиданно была сдвинута церемония возложения российской делегацией цветов к памятному знаку в честь жертв концлагерей, размещённому на площадке перед центральным входом. Хиггинс наверняка не знал об этом – не президентское дело вникать в шалости чиновников ПАСЕ, которые, видимо, посчитали, что ничего страшного, если русские полчасика потерпят промозглую морось.
Речь Хиггинса была скорее философской, чем политической, – размышления вслух. Говорил о важных вещах, например, о правах национальных меньшинств, неустойчивости демократии, социальном неравенстве, экологии и климате, о страданиях людей, проблемах молодёжи, которую не слышат политики, о своей приверженности мультисторонности, о националистическом и религиозном экстремизме. Особо отмечал облагораживающую роль культуры. Казалось, он выступает с просветительским спичем перед студентами, а не перед парламентариями, многие из которых были озабочены другим, – как сохранить себя в ПАСЕ, уязвив Россию без потери лица. Но президент коснулся и конкретики. Вспомнив Украину, прямо сказал, что надо покончить с насилием по обе стороны противостояния, нужно терпение сторон. Отметил: «Единственной стратегией, которая урегулирует конфликт (на Украине), является стратегия толерантности».
Касаясь самой ПАСЕ, подчеркнул, что «надо поддерживать контакты со всеми делегациями», «нужен поиск 47 государств-членов». То есть Хиггинс совсем не исключал Россию из равноправного диалога, иначе надо было обозначить цифру «46». И опять долгие аплодисменты в зале, как говорится, все встают… И снова ощущение, что сюжет банкета прописан, в нём много формальности, дежурных улыбок, двуличия.
Как в жизни, так и в политике уходить недопонятым, не получив ответных чувств, может быть, даже оболганным, неприятно. Но это повод всерьёз задуматься над тем, а всё ли ты сам – не на банкете, а дома – делал и делаешь правильно, не дожидаясь пока жареный петух клюнет? Всё ли идёт по законам права и этики? Соответствуют ли дела словам (и не только с импортозамещением)? Депутатам, министрам да и каждому из нас не грех спросить с себя и по поводу реальных успехов в противостоянии коррупционности, откатам, кумовству, и по поводу уважения прав граждан, и по поводу судебной объективности и прокурорского надзора…
Став же сильнее, неузвимее, можно идти на любой банкет с любой компанией в уверенности, что он удастся.
СТРАСБУРГ – МОСКВА
ИЗ ДОСЬЕ «ЛГ»
ПАСЕ – консультативный орган Совета Европы. Состоит из 318 членов и такого же числа их заместителей. Они назначаются национальными парламентами в количестве от 2 до 18 человек в зависимости от численности населения страны. Всего представлено 47 стран. Сессии ПАСЕ проводятся 4 раза в год. Бюджет формируется в основном из взносов стран-членов. Россия наравне с Великобританией, Германией, Италией и Францией – главный вкладчик (каждая вносит примерно по €28 млн.).