Нравоучительный рассказ-воспоминание, созданный англосаксом, начинался бы как-то так: «В фешенебельном ресторане Манчестера четверо джентльменов в смокингах уютно утопали в мягких креслах, попыхивая сигарами, а сэр Уинстон…
Московский писатель изложил бы первые строчки своего произведения несколько по-другому: «Четверо мужчин интеллигентного вида вошли в просторное кафе на Плющихе и с удовольствием уселись за столик у окна, за которым шуршали шинами бесчисленные автомобили, шли нескончаемой чередой пешеходы. Сделав заказ, трое уставились на одного из друзей и приготовились слушать продолжение рассказа…».
Где-то в провинциальном Торжке четыре мужика спустились бы в пивной бар в полуподвальном закутке старого купеческого дома и встали вокруг высокого стола, отправив самого младшего за пивом... Знаменитый русский писатель Иван Бунин начал подобный рассказ воспоминаний таким образом: «Однажды на Святках завтракали мы вчетвером, - три старых приятеля и некто Георгий Иванович, - в Большом Московском». Имеется в виду ресторан.
Рассказ, который ниже, схож с библейской историей, и кому-то из читателей покажется, что он уже его где-то слышал или читал, настолько он переполнен вечными истинами, важными для всех людей на старой матушке земле. Итак.
_________________________________________________________________________________
Жил-был один неглупый мужик (назовём героя Иван Сергеевич) лет этак сорока-пятидесяти. Купался, как говорится, словно сыр в масле. Всё у него шло хорошо, жена досталась просто на зависть: красивая, работящая, скромная, всегда соглашающаяся с ним по любым вопросам. Потому верно и трое детей-погодков только в радость, слушаются родителей, помогают в силу своих сил по дому, приносят из школы четверки да пятёрки. Иван Сергеевич имел свой бизнес, который позволял кормить, одевать-обувать семью, но внимания лишнего к себе не привлекал…
И уверовал Иван Сергеевич, что так будет вечно. Но вдруг начался период из серых, а потом и чёрных полос. Родители воспитывали Иван Сергеевича с юных лет в строгости, а как подрос, наказывали ему «не загуливаться», а выбрать хорошую девушку по душе, жениться да строить семью без промедлений. Иван Сергеевич также и своего старшего сына воспитал. Но то ли времена изменились, то ли девушки другие пошли, но не может сын такой зазнобы отыскать, чтобы смотрела ему в глаза, а не ниже пояса, то есть в кошелек или в трусы. Сын - студент уже старшекурсник, и деньги стал зарабатывать, и внешностью Бог не обидел, а все какая-то грязь на него вешается. Парень мается, а Иван Сергеевич с женой за сына переживают, и как-то невесело стало в доме.
Дальше, больше. Полосы стали чернеть. Заболела теща, положили в больницу, там она через неделю и умерла. Похоронили. Жена мужика от слёз подурнела.
Тесть в частном доме остался один, не справляется по хозяйству – годов-то уж за семьдесят. Родители жены, что не удивительно раз воспитали такую дочь, люди золотые. Забирает Иван Сергеевич тестя к себе, благо место есть. Жена довольна, дети счастливы, хозяину спокойнее. Все бы хорошо, но у тещи с тестем был огромный чёрный пес, сродни с бельгийской овчаркой только лохматый. Пришлось и его забрать вместе с тестем. Характер у пса оказался сложным, если не сказать, противным. Все грызет, детей прикусывает, на Ивана Сергеевича огрызается, иногда и нужду справит, где попало. И тестя не слушается. И сразу стало понятно, что у Жука была одна хозяйка – тёща, а тесть… Он понять не может, что с Жуком происходит. Извиняется перед Иваном Сергеевичем, оправдывается, но сладить с ним не может. Даже гулять Жука выводили вдвоем с тестем. Тесть похудел от волнений, извёлся вконец, хоть опять возвращайся в прежний дом. Стыдно ему, что не может справиться с собакой.
Вызывал Иван Сергеевич кинологов, денег давал без счету, чтоб научили, как с ним обходиться. Всё без толку. Говорят, проще усыпить. И Иван Сергеевич так бы и сделал, но тесть сказал, что когда собачка умрет, тогда и ему пора. Оставили Жука до очередной выходки. Дети ходят летом в джинсах, с длинными рукавами: покусы от родителей прячут, жалеют дедушку. К осени Жук совсем озверел, грызет на себе шкуру, воет. Оказывается, ему еще надо шерсть выщипывать, а по-научному триминговать. Объехали все салоны, нигде таких злобных не берут.
Наконец, знающие люди подсказали Ивану Сергеевичу телефон одного мастера, который возьмется. Договорились. Привозит Иван Сергеевич Жука по нужному адресу, с трудом затаскивает в прихожую, а тот рвется, как бешеный. Выходит молоденькая очень миниатюрная девчушка. Иван Сергеевич остолбенел от её вида, прибалдел, как говорится, да и спрашивает с внятной в голосе издёвкой:
- Вы не боитесь? Жук, так его зовут, очень злобен.
-Не беспокойтесь, - с мягкой улыбкой отвечает пигалица, - не в первой.
-Вот, возьмите его любимый мячик, - протянул Иван Сергеевич девице синий резиновый мячик.
А Жук, вот чудо, присмирел. Берет она у Ивана Сергеевича поводок из рук, велит прийти ровно без десяти десять, и преспокойно уводит собаку.
Приходит Иван Сергеевич через три часа, как велено. Смотрит, а эта девчушка выстригает шерсть на лапах у какого-то шикарного кобеля. Иван Сергеевич аж загляделся на него, не сразу признав свою собаку. А та стоит на столе прямо, гордо, не шевелясь, как солдат на параде, а в зубах у неё любимый мячик. Иван Сергеевич остолбенел и уже с уважением взглянул на мастерицу. «Разве так бывает? - подумал он растерянно, - я, сильный мужик, не могу с ним справиться, а эта…, замялся он, подбирая подходящее слово…». Мастерица, между тем, говорит:
– Хорошо, что вы вовремя пришли, я вам покажу, как ему надо чистить зубы и укорачивать когти.
Тут Иван Сергеевич не выдержал и закричал: «Какие зубы!?» И рассказал ей всю историю. Она подумала и спокойно этак советует:
– Вы должны вникнуть в собачье положение. У такой собаки мозг пятилетнего мальчика. Вам-то известно, что его хозяйка умерла, а ему нет. В его понимании вы его из дома украли в отсутствии хозяйки и насильно удерживаете. Тем более, собака видит, что дедушка тоже переживает. И раз он убежать не может, то он старается сделать всё, чтобы его из дома выгнали, и он вернулся бы к любимой хозяйке. Поговорите с ним по-мужски, объясните, успокойте…
Загрузил Иван Сергеевич Жука в машину и поехал в старый тещин дом. Открыл, там пусто, пахнет нежилым, нездоровым. Жук долго обнюхивал углы, мебель, оставшиеся вещи. Иван Сергеевич спокойным голосом рассказал Жуку всё, как было. Показал. Пес слушал. Не верил, но не огрызался. Иван Сергеевич тут же повез его на кладбище, показал могилу тещи, а сам присел на скамеечку в ограде. Задумался. Жук тоже думал, наклонив лобастую голову. Сидел неподвижно, словно истукан.
И вдруг он понял! Морду задрал к небу и завыл страшным утробным голосом. У Ивана Сергеевича на голове зашевелились волосы, а по телу прошёлся холодный озноб. Излив душу воем, Жук лег около памятника и долго лежал, положив морду на лапы. Не двигался. Молчал. Иван Сергеевич собаку не беспокоил, не торопил. Когда Жук сам поднялся, тогда и пошли к машине.
Домашние присмиревшего Жука едва узнали, да и то после того, как Иван Сергеевич рассказал, что произошло в этот день.
Сын с нетерпением дослушал, схватил куртку, ключи от машины и с порога спросил:
– Папа, скажи адрес этой девушки.
– Зачем?
– Папа, я на ней женюсь.
– Совсем тронулся? Ты её даже не видел. Может, она тебе и не пара.
– Папа, если она способна понять положение собаки, то неужели меня не поймет?
Короче, через три месяца они поженились. Через пять лет у Ивана Сергеевича подрастают уже двое внуков. А Жук? Он стал талисманом! Верный, спокойный, послушный, невероятно умный пожилой пес помогает нянчить внуков.
Молодые ему и зубы чистят по вечерам…