Публикуем окончание интервью (начало в № 46) главного редактора «ЛГ» Максима Замшева с Николаем Дьяконовым, которое состоялось в Луганской Народной Республике. Коснулись тем казачества как культурного феномена и социального института, поговорили об историческом аспекте российско-украинского противостояния, перспективах СВО. Николай Леонидович Дьяконов – заместитель командира Добровольческого штурмового корпуса, Верховный атаман Общероссийской общественной организации по развитию казачества «Союз казаков-воинов России и зарубежья».
– Мы знаем из истории, из «Тихого Дона», что в результате трагедии Гражданской войны казачество было расколото, возникло белое и красное казачество. А как сейчас, есть ли на Украине казачество вообще и казачество, противостоящее нашему?
– То, что происходит по отношению к казачеству на территории, подконтрольной нынешнему украинскому режиму, можно назвать двойственностью, можно абсурдом, можно исторической подтасовкой. Идеология, которая навязывается киевским режимом, предполагает, по сути, уничтожение православной веры, исключает общую с Россией историю, концепцию единого народа. И в этом контексте казачество для нынешней украинской власти угроза, сколько бы они у себя в гимне ни повторяли, что они «казацького роду». Как сказал Гоголь: «Казачество – это искра, высеченная из груди русского народа ударами бед». Но и Гоголь в рамках нынешней украинской идеологии угроза. У них могут приветствовать квадроберов, гомосеков и язычников вроде запрещённого в России «Азова», но не казаков, православных по своей природе и по миссии защитников Русского мира. Линия поддержки казачества обязательно приведёт в Россию, к единому корню, а для них Россия – враг, поэтому казачество в идеологии украинства присутствует формально, поверхностно, фольклорно.
Сейчас специальная военная операция проходит на казачьих землях. Достаточно просто обратить внимание на топонимику – та же станица Луганская и ещё шестьдесят с лишним казачьих хуторов на Луганщине. Или возьмём Бахмут, откуда началось восстание Кондратия Булавина. Донецк, разделённый Кальмиусом, который был границей Донского и Запорожского казачеств. Ханжонково, Макеевка, которые названы в честь донских казачьих атаманов. И в какую сторону ни двинься – казачьи земли, запорожские, слобожанские… Мы стоим на исконных исторических казачьих землях и воюем за казачьи земли.
Казачество – это не просто враг нынешнего украинского режима, а враг западной цивилизации, это у них на подкорке… Помню, когда в 2009 году широко отмечалось 300 летие Полтавской битвы, я был тоже походным атаманом. И вот почти 2000 казаков со всей России собрались в Крыму и оттуда отправились походной колонной в Полтаву. Мы шли с флагами России, Российской империи, штандартом Петра Великого, и надо сказать, что люди нас приветствовали, встречали со всем радушием… И там по пути был небольшой музей с удивительным экспонатом – икона Богородицы, оборотная сторона которой разлинована под шахматную доску. Шведские офицеры, квартируя в храмах и монастырях, таким образом шахматишками развлекались. Я тогда подумал: какая символика! «Великая шахматная доска» в миниатюре.
Да, то были шведы, а не украинцы с их почитанием Покрова Богородицы, что они неизменно подчёркивают. Но у меня вопрос, а если бы Мазепа в тот момент увидел, как шведы на иконе в шахматы играют, какая была бы реакция?.. Думаю, он бы промолчал.
Так что ничего не изменилось, история повторяется. Мазепа, для которого личное благо оказалось выше народного, выше приверженности вере, выше присяги, теперь на Украине культовый исторический персонаж. И партия на «великой шахматной доске» всё та же разыгрывается. Всё с тем же презрением нашего противника к нашей православной вере.
Задолго до 2014 года к нам приезжали казаки из Днепропетровска, Одессы, Харькова, Запорожья и рассказывали, что идёт экспансия – через американские культурные центры, разнообразные западные образовательные программы, религиозные практики. Наш геополитический противник вёл активную системную работу, чтобы население Украины действовало определённым образом, когда наступит час икс. Для нас готовили врага.
Однако в России эта проблема или не замечалась, или игнорировалась. Мне как-то пришлось участвовать в дискуссии на телевидении в 2016 году, я сказал: не надо представлять украинцев клоунами, хватит создавать карикатурный образ, там взращивается опасный и сильный враг. Что вы думаете? Сказанное мной было полностью вырезано – такой взгляд не вписывался в общую линию.
У нас до сих пор можно услышать в эфирах, что, дескать, вот-вот и враг побежит. Знаете, враг, конечно, в значительной степени деморализован, но он не побежит.
– Конечно, нынешние события на поле боя – это часть масштабной геополитической истории. И в этой связи как вы видите развитие специальной военной операции?
– Основополагающими станут цели, которые обозначил Верховный главнокомандующий. Задачи СВО предполагают освобождение Луганской и Донецкой народных республик. Что касается демилитаризации и денацификации, я считаю, даже на сегодняшний день задача в немалой степени выполнена. Военный потенциал киевского режима значительно подорван, и немалое количество неонацистского элемента, конченых мерзавцев мы ликвидировали, они уже давно червей кормят. Противник воюет западным оружием, своего не осталось, оборонная промышленность уничтожена. Да, ещё остались войска – серьёзный ресурс, если учитывать, что это в основной массе люди с русским духом, со всеми качествами русского воина. Это достойный противник, и нельзя сказать, что они трусы или плохо воюют. Поэтому на первый план сейчас выходит информационная составляющая – процесс разъяснения, весь комплекс мероприятий, который должен убедить население Украины: ребята, откройте глаза, мы с вами не враги, враги – в другом месте.
Главные задачи СВО, поставленные Верховным главнокомандующим, будут выполнены в ближайшее время, – мы выйдем на бывшие административные границы Донецкой и Луганской областей. А после, это моё личное мнение, скорее всего, будет ультиматум. Ультиматум по окончании СВО. Если киевский режим не пойдёт на его выполнение, не освободит Запорожскую и Херсонскую области, входящие по конституции в состав России, тогда начнётся война. Не СВО, а война. Но это, повторяю, моё личное мнение, оно может быть ошибочным.
– Тема гражданской войны звучала во множестве дискуссий и раньше, до СВО, и относилась к постсоветской России. Речь шла о холодной гражданской войне, неоконченном конфликте белых и красных, но уже в идеологической сфере. Одни за памятники Ленину, другие за увековечивание памяти Николая II, одни славят Сталина, другие Столыпина – спорят, обмениваются колкостями… А как в этом смысле обстоят дела сегодня в добровольческих казачьих подразделениях? Ведь люди там наверняка с разными историческими предпочтениями, взглядами на историю, религию…
– Вы знаете, если говорить о холодной гражданской войне, о конфликте белых и красных 21 го века, я бы искал формулы примирения, основанные на прощении.
Конечно, у каждого свои взгляды, но, на мой взгляд, это не проблема 2024 года. Вот абсолютно не та проблема. Цвет может быть белым, красным или зелёным, но какая разница, если у нас один общий враг, и враг этот не меняется столетиями. Мы сегодня можем быть авторитарной, а завтра либеральной страной, и всё равно никто нас в покое не оставит. У Российской империи были свои минусы, у Советского Союза свои, и враги их использовали. И не устояла ни одна из форм государственного устройства.
Сегодня у нас в окопах уживаются люди с самыми разными политическими взглядами. Исторические трактовки и политические интерпретации нужно оставить для дебатов на ток-шоу, а на фронте следует выполнять приказы отцов-командиров.
Конечно, мы все живые люди, и в обстоятельствах военного времени мы тоже общаемся, спорим, и поверьте, каждый может высказать свою точку зрения, никто по политическим мотивам гайки закручивать не станет. У каждого свои взгляды на прошлое, своя семейная история. Мои предки, например, из старинных казачьих родов. Были и трагедии, и репрессии – кого-то в роду убили, кого сослали в лагеря. Но когда пришло время, когда Советский Союз оказался в опасности, мои деды взяли оружие и пошли защищать Родину, несмотря ни на какие обиды и личные счёты. Те, кто уцелел, вернулись с фронта и строили, вкалывали, восстанавливали страну.
И как я могу дать исторический вердикт белым или красным, если и на той, и на другой стороне были мои предки. Нет, это наша общая история, и я испытал чувство гордости, когда увидел в Санкт-Петербурге, что на флагштоках подняли флаги Российской империи, Советского Союза и Российской Федерации. Пора поставить точку. Давайте оставим эти споры аспирантам, кандидатам, докторам наук – историкам.
Но, конечно, надо знать свою собственную историю, чтобы не повторять ошибок. Мы чётко должны уяснить, что все эти огромные наши территории, мы их не в карты выиграли, в этой земле кровь предшествующих поколений. Это наше наследство, которое, к сожалению, по недомыслию и глупости мы частично растеряли. Но надо собраться, взяться за голову, закатать рукава и возвращать своё.
Надо научиться извлекать уроки из истории. Ведь, по сути, ничего не меняется. Сколько мы ведём споров ещё со времён перестройки, а ведь всё уже сказано Блоком в «Скифах» – исчерпывающий исторический, геополитический анализ с ретроспективным взглядом и прогнозом на будущее.
– Насколько сегодня казачество сохранилось как культурный, исторический феномен с его укладом, традициями?
– Конечно, прогресса, культурных метаморфоз ХХI века, урбанизации никто не отменял, и в той или иной степени это повлияло на уклад жизни. Приметы традиционного общества остались, но они сегодня не так заметны. С другой стороны – кровь не водица, да и интерес к истории своего рода в последнее время проявляется всё больше, это в каком-то смысле даже стало модой. Внешне казаки – обычные люди, может быть, знающие чуть больше о своих предках, родовых линиях. У нас вообще говорят так: если казак не хвалится своим происхождением, пощупай у него пульс. Ну, а почему бы и не похвалиться, если предки действительно заслуженные люди и ты через них сопричастен великой истории России? И когда человек знает, что его прадед в Первую мировую Георгиевский крест заслужил, а дед медаль «За отвагу» в Великую Отечественную, то и для него путь защитника Отечества естественное и почётное поприще.
– После развала Союза, в 90 е, могло возникнуть ощущение, что в возрождающемся движении казачества есть что-то картинное, даже в какие-то моменты карикатурное. Тем не менее этот институт развивался, получил законодательное закрепление, и сейчас, когда на базе казачества создаются добровольческие отряды, возникает мысль, что это был какой-то особый замысел, расчёт, что в будущем казачество как военная сила пригодится…
– Долгое время наша страна находилась в статусе проигравшей холодную войну. Мы, порой того не замечая, существовали и в юридическом, и в политическом смысле в ограниченных рамках. И я полагаю, наше руководство с приходом Путина к власти это ярмо остро ощущало и старалось от него избавиться. В этом смысле юридическое закрепление такого важного социального института, как казачество, – часть процесса обретения суверенитета.
Понимаете, казачество всегда являлось оплотом государства. Были, конечно, и смуты на Руси, и смутьяны-казаки, но в конце концов взошла на царство мудрая Екатерина II и сказала: слушайте, да хорош с ними воевать, дайте им льготы и приравняйте к регулярной армии. Таким образом императрица получила преданное государству сословие. И даже после крушения династии Романовых казаки всё-таки остались верны присяге. Всего лишь два красных полка образовалось из донских казаков – под командованием Миронова и Будённого. Два из девяноста.
Восемьдесят восемь полков остались верны присяге, которую давали царю и отечеству. Это был очень серьёзный враг для большевиков. Не буду вдаваться в детали, тезисы Ленина, директивы Троцкого известны. По целому комплексу причин казачество для молодого советского государства представляло потенциальную угрозу – это были люди другой идеологии, другого мировоззрения. Но исторический процесс не остановить, Советский Союз менялся, и казачество как культурное явление, как социальная группа стало постепенно возрождаться, пусть и не в таких формах, как оно существовало в Российской империи. А когда Советский Союз распался, что я, безусловно, считаю трагедией, изменилась идеология, стала возрождаться Русская православная церковь, казачество.
Поначалу институт казачества развивался успешно, на первом этапе в него вовлекались люди серьёзные, образованные, думающие, идейные. Но наша страна находилась под микроскопом, едва ли не в каждом властном кабинете присутствовал западный соглядатай. И включались силы, которые осознали, что казачество – мощный политический институт и он никак не вписывается в систему, сложившуюся при Ельцине. И решили так: раз мы не можем этот институт возглавить, значит, его надо высмеять. И началась вполне осмысленная работа по дискредитации казачества. В СМИ вбрасывались соответствующие материалы, находились маргиналы, которые ходили с фальшивыми орденами и шашками и вызывали насмешки. Но именно таких раскручивали, из них делался шаблон. А вспомните «Деревню дураков» – комическое шоу украинского производства, которое шло по центральным российским каналам, – клоун с Георгиевским крестом, в руке у него постоянно бутыль самогона, а вокруг казачья утварь. Действительно, мерзкая, бездарная карикатура на казачество.
Может быть, народ, раздавленный реформами 90 х, и искал защиту в казачестве, если бы не оперативное вмешательство тех, кто увидел в этом институте угрозу существующей власти. Если бы не препоны и дискредитация, казачество могло развиться к нынешним временам не просто в добровольческое движение, а в мощную силовую опору русского государства. По крайней мере на юге России, где исторически сконцентрирована основная часть казачества. Казачество, коренное население Дона, Кубани, Терека, Астрахани, Саратова, Оренбурга вполне могло помочь справиться с проблемами Северного Кавказа, исламизмом, ваххабитами, притязаниями так называемого Великого Турана – всем тем, что пытались укоренить на нашей земле западные спецслужбы. Именно поэтому, когда Россия находилась в очень сложном положении, переживала последствия распада СССР, началась политика дискредитации казачества.
В дальнейшем, с приходом Владимира Путина, были созданы структуры по делам казачества, около 30 казачьих кадетских корпусов. Выпускники тех самых казачьих кадетских корпусов ещё не доросли до генеральских погон, но их немало в силовом блоке, МЧС, МВД, ФСБ, Министерстве обороны. Они другие, других взглядов, они наиболее прочная опора государства. Они не просто обучались, они «воспитанники» – это важная деталь.
Наш противник был в значительной степени усыплён своими локальными победами, хаосом 90 х, поглощён собственным высокомерием, пребывал в убеждённости, что растоптал основы нашей государственности. А тем временем лазорик в степи пророс – наш цветок, степной тюльпан, казачий символ. Семена дали всходы, хотя казалось, всё затоптано безвозвратно. И наш противник упустил из вида, что это произошло.
Казаки участвовали практически во всех постсоветских конфликтах, но, конечно, не в такой степени, как сейчас. И западные эксперты, западные военные институты, которые анализировали тему иррегулярных подразделений России, признаются, что они казачество просто проморгали, проспали формирование казачества, ставшего мощной силой СВО.
При должном организационном подходе государства этот проект доказал свою эффективность. Из небольшого отряда в 150 человек за два с половиной года добровольческие казачьи подразделения стали насчитывать около 40 тысяч человек. Только в добровольческом штурмовом корпусе 6 казачьих бригад, которые успешно воюют, бьются, громят врага по всем направлениям от Кинбурнского полуострова до Курской области. Казаки воюют героически, побеждают, несут потери. Казаки приносят себя в жертву, возможно, искупая исторические грехи прошлого, когда во время Великой Отечественной часть казачества, разделённого Гражданской войной, пришла на нашу землю вместе с оккупантами. Да, у каждого своя личная история, подчас трагическая, многие в огне Гражданской войны потеряли родных, но это не оправдывает тех, кто жал руку агрессору, служил под его началом.
И, может быть, мы сейчас, как и весь наш многострадальный русский народ, искупаем вину – и за развал государства в 1917 м и 1991 м, и за жертвы Гражданской войны, и за недомыслие 90 х.
Казачество возвращается к истокам, к тому, что предопределено для нас исторически. Мы становимся защитниками своего государства, кулаком и авангардом русского народа. Меняется и отношение в обществе – в нас видят защитников. Изменилось отношение к казачеству и в информационной среде. Уже трудно представить, что кто-то позволит себе представлять нас в карикатурном виде, как это было в 90 е и позже. Вся эта клоунада сошла как пена. Сегодня о казаках говорят уважительно, и в этом смысле торжествует историческая справедливость.
Казачество прошло проверку на прочность, доказало свою жизнеспособность, востребованность и необходимость как государственный институт. А военные испытания приводят к тому, что лишних людей в нашем сообществе всё меньше и меньше. Казачество самоочищается, как самоочищается и государство. Пути Господни неисповедимы – может быть, в нынешних испытаниях и есть наше спасение. Через кровь, через муки – так и женщина рожает дитя – мы приходим к истине, пониманию себя, Богу, своей исторической сути.