По словам режиссёра, замысел исторической киноэпопеи о покорении Запада («Американской саги», как гласит подзаголовок) накануне Гражданской войны (1861–1865) возник в 1988 году, но к его реализации он смог приступить только 36 лет спустя, вложив в стомиллионный бюджет первой главы $38 млн собственных средств.
Картина стартовала в мае на Каннском кинофестивале параллельно с «Мегалополисом» Копполы, тоже вложившего свои деньги в производство давно (полвека назад) задуманного фильма. Премьера вызвала волну неодобрительных откликов – большинство рецензентов отметило, что «Горизонт» не вносит ничего нового в жанр вестерна ни формально, ни содержательно и снят как будто в 70-х или даже в 40-х годах прошлого века. И вообще, вместо тяжеловесного кино стоило сделать телесериал, дающий зрителю возможность заполнить длинноты домашними делами – от чего Костнер наотрез отказался ещё до начала съёмок, уповая, вероятно, на большой экран, который укрупняет повествование и увлекает глаза природными красотами.
Действие фильма начинается в 1859 году в Аризоне, куда переселяются бледнолицые колонисты. Мы видим мерщиков, размечающих землю, и готовящихся на них напасть индейцев, затем камера делает ряд резких и немотивированных скачков во времени и пространстве, в том числе из лета в зиму, и застревает в посёлке с названием Горизонт, который в течение сорока минут экранного времени уничтожают апачи, убив почти всех жителей. Далее из этого сумбурного и не очень внятного даже для американцев повествования вырастает несколько линий. Одна связана с выжившей после погрома вдовой Фрэнсис (Сиенна Миллер) и её дочкой Лиззи (Джорджия Макфейл), другая – с караваном релокантов во главе с капитаном Ван Вейденом в исполнении Люка Уилсона, третья – с торговцем лошадьми Хейсом Эллисоном (его играет сам режиссёр) и подцепившей его проституткой Мериголд (Эбби Ли), четвёртая – с военным отрядом под командованием лейтенанта Герфардта (Сэм Уортингтон), отправляющимся на Гражданскую войну между Севером и Югом, пятая – с белыми охотниками за индейскими скальпами, шестая – с женщиной (Дженна Мэлоун), убившей в одном из первых эпизодов фильма своего сожителя, и с намеренным отомстить за него семейством, седьмая – с апачами, восьмая – с парой незнакомых с Диким Западом англичан – и это, вероятно, ещё не всё.
Естественно, что при таком количестве сюжетов и склонности камеры отвлекаться на демонстрацию пейзажей до основательной разработки характеров и, соответственно, до сильного зрительского сопереживания героям дело не доходит, но правило «лучше меньше, да лучше» писано не для Кевина Костнера, который следует установке «хозяин – барин», характерной для постановщиков, снимающих кино за свой счёт. Не сильно интересует его и социально-этно-политическая тематика, хотя акценты расставлены в соответствии с современными представлениями о фронтире, то бишь колонизации: индейцы и белые в целом стоят друг друга. Переселенцы занимают территории, не считаясь с интересами аборигенов и не пытаясь с ними договориться. Землепашцы и скотоводы теснят охотничьи племена, которые лишаются своих угодий и нападают на «понаехавших» – словом, параллельно завязывающейся (и ещё не достигшей экрана) большой гражданской идёт мелкая, но перманентная междоусобная война, в которой каждая сторона не щадит противную. Есть, конечно, и разумные люди в обоих лагерях, но они осознают своё бессилие: вождь апачей понимает, что нашествие бледнолицых не остановить, а один из белых чинов констатирует: «Мы влияем на историю, как апачи на погоду». Пока это самая примечательная фраза в фильме, но не исключено, что в трёх последующих частях их будет больше. Как бы то ни было, в «Горизонте» нет ничего такого, что заслуживает злой критики, и её практически нет, а когда встречается, её тут же гасят поклонники Костнера и любители «папиного» доброго старого или просто традиционного кино.
Противоположное мнение в статье: "Плата за эксперимент, или Америка, которую они потеряли"