Что (помимо многого другого) меня поражает в сегодняшней школе – так это количество дел, сваливающихся на голову учителя. Практически не бывает дня, в который ты просто отвёл бы уроки, пообщался с детьми на классном часе, а потом, вбив отметки в электронный журнал и проверив тетрадки, отправился домой.
Согласитесь, и это немало (ведь нужно ещё подготовиться к урокам на завтра). Но на бедного учителя ежедневно обязательно сваливается ещё что-нибудь: то он узнаёт, что сегодня будут проверять его кабинет, то, что завтра приедет пожарный инспектор и, стало быть, нужно приготовиться (спрятать чайники и удлинители). То вдруг оказывается, что после уроков заседание профилактического совета или что срочно нужно заполнить какую-то бумажку.
Интересно, что объявляется всё это по так называемой громкой связи, то есть на всю школу – во время урока – звучит что-нибудь вроде: «Марья Ивановна, срочно зайдите в канцелярию». Или: «Всем учителям срочно сдать завхозу бутыли из-под воды».
Я понимаю, что школа – это большой организм. В нём идёт ежеминутный процесс. Но я уверена, что главное в этом процессе – всё-таки урок. Урок – это тщательно продуманное, не побоюсь этого слова, срежиссированное действо. В нём есть свои завязка, кульминация, развязка.
Представьте: ты всем предшествующим ходом урока подводишь учеников к восприятию, положим, «Чудного мгновенья» – и вдруг в твой класс врывается: «Гиви Гочевич, срочно подойдите к охраннику». И – всё. То, что ты так долго и тщательно готовил, лепил, – разбито. Мгновение утратило свою «чудность».
По мне, так к громкой связи можно прибегать лишь в крайнем случае: например, при пожаре. Если уж на уроке, то за пять секунд до звонка.
Но вернёмся к тому, с чего я начала: «груде дел, суматохе явлений». Расскажу лишь об одном дне из жизни учителя.
Едва я вошла в школу, как ко мне подлетела завуч и сказала, что сегодня необходимо сдать отчёт по успеваемости (любопытно, что когда я его сдавала, мне попеняли: зачем, дескать, в графе «экскурсии» я так расписалась: «МХАТ, Третьяковка, Музей Чуковского» – нужно было просто поставить цифру «3». Да, прав был Маленький принц: взрослые действительно очень любят цифры).
Потом мне моя коллега напомнила, что сегодня нужно собрать у детей дневники: их будут проверять. То есть проверять, как их проверяю я. Признаюсь, что проверку дневников считаю мартышкиным трудом. Учитель должен выставить ученику все полученные им за неделю отметки, причём именно в те дни, когда отметка получена. Времени это отнимает массу, а между тем все родители на мой вопрос, почему они не расписываются в дневнике (я же стараюсь, выставляю отметки), отвечают, что смотрят не бумажный, а электронный дневник своего чада. И правильно делают. Но ведь бумажный-то дневник пока никто не отменял: есть бумажка – заполняй.
Потом другая моя коллега пришла поверять, как я проверяю тетради.
С этими тетрадями – абсурд какой-то!
Сколько себя помню, всегда вменяла в обязанность ученикам иметь одну тетрадь по литературе. Сейчас меня заставили обязать детей иметь две: дескать, одна у детей, другая у вас – на проверке.
Но ведь это получается сущая ерунда: раньше у ребёнка в тетрадке шла тема за темой: былины, пословицы, сказки, Пушкин, Лермонтов и т.д. А сейчас – Пушкин в одной тетради, а Лермонтов – в другой, или и того хуже: пол-Лермонтова (к примеру сведения о биографии) в одной, пол (история создания стихотворения «Бородино») – в другой. Сумбур вместо музыки. Зато есть что проверять!
Не успела я отдать пачку проверенных тетрадей, как меня позвали в медкабинет: у моей ученицы разболелся живот, и медсестра не знала, что с ней делать, потому что мать девочки сказала по телефону, что она сама «на сутках» и делайте, что хотите.
Пока решали, что делать с животом, пришёл охранник и объявил, что у другой ученицы моего класса пропали сапоги и она не может уйти домой.
Когда я вела эту ученицу в кабинет, чтобы дать ей свои сапоги – дойти до дома, переобуться и принести сапоги обратно, меня нагнала мама ещё одного ученика: она шла к директору. Дело в том, что в моём 5-м классе есть ученик, от которого достаётся всем и который так, в свою очередь, достал всех, что родители написали коллективное письмо с просьбой принять меры. Отдав сапоги, можно сказать, по морозу босиком бегу к директору, чтобы узнать о судьбе письма, но тут по громкой связи объявляют, что сегодня до конца дня нужно сверить отметки, проставленные в бумажном и электронном журналах: грядёт-де проверка.
Понимая, что это ещё часа три работы, понуро возвращаюсь в свой кабинет, а там меня ждёт председатель методобъединения словесников с информацией: завтра, в субботу, я должна отвезти на олимпиаду двух учениц 8-го класса. Причём не просто отвезти, но подождать, пока они всё напишут, и привезти обратно: так теперь полагается. Наверное, это правильно.
Да вообще всё правильно: и отчёт по успеваемости, и живот, и сапоги.
А всё-таки хочется пожаловаться. И непонятно, то ли это, по слову Игоря Шкляревского, «жалоба счастья», то ли, по слову другого поэта, «Жалобы Турка».