8 сентября прошёл единый день голосования. На местах выбирали не только законодателей, но и глав исполнительной власти – губернаторов, мэров. Выборы прошли почти всюду в непривычно спокойной обстановке, без видимого давления на ход волеизъявления избирателей, без использования грязных технологий и особых скандалов. Даже митингующие 9 сентября на Болотной площади в Москве не скандировали: «Даёшь чистые выборы!» Видно, нет повода.
Но не обманчива ли безмятежность? Как бы ни говорилось, что низкая явка – в Москве и Подмосковье, например, едва треть от возможного – вызвана неудачной датой, это далеко не всё объясняет. Борьба с коррупцией затрагивает лишь средние и нижние этажи, порождая неверие граждан в справедливость, работа судов и прокуратуры меняется крайне медленно, мало свежих лиц и идей… Чем ещё отмечены прошедшие выборы? О чём говорят их итоги?
Посрамление предсказаний
Леонтий БЫЗОВ, социолог:
– Выборы, особенно московские, стали на сегодняшний момент главной сенсацией политического года. Впервые, наверное, при жизни целого поколения россиян, подзабывших баталии 90-х годов, оппозиция, причём не прикормленная, «системная», а самая что ни на есть настоящая, добивается зримого результата. Посрамлены предсказания социологов, дававших Навальному максимум 15% голосов.
Дали социологи маху и в прогнозе явки. Впрочем, знаю по собственному опыту, это как раз то, что наиболее плохо поддаётся классической социологии. Москва – город не самый протестный, скорее наоборот – благополучный, хоть и с тяжёлыми проблемами: пробки на дорогах, мигранты, экология. Но зарплата рядовых бюджетников тут превышает даже близкое Подмосковье в 2–3 раза, а пенсии – примерно в 1,5 раза. И уже этого, казалось бы, достаточно, чтобы основная масса москвичей не стремилась превратить город в «колыбель революции». Протестный электорат, изрядно поредевший после событий на Болотной, составляет порядка 10–12%. Их и собрал кандидат в мэры, ставший вторым, проведя на редкость динамичную кампанию. За счёт же низкой явки лоялистского «болота» проценты выросли почти до 30.
Властям преподан урок – то самое «консервативное большинство», в котором они видели опору и в угоду которому наломано немало дров, в подавляющей массе состоит из равнодушных к политике людей, готовых предпочесть дачные заботы политической мобилизации. Конечно, дело не только в этом. Выборы сами по себе – периферийная часть нашего политического строя, республиканского лишь на бумаге. И что-то изменить с их помощью в заданной системе координат невозможно. В большинстве регионов, где проходил «единый день», «кристально честные выборы» не принесли чего-то особо нового. Кроме, разве что неуловимого состояния, которое можно назвать атмосферой общества. Первый за многие годы серьёзный политический прорыв оппозиционного меньшинства, пусть пока только в Москве и Екатеринбурге, может придать ему новый драйв.
Важно, что 8 сентября поставило жирный крест на старшем поколении политической оппозиции, связанном с либералами эпохи 90-х. Новое же громко заявило о себе, выдвинуло лидеров, не стесняющихся называть себя русскими людьми, и открыто, пусть подчас митингово-поверхностно, обсуждать «запретный» национальный вопрос. При этом они обращаются к тому самому большинству, которое мы скорее по привычке называем «путинским». Это, впрочем, приговор не только прежним лидерам, но и обветшавшей системе политических партий.
Примечательно, что элиты – и политические, и экономические – всё в большей степени выходят из-под кремлёвского контроля. И сам Кремль, похоже, впредь не намерен вести какую-то жёстко консолидированную политику. Ещё недавно чёткого водораздела между властью и оппозицией больше нет. Реальные игроки – это «группы интересов», ведущие борьбу на своей поляне и между собой и заблаговременно расчищающие места на случай неизбежной – рано или поздно – смены декораций.
Не оглушат ли «медные трубы»?
Валерий ХОМЯКОВ, генеральный директор Совета по национальной стратегии:
– Итожа прошедшие выборы, Путин призвал победителей к диалогу с оппонентами, мол, у тех были здравые идеи. Можно счесть призыв ритуальным, если бы не ряд обстоятельств.
Во-первых, успехи оппозиционных кандидатов. Навального со вторым местом в Москве, Ройзмана, которого избрали мэром Екатеринбурга, Немцова, завоевавшего мандат депутата в Ярославле.
Во-вторых, ещё в середине августа многие обратили внимание на высказывание замруководителя администрации президента Володина, обозначившего курс на диалог с оппозицией. И вот приглашение на заседание Валдайского клуба представителей оппозиции, в том числе отца и сына Гудковых и того же Навального.
Я далёк от идеализации прошедшей кампании в смысле её чистоты. К примеру, в Забайкальском крае под сомнительным предлогом выбыл из губернаторской гонки А. Кошелев, основной конкурент победившего К. Ильковского, а в Ярославской (после безуспешных попыток давления) по схожим причинам «сняли с дистанции» А. Филиппова, имевшего шансы на второй тур в соперничестве с С. Орловой. Не всё гладко было и в ряде других регионов. Однако очевидно, что сделан важный шаг по совершенствованию механизма формирования власти, возвращению веры граждан в действенность этого инструмента. И Москва тут выступила, можно сказать, образцово.
Очевидно и то, что Кремлём выбрана новая стратегия, смысл которой не в борьбе с оппозицией, а во включении её представителей в действующую политическую и властную систему. Власть, видимо, услышала общественные настроения, и это делает ей честь, но и накладывает огромную ответственность на оппозицию. Там, где она встала у руля, ей предстоит экзамен на состоятельность.
Ещё. Впервые за многие годы произошла своего рода легитимация лидера оппозиции. Теперь вряд ли у кого-то возникнут вопросы по поводу его фамилии – Навальный. Это подтверждается очень нервной реакцией на успех «блогера» со стороны лидера КПРФ, уютно чувствовавшего себя в кресле главного кремлёвского критика. Не надо нервничать, Геннадий Андреевич, зато стоит перестраиваться, как говорил один советский генсек.
Сделавшему заявку на лидерство предстоит пройти труднейшее испытание «медными трубами». От того, как он распорядится обретённым электоральным капиталом, зависит и степень реализации новой стратегии Кремля.
Не хочу быть обвинённым в излишней патетике, но полагаю, что по историческому значению прошедшие выборы допустимо поставить в ряд с выборами народных депутатов СССР 1989 года, когда народ на конкурентной основе сформировал высший орган государственной власти.
После «разведки боем»
Сергей КАРА-МУРЗА, политолог:
– Выборы мэра Москвы (тем более в связке с выборами в Екатеринбурге) подвели итог на данный момент политическому столкновению, начатому в открытой форме в декабре 2011 года. Тогда организаторы «разведки боем» на Болотной ещё не искали победы. Однако «Единая Россия» потеряла конституционное большинство в Госдуме и не получила поддержки даже половины избирателей. Подпорки, на которых она держалась, – личная популярность В.В. Путина и административный ресурс – износились.
Но главное – разведка была эффективной. После неё «вожди Болотной» (точнее, их эксперты и консультанты) прощупывали разные социальные и демографические группы, изучали опыт применения разных политтехнологий, семантики и эстетики, стереотипы и слабые места противника.
Важной разведкой стали и выборы президента в 2012 году. Надо вдуматься: М. Прохоров, обещающий «сладкую жизнь», получил в Москве более 20 процентов голосов, а в общежитиях «продвинутых вузов» – и того больше. Его электорат уже был почти готовой партией, надо было только «доделать» для неё лидера. База этой партии – новый «средний» (или «креативный класс»). За десять лет вузы выпустили 5–6 миллионов «офисной интеллигенции», которая может жить только в экономике Трубы. А за ней тянется и вся молодёжь, которая уже не хочет работать на фабриках и в коровниках. Как раз произошёл важный сдвиг – на арену вышло новое поколение, первое постсоветское. Оно не испытало травмы 90-х годов и воспитано потребительством, оплаченным нефтедолларами и кредитами. Это новый культурно-исторический тип с неизвестным нам складом рациональности, неизбывными притязаниями и комплексами, почти утративший коммуникации с государством и старшими поколениями.
На это поколение власть возлагала надежды, но диалога с ним не получилось – «креативный класс» недоволен и пошёл под знамёна Навального. Его избиратели в Москве – уже более чем партия, это сетевая организация, соединённая ценностями и интересами, типом образования, каналами информации, поддержкой большинства СМИ и общей краткосрочной целью. Что будет после её достижения – они об этом не думают, этому их не учили.
Провластные ораторы проигрывают «команде Навального», поскольку власть «не имеет языка» для полемики с этой «оппозицией справа». Власть не решается откровенно объясниться с большинством, так как принципиальных расхождений с конкурентами у неё нет. Кроме того, для сдвига к большинству надо обновлять политическую конструкцию, но не видно ни её проекта, ни строительства. Интеллектуальный и кадровый ресурс власти скуден – та элита, которую власть вырастила за 25 лет реформ, свои функции выполнить не может, она не субъект конструктивной политики.
Конечно, если бы вопрос был поставлен ребром, то «большинство за МКАДом» поддержало бы нынешнюю власть, так как выборы в Москве высветили уже явное разделение массы населения на два народа. Хаос, который породит столкновение двух фракций «реформаторов», может погрузить нас в такой кризис, что 90-е годы станем вспоминать как цветочки.
Это будет что-то вроде керенщины после монархии – только без того поколения, которое могло совершить Октябрьскую революцию.
Шансы договориться у этих фракций, кажется, невелики – идут бойцы нового замеса.
Подготовил Владимир СУХОМЛИНОВ