Максим Замшев
Роман Маргариты Симоньян «В начале было слово, в конце будет цифра» – это увлекательный интеллектуальный текст. В нём обнажены все нервы человечества, напряжена вся его память ради того, чтобы читатель не просто насладился прекрасным произведением, но и изменил что-то в себе.
Успех романа не может не радовать, ведь произведение глубокое, пронизанное отсылками; а публика сейчас порой алчет что-то лёгонькое, да и время непростое, когда не все готовы к совместной духовной работе с автором, – но бесспорный талант Маргариты Симоньян, помноженный на литературный и человеческий опыт, пересиливает всё это, ведёт читателя за собой по апокалипсической вселенной. Почему по апокалипсической? Действие произведения происходит после ядерной войны в самом не далёком от нас будущем. Казалось бы, приём, использованный и писателями, и особенно кинематографистами, не раз и не два. Но Симоньян настолько мощно и индивидуально выстраивает текст, настолько отдаляет его от заскорузлой жанровости, что и сам изначальный сюжетный ход воспринимается как нечто совершенно новое. Мгновенное погружение в иную реальность, да так, что дух захватывает. Земля с её городами и странами уничтожена. Люди чипированы, лишены пола, памяти, и лучший из них проектирует Район, где спасутся избранные. Те, кто не попал в число избранных, сбиваются в шайки, как животные. Москва виртуальна и служит для виртуальных же удовольствий. Кругом роботы, странные существа. Все поклоняются Свинье, она – вместо Бога. Религия отрицаема и запрещена, как и всё остальное, что могло связывать людей этого времени с прошлым до катастрофы. Автор описывает весь этот ужас детально, чётко, подробно, зримо, беспощадно.
Сюжет выстроен двумя способами, что даёт почти безграничный смысловой объём, увеличивая глубину подтекста.
Первый способ – линейный. Тут всё весьма традиционно. После ядерный войны человечество захватил искусственный интеллект, в романе называемый ИЯ. Только Соловки оказались сравнительно пригодными к жизни, в остальных местах настоящий ад. Все люди подлежат воскрешению, планета населена десятками миллиардов человекоподобных, доведённых до скотского состояния существ. Решения о том, как жить дальше, принимает ареопаг во главе с Временным демократом, который оказывается воскрешённым Сократом. Людьми управляет ИЯ, они лишены памяти, личности, им запрещено размножаться. Картина апокалипсиса нагляднее некуда. Это тот редкий случай, когда художественная правда выше реальности, и автору удается убедить нас в возможности описываемого сценария, именно в этом и состоит одна из главных задач романа. Тут не по Брехту, плохой конец заранее не отброшен, он обрисован, в его детальности своеобразная вакцина предупреждения, всё, что кажется невозможным, только таким кажется. А на деле возможно всё, и потребуется общее мощное гуманитарное усилие человечества, чтобы свернуть с гибельной тропы. Ведь очевиднее некуда, что человечество если не бежит, то точно уже опрометчиво примеривается к фатальному исходу. Тот, кто думает, что после нас хоть потоп, имеет шанс этот потоп застать.
Первый слой сюжета динамичен, но при этом раскрывается постепенно, будто накапливая силы, а потом начинается настоящий экшн со стычками, угнанными самолётами, воскрешёнными Илоном Маском, Иудой и Гитлером. Действия и переплетения линий впечатляют и держат в напряжении до самого конца. Есть и ложные кульминации, и моменты, когда вот уже близка развязка, но вмешиваются роковые обстоятельства. История, начатая вполне спокойно, как будто в этом аду ничего не может измениться, постоянно обрастает новыми сюжетными поворотами. Роман абсолютно зрим и кинематографичен, вероятно, потому, что изначально задумывался как сценарий.
Для новых смысловых акцентов Симоньян применяет систему отсылок, внутренних связей, намеков. Когда главного героя зовут Альфа Омега, не все читатели вспомнят откровения Иоанна Богослова. Но автор напомнит. Когда древнегреческий старец называет себя сыном повитухи, многие поймут, да это Сократ. А когда один из воскрешённых грезит осиной, тут уж, конечно, едва ли не каждый внутренне воскликнет: Иуда. Но постепенность узнавания всё равно сохранится даже там, где узнаёшь персонажа по косвенным характеристикам почти сразу. Вследствие этого понимание романа не ограничивается лишь вниманием к происходящим событиям, оно крепко держится разгадыванием, какая историческая личность скрывается за оболочкой пока не названного действующего лица. Иногда эта личность проступает зримо, с первых слов, а иногда и нет. Согласитесь, когда мы читаем о плотнике, отце Альфы Омеги, существующем вместе с сыном в мире, где запрещено деторождение, только библейское чутьё подскажет, что здесь будет к чему. Таким образом, автор даёт возможность понять текст и с помощью интуиции.
Симоньян сознательно строит конструкцию предложений так, что господствуют глаголы в будущем времени, подчёркивая, что это пока только прогноз.
Несмотря на предельную трагичность происходящего – Апокалипсис – Симоньян снабжает произведение остроумными пассажами. Так, одесский блатной суржик главаря шайки человекоподобных Семэна выразительно контрастирует с благородной речью воскрешенного Христа, а ИЯ, – которое в первой части вполне безобидно, – очень забавно перевирает поговорки, и в этом зашит лёгкий пока намёк: не всё подвластно ИЯ. Потом эта тема разрастается до глобального ключевого конфликта. Чтобы не пересказывать содержание, можно только отметить, сколь точно и художественно ярко Симоньян выстраивает образы: ИЯ и Альфа Омега входит в такую парадигму развития, что меняются до неузнаваемости. Образы, вполне спокойные в начале, доходят до конфликта добра и зла, до последней решающей схватки.
Маргарита Симоньян поставила перед собой дерзновенную задачу – заглянуть в будущее, описать сценарий Апокалипсиса. Но чутьё, как и знание Библии и мировой истории, позволили ей избежать даже малейшей вульгарности. Основная идея текста настолько искренне прочувствована, второе пришествие Христа описано с потрясающей эмоциональной силой, что трудно сдержать слёзы. Иоанн Богослов также воскрешён в мире этого романа, его раздумья, муки, догадки и особенно прозрение, я уверен, не оставит никого равнодушным.
Это роман о том, как цивилизация, постоянно отрицающая Божий замысел, отрицающая пол человека ради убогой политкорректности и новой морали (мораль, вообще-то, одна), издевающаяся над своей исконной природой и природой человека, гробит себя, отдавая все во власть бездушной Цифры, в которой нет веры и нет Бога. И поэтому она, несмотря на универсальность, есть абсолютное зло. Приветствие в мире после ядерной войны звучит так: «Лишь бы не было войны». Это то, над чем стоит задуматься. Это карикатура на то, куда ведут нас проплаченные пацифисты.
В романе много ослепительных сцен, написанных детально, стилистически безупречно. В нём есть уверенность, что всем воздастся по делам, а также наиважнейший постулат: всё, что сейчас происходит в части замены человека чем-то искусственным, это путь в тупик, к исчезновению человека и появлению чипированного человекоподобного. Ещё в романе есть Вера. В самом высоком смысле. С большой буквы. Та Вера, которая никогда не будет искусственной, которая делает человека человеком и позволяет перенести самые страшные испытания. А испытаний нам ещё выпадет немало. Читайте этот роман. И вы многое поймёте о мире и о себе.