В Студии театрального искусства Сергея Женовача рискнули подарить вторую жизнь дипломному спектаклю недавних выпускников мастера – «Один день в Макондо». Егор Перегудов перенёс на профессиональную сцену действо, которое в одной из знаменитых аудиторий режиссёрского факультета ГИТИСа шло в течение двух дней. Обретя ритм и упругость репертуарного спектакля, история семейства Буэндиа из коллажа темпераментных студенческих этюдов превратилась почти в мистерию.
Для мечтающих о театре счастливчиков попадание на курс к Сергею Женовачу означает двойную удачу, но поддавшись щенячьему азарту овладения профессией, догадываются они об этом далеко не сразу. Понимание того, что школа мастерства для них становится ещё и школой жизни, вероятно, приходит позже. Великая литература, с которой предпочитают работать Женовач и педагоги его мастерской, становится для студентов своего рода испытательным стендом, на котором они оттачивают своё умение постигать тончайшие извивы человеческих характеров. Медленное, вдумчивое погружение в образ своего персонажа, кропотливый поиск психологических мотивировок его мыслей, желаний и поступков – вся эта кропотливая работа, проделываемая снова и снова бесчисленное количество раз, позволяет «женовачам» не просто вдохнуть жизнь в очередной классический текст, но встроить его в стремительное течение нынешнего времени, сделать его не просто интересным, но жизненно необходимым сегодняшнему зрителю.
Работа над прозой великого колумбийца для пополнения, пришедшего в СТИ в 2017-м, началась ещё на втором курсе. Ребята миллиметр за миллиметром врастали в судьбы своих персонажей, взрослея вместе с ними, вместе с ними учась любить, ненавидеть, грешить, страдать, радоваться. В итоге этюдов, вдохновлённых масштабным повествованием Габриэля Гарсиа Маркеса, набралось едва ли не на сутки непрерывного показа, и даже при самом жёстком отсеве материала показы для публики пришлось укладывать в два вечера. О студенческой работе по театральной Москве почти сразу же начали ходить легенды – заповедная 39-я аудитория гитисовского режфака не могла вместить всех, кто стремился своими глазами увидеть это феерическое зрелище. А потом всё закончилось – в 2017 году курс выпустился, часть его влилась в труппу СТИ, остальные с распростёртыми объятьями были приняты в другие театры.
Легенды, как известно, бывают очень живучи, но даже самым живучим редко удаётся стать явью. У «Макондо» получилось. Надо отдать должное Егору Перегудову – не каждый режиссёр отважится превратить учебную, как ни крути, постановку в спектакль, способный занять своё место в афише репертуарного театра. И перераспределение ролей, замена исполнителей, поиск путей транспонирования игрового пространства и костюмов были не самыми, на наш взгляд, сложными задачами, которые поставили перед собой Егор Перегудов и постановочная команда Студии театрального искусства – сценограф Александр Боровской, художник по свету Дамир Исмагилов и композитор Григорий Гоберник. Их талантом из звуков и тканей, световых волн, кирпичных стен и ажурных металлических конструкций был создан воистину магический мир, где коллективная «биография» весьма многочисленного семейства протяжённостью в целое столетие уплотнится до нескольких часов (если точно – их будет семь для чистого сценического действия и два, предназначенных для аутентичной трапезы в латиноамериканском духе), которые и сами пролетят быстрее лани.
Суть любого спектакля, рождающегося в стенах театрального вуза, в том, чтобы исполнители смогли проявить максимум того, на что они способны и чему успели научиться в своей alma mater. Спектакль, идущий в профессио-нальном театре, должен предложить зрителю нечто настолько важное, чтобы заставить его покинуть родной диван и отправиться не в кино, ночной клуб или, скажем, на модный вернисаж, а именно в театр и именно в этот. Тем более что речь идёт об СТИ, в традициях которой оперировать сложными материями и подвигать зрителя к напряжённой душевной работе. На сей раз – к отысканию в бытии шумного патриархального семейства из крошечного и очень южного городка смыслов, актуальных для сдержанно-обособленного обитателя огромного холодного мегаполиса.
Среди публики первых премьерных дней было немало людей театра и записных театралов, видевших ту студенческую постановку. В их кругу сопоставления в духе «тогда – сейчас» были практически неизбежны. Но премьерный ажиотаж постепенно стихает, и зал заполняет публика, для которой существует только вот эта, разворачивающаяся перед ними фантастическая реальность, в которой переплетены одиночество любви и одиночество смерти.
Мир живых от мира мёртвых здесь отделяет каких-то пару метров: покидающие земную юдоль жители Макондо преодолевают это расстояние с какой-то яростной грацией и оказываются на зыбких мостках под створом портала сцены. Оттуда, из этой невозвратной близкой дали, они наблюдают за оставшимися – родными, любимыми, единственными – и время от времени подают сигналы: «Мы здесь. Мы рядом. Мы с вами». Те же, чей черёд еще не настал, продолжают самозабвенно бороться за любовь, рожать детей, убивать других и себя, перекраивая свою и чужие жизни в надежде спастись от неизбывного одиночества. Актёрский ансамбль (а это ни много ни мало почти три десятка исполнителей) настроен режиссёром с камертонной точностью симфонического оркестра, и можно только пожалеть об отсутствии возможности проанализировать работу каждого – размер текста во много раз превысил бы критическую массу.
Состояние, испокон веку внушающее первобытный ужас почти каждому из живущих, препарировано в обеих своих составляющих – обыденно-житейском и экзистенциальном. Изо дня в день любому из нас, так же, как и тем, что жили прежде, и тем, кто придёт после, нам приходится решать одну-
единственную проблему – проблему выбора, принятия решения. Не важно, доброволен этот выбор или принудителен, за его последствия человек отвечает сам. Он несёт этот крест в одиночестве, и никто не может ни облегчить, ни разделить его ношу. Пройти этот путь с достоинством удаётся не каждому. Сопереживая страданию, восхищаясь отвагой героев, созданных гением Маркеса, проживая их жизни вместе с ними, человек, укрытый спасительной темнотой зрительного зала, получает возможность посмотреть в глаза собственному страху, обыскать закоулки своей души в надежде найти хоть каплю мужества, чтобы противостоять ему – Одиночеству Жизни и Смерти.
Виктория Пешкова
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Егор Перегудов,
режиссёр-постановщик:
– Всё начиналось, как обычная учебная работа, не предполагавшая спектакль в виде конечного результата. И роман Маркеса был выбран не в силу какой-то его особой актуальности, об этом тогда не думалось. Мне просто хотелось попробовать материал, который никогда и нигде в другом месте не сделаешь, только со студентами. К тому же мне очень нравилась сама эта история, очень человечная по своей сути. Ребята делали этюды, учась понимать, что такое импровизационное самочувствие, работа над ролью. Мы постарались использовать все возможные подходы к прозе. Со временем стали вырисовываться контуры цельной композиции, так родился дипломный спектакль этого курса.
Но с окончанием учёбы эта история для всех нас – Сергея Васильевича, ребят, меня – не завершилась. Однако мы решили выдержать паузу. Не секрет, что сразу после выпуска всем жалко расставаться, хочется продолжать что-то делать вместе, но рассыпается всё очень быстро, поскольку жизнь всех разводит в разные стороны. Прошло больше года, и когда стало ясно, что желание снова окунуться в атмосферу Макондо не пропало, Сергей Васильевич решил, что стоит попробовать. Многие из актёров, вводившихся в спектакль, – мои однокурсники. Так что для нас всех это такая почти семейная история, в которую мы пригласили и зрителей. Я не ставил себе целью «зацепить» их как-то специально. По правде говоря, я и в других своих постановках стараюсь этого не делать. А «Макондо» – это действительно день, проведённый вместе, когда через несколько часов совсем незнакомые люди становятся близкими, начинают ощущать некое внутреннее родство. И одиночества хотя бы на этом пространстве становится немного меньше.