В ноябре этого года исполняется 95 лет со дня рождения осетинского писателя Михаила Булкаты, автора романов «С берегов Терека в Турцию» («Теркæй Туркмæ», 1970), «Честь предкам твоим» («Дæ фыдæлты рухсаг», 1982) «Седьмой поход Сослана Нарты» (Нарты Сосланы æвдæм балц», 1988), «Красный потоп» («Сырх хъаймæт», 1989) и др.
Не пристало писать об отце сыну. Даже если его уже нет в живых, даже если он классик осетинской литературы и автор нашумевших произведений. И не потому, что трудно сохранить беспристрастность в оценке личности отца, в разгар грузино-осетинского конфликта изгнанного из Грузии, где тот прожил всю жизнь, в чьей смерти ты готов винить всех подряд – и врагов, и близких, и себя. К тому же кровное родство, угрызения совести, что малодушно обделил вниманием испытывающего одиночество человека, глупо полагая, что это может унизить его достоинство, заставляют тебя измерять одним мерилом и его судьбу, и судьбу Осетии. Да и приписывание достоинств, порой не вполне сопоставимых с деятельностью Михаила Булкаты, так и тянет отнести к компенсации лишений, которые тот испытывал во время изгнания. Хотя от них ни тепло, ни холодно.
Мы отмечаем юбилеи не только для того, чтобы вспомнить добрым словом ушедшего писателя, но и для того, чтобы сравнить: изменилось что-нибудь после его ухода или всё осталось как прежде, а может, чего доброго, стало гораздо хуже? Важно ли нынче то, что он думал при жизни, что тревожило его и ради чего в конечном итоге пожертвовал собой, потому что не мог иначе? И насколько сегодня уместно печалиться об Отечестве и о людях, попавших под каток в очередной раз вильнувшей истории?
Михаил Булкаты родился 14 ноября 1928 года в селении Чарекаул Ахметского района Грузии. В 1932 году по решению «тройки» его отец Габо был раскулачен и сослан вместе с семьёй в Северный Казахстан – станция Шортанды, посёлок Три-Четыре, где он и двое его малолетних детей умерли от тифа. Младшей брат Габо Иорам, узнав об этом из письма зимой 1936 года, будучи восемнадцатилетним юношей, собрал пожертвования по окрестным сёлам, поехал туда и тайно привёз оставшихся в живых невестку Досыр, а также племянников Талико, Нинуцу, Бего и Мишу. Эти события хорошо описаны в повести «Это я, Господи!» («Уый æз дæн, Хуыцау!»), написанной в 1985 году.
Михаил учился в грузинской школе села Дуис, поскольку в Чарекауле не было школы, и ему вместе с другими детьми каждый день приходилось преодолевать расстояние в семь километров только в один конец. Об этом он писал в своей повести «Раненый фандыр» («Нæмыгдзæф фæндыр»), опубликованной в 1961 году в Цхинвальском журнале «Фидиуаг» под псевдонимом Генджура.
А первую свою поэму про Ленина Михаил Булкаты написал в седьмом классе на грузинском языке. «Шен чемтвис мосулхар ам квекнад, дзиа Ленин!» («Я не знал, что ты пришёл в этот мир ради меня, дядя Ленин!» – эти строки не раз цитировал мне двоюродный брат отца Геджур, доказывая, что поэму знали наизусть все жители села. И в дальнейшем он писал на грузинском так же свободно, как и на родном, чувствуя себя своим в близкой с младых ногтей языковой стихии. Публикуя в грузинской периодической печати, в литературных журналах критические статьи или переводы произведений осетинских писателей, Михаил Булкаты удивлял читателей колоритным восточно-грузинским наречием, которое он впитал в себя сызмальства. А переводя на грузинский свою прозу или стихи Коста, он словно бы заново писал их, уголками губ чувствуя железные удила своеобразия и художественной концепции оригинала. На мой взгляд, наряду с Владимиром Набоковым, Сэмюэлем Беккетом, Шолом Алейхемом и Томасом Чепайтисом Михаил Булкаты является настоящим двуязычным писателем, умеющим без ущерба для оригинала переключаться с одного языка на другой. Да, переводя, он заново писал произведения, потому что и у осетинского языка, и у грузинского – свой рельеф, преодолевать который колесница искусства может только на приспособленных к этому рельефу колёсах. Признаться, нынешним переводчикам недостаёт этих качеств.
После школы Михаил Булкаты поступил в ТБИЖТ (Тбилисский институт железнодорожного транспорта), по окончании которого по распределению несколько лет проработал начальником станции Никитовка Донецкой области. Потом его перевели диспетчером в Самтредское отделение Закавказской железной дороги, где он дослужился до начальника пассажирского отдела. Это был небольшой провинциальный городок, где все знали друг друга, где жизнь текла своим чередом и никого не раздражало, что в семье писателя Михаила Булкаты говорят не только по-грузински, но и по-русски и по-осетински. В этом городке он прожил больше 30 лет, пока не пришли звиадисты и не изгнали его. Я их хорошо знал, с некоторыми мы учились в одной школе, с иными даже приятельствовали. С трясущимися животами, брызжа слюной, они кричали на митингах тонкими голосами, требуя сделать выбор: либо отец выступает против осетин, либо он покидает город.
Михаил Булкаты сделал свой выбор. Он бросил всё, сел вместе с женой в поезд и через Баку добрался до Владикавказа, где два года слонялся по чужим квартирам в поисках ночлега, пока однажды ночью в декабре 1993 года в каморке двоюродного брата Ильи в посёлке Октябрьское у него не разорвалось сердце.
Он был одним из немногих писателей, который пожертвовал собой, чтобы проложить мост между Осетией и Грузией. Некоторое время люди пользовались этим мостом без зазрения совести, не задумываясь над тем, каких усилий стоило его возведение над обмелевшей рекой забвения, которая, спустя некоторое время, хлынула из берегов и смыла взаимное уважение двух народов. Но что печальнее всего, как заметил в своей монографии «Летописец истории» («Историйы азхынцæг», 2019) его друг Мелитон Казиты, в последний год жизни обстоятельства не позволяли Михаилу Булкаты писать – делиться с бумагой своими страданиями, и это, вполне возможно, ускорило его смерть.
Махарбек Туганов. Пир нартов
В осетинской литературе, прежде всего в романах Михаила Булкаты «Седьмой поход Сослана Нарты», Нафи Джусойты «Слезы Сырдона» и Сергея Хугаева «Нарт Фарнаг», осознание культурных ценностей происходит благодаря мифологическому восприятию мира, то есть через призму архетипов, которые в последнее время вычленяются из всеобщего культурного наследия и превращаются, по выражению Спинозы, в инструмент самоидентификации этноса. В романе Михаила Булкаты, по справедливому замечанию литературоведа Изеты Мамион («Антиутопия в осетинском романе-мифе», 2008), «связующая нить времён» протянута между метафизическими проблемами бытия и вполне конкретными, земными заботами нартовских героев – Сослана, Урузмага, Хамыца, Батрадза и друих, над чьим миром нависла реальная угроза исчезновения.
Антиутопия Михаила Булкаты целиком построена на Нартовском эпосе. Она представляет мир, в котором время – инструмент, не только контролирующий хронологию исторических событий, но и формирующий в отношении их систему нравственных ценностей. Проблемы добра и зла решаются на стыке мифологического и исторического мышления, когда единение и умение идти на компромисс гораздо важнее демонстрации силы и прежних достижений. На мой скромный взгляд, роман весьма актуален в контексте нынешних событий в мире. Тем более что одна из конфликтующих сторон антиутопии – далимоны (демоны, осет.) во главе с Дзацу и Челахсартагом – имеют возможность воздействовать на сознание посредством чар молочного озера, окунувшись в которое, человек забывает о своей прежней жизни и становится податливым и послушным существом.
О художественных мире романа можно спорить долго, но, по мнению таких писателей, как Грис Плиты, Шамиль Джыккайты, Ахсар Кодзати и других, его отличают прежде всего богатство лексики, многие слова уже не найти ни в одном осетинском словаре. А ведь ни для кого не секрет, что обыденная речь простых осетин становится всё более скудной. Объяснение этому кроется не только в том, что молодёжь перестала читать книги на осетинском, но и в том, что требования современной жизни заставляют её думать не на родном языке. В деловой переписке, в повседневной жизни всё чаще привлекаются иноязычные заимствования, что, разумеется, служит быстрой передаче информации, но вовсе не развитию языка. Роман же Михаила Булкаты «Седьмой поход Сослана Нарты» приглашает к лингвистическому сотворчеству, читатель исподволь не только открывает для себя новые слова и выражения, но и понимает механизм действия этимологии. Он словно бы наблюдает процесс возрождения языка, который, как выясняется, нуждается не в «придумывании» новых слов, а только во внимании и любви. Всё давно придумано нашими предками, нужно только дать волю памяти и крови, открыть заслонку в душе и разрешить прошлому плавно влиться в настоящее.
Московским издательством «Советский писатель» было выпущено две книги Михаила Булкаты – «Живой обелиск» (1981) и «Седьмой поход Сослана Нарты» (1989). Сейчас во владикавказском издательстве «Ир» готовится к изданию его сборник «Литературные портреты», посвящённый выдающимся писателям Осетии.
Игорь Булкаты