Владимир Чуров был особенным человеком. В нём бился нерв российской военной истории – я ничуть не преувеличиваю. Его отец – капитан первого ранга, защитник Ленинграда, создавал Дорогу жизни, потом доктор наук, профессор, специалист в области космической навигации; дед – генерал-майор артиллерии, фронтовик; прапрадед тоже генерал артиллерии, участник Отечественной войны 1812 года; ещё один предок – капитан-лейтенант Черноморского флота во времена Екатерины Великой.
Сам же Владимир Евгеньевич Чуров для меня прежде всего писатель, автор уникальных по глубине книг, раскрывающих неизвестные или малоизвестные исторические эпизоды. Он изучал редкие источники и архивные документы, консультировался со специалистами по стратегии, тактике, вооружениям, обмундированию, картографии, наградам. Будучи известным политиком, имея высший дипломатический ранг чрезвычайного и полномочного посла, Чуров знал военную историю лучше многих генералов, великолепно разбирался в военной технике, в том числе иностранной. Его друзья говорят о нём так: «Был бессребреник, умный и компетентный специалист высочайшего уровня и отзывчивый человек, который многим сумел помочь». Кроме того, он был доброжелателен, насмешлив, твёрд и принципиален. Были случаи, когда в спорах он клал на лопатки патентованных историков. Чуров – феномен государственного аппарата страны, а в целом – русский национальный тип.