Год назад, 25 февраля, на 62-м году жизни не стало главного редактора издательства «Молодая гвардия» Андрея Витальевича Петрова. Осиротела легендарная серия «Жизнь замечательных людей», мотором, душой и лицом которой он был. При Петрове в этой серии вышло больше книг, чем за всю её столетнюю историю. Давайте вспомним давнего друга и автора «ЛГ», блистательного редактора и издателя А.В. Петрова.
Были дружны наши матери, жили на одной улице и ходили в одну школу. Другой школы и не было в подмосковном посёлке в далёкие послевоенные годы, а улиц в посёлке было всего-то четыре.
Потом Петровы переехали в городок по соседству, побольше и поближе к Москве, но их дом, дом Петровых, остался в нашем понятии символом, ориентиром, чем-то близким, своим.
Петровых давно уже не было рядом, а у нас продолжали говорить: «Нет, это подальше дома Петровых… Дом Петровых пройдёшь, там уже близко… Как там дом Петровых? Стоит?..»
Изредка и, как правило, летом они приезжали к нам в гости, устраивались по этому поводу чинные застолья с чаепитием на белой скатерти и рюмочкой для больших. А мы тогда с Андреем в футбол играли. Или обсуждали игру «Торпедо». Или хвастались – кто больше книжек прочитал… Или малину ели. Давно это было.
* * *
Потом мы с ним как-то быстренько выросли, и Андрей поступил в институт, куда и я – вот совпадение – год спустя навострил лыжи.
И вот тут его советы мне очень пригодились.
Во-первых, он очень хвалил исторический факультет МГПИ имени Ленина. Во-вторых, будил во мне спортивный азарт – он, значит, поступил, а я что – хуже?! Ну а в-третьих, давал верные, как оказалось, тактические советы по грядущим экзаменам, нужным и не очень книжкам, манере держаться и, кажется, даже внешнему виду.
Вообще, заряжал оптимизмом.
Когда встретились осенью в знаменитой аудитории – обрадовались друг другу. И к нашему курсу-новичку протянулась ниточка, струнка от курса постарше. Традиции, привычки, легенды факультета щедро сыпались от старших товарищей, переходили к нам, так сказать, по наследству.
Помню его в чёрном свитере и чёрных джинсах… Концерт – посвящение в первокурсники. Он пел на стихи Есенина, Анненского, Филатова и на свои стихи тоже. Девушки наши млели.
Андрей выделялся. Высокий, стройный, с поэтически бледным лицом, элегантный, улыбчивый… Шапка чёрных волос. Гитара, стихи, беломорина…
Он был щедрым и никогда, важное обстоятельство, не ругался матом.
Про любого нового преподавателя было у кого спросить. И про факультетские порядки, зачёты, экзамены, курсовые – тоже.
Учились мы все с удовольствием. Он на своём курсе, а я на своём.
* * *
Он и на футбольном поле, в обязательных факультетских боях, оставался интересным и уважительным. Если забивал, то красиво, в девяточку, а проигрывал с достоинством и подножек не ставил. Не ругал тех, кто играл плохо.
Я вообще не помню, чтобы он кого-то ругал, обижал, строил.
Шло от него тепло, радушие, обаяние. Харизма, как сказали бы нынче. Он даже и на картошке в подмосковных полях сохранял элегантность. Вот он у грузовика, прикуривает, отвернувшись от ветра, – в старенькой телогрейке и в… шляпе. Уважительно и строго многие так и звали его – Петров.
Сближали нас очень книги. Он и здесь был на виду и при деле. Весь книжный мир Москвы знал, показал и провёл по нему не раз и не два, объясняя сложные его тайны, секретики, пароли и шифры. Делал это с явным удовольствием, например, под пельмешки в узком «пенальчике» Камергерского переулка.
И я не удивился, а обрадовался, когда узнал, что после учительских наших лет он оказался не где-то там, а именно в книжном издательстве, да в каком – в «Молодой гвардии». Это было как-то справедливо, правильно и по делу.
Он и должен был там оказаться. Среди истории, литературы и милых ему книг, среди людей, пишущих и редактирующих эти книжки.
Он любил дарить «молодогвардейские» книги – с прежним удовольствием.
Вот только поговорить по душам с Андреем мне удавалось всё реже и реже. И мои многолетние походы на Сущёвку через всем известный проходной двор не были долгими. Телефон в его кабинете звонил не переставая… Открывалась с извинениями дверь:
– Андрей Витальевич, извините, но…
– Андрей Витальевич, тут такое дело…
– Андрей Витальевич, вы просили напомнить…
Я не обижался. Я пил предложенный остывающий кофе в одиночестве, оглядывал его большущий кабинет и лишний раз убеждался – Андрей Витальевич на своём месте. Я видел: «Молодая гвардия» теперь и есть дом Петрова.
…Однажды разбирал семейный архив и обнаружил старое фото – зима, снег, а он совсем-совсем маленький, в шубке, в шарфе, с мамой, у нас на подмосковном участке… Принёс ему фотографию, подарил. Он посмотрел на фото, вздохнул как-то невесело и спросил:
– Как там наше «Торпедо»? Живёт?
Павел Васильев