Юрий Ключников
24 декабря этого года исполнилось 88 лет старейшему поэту Сибири, пуб-лицисту, редактору, члену Союза писателей и Союза журналистов России, путешественнику Юрию Ключникову. Ю. Ключников – лауреат III Славянского литературного фестиваля «Золотой витязь», лауреат премии имени Гарина-Михайловского, лауреат премии Союза писателей России (2016).
Человек трудной судьбы: работник тыла – во время Великой Отечественной войны в 13-летнем возрасте работал учеником токаря на заводе; в советские годы подвергся партийным гонениям за идеализм и веру... Зрелое творчество Ю. Ключникова снискало одобрительные оценки таких разных писателей и критиков, как В. Кожинов и Л. Аннинский, В. Астафьев и Евг. Евтушенко и других. Из последних книг – вольные переводы суфийской поэзии VIII–XX веков «Караван вечности» (2016) и «Поднебесная хризантема: 30 веков китайской поэзии» (2018). Ныне переводчик обратился к Шекспиру. Всё своё время посвящая значительному переводческому проекту, Ю. Ключников вдохновлён идеей соединения Запада и Востока в единое поэтические пространство.
* * *
В деревянном старом доме
Мы ночуем на соломе,
В этом доме домовые
До утра в сенях стучат.
Что-то очень дорогое
И родное сердце ловит
Друг у друга в потонувших
В чёрном омуте очах.
Не спугнуть бы только словом,
Даже вздохом, даже думой
Из глубин души поднявшееся
Чистое тепло.
Много лет назад за Волгой
Или, может быть, под Тулой
Пролилось оно на сердце
И на дно его легло.
Мы его похоронили,
Нам казалось, и надолго
Заросло оно рубцами,
Да, видать, не до конца.
И теперь опять под Тулой
Или, может быть, за Волгой
Всколыхнула души память,
Растревожила сердца.
Нам бы утром да при солнце
Улыбнуться бы друг другу
И запомнить, и запомнить
Полуночные глаза.
До свидания, деревня,
До свиданья, пятый угол,
Там, где теплится лампада
И темнеют образа.
Aз есмь!
Когда облечься письменною плотью
Пришёл душе славянской звёздный час,
Ту плоть Кирилл и брат его Мефодий
Определили первой буквой –
Аз.
«Аз есмь» – мой предок
тонкой вывел кистью
Слова Творца, те самые, что Он
Вписал нам в сердце, как венец всех истин,
Как главный над законами Закон.
Летели годы, дни, Россия крепла
На радость Богу – сатане на страх,
То поднимаясь фениксом из пепла,
То падая опять почти во прах.
Когда же чужеземная зараза
Вползла незримо в русские сердца,
Мы отделили наше «я» от Аза
И первым поместили от конца.
Сегодня мир охвачен общим тленьем.
Но мы всему, что утеряло честь,
С российским нескончаемым терпеньем
Ответствуем уверенно:
— Аз есмь!
Жива души уступчивая сила,
Жива в душе торжественная песнь,
Жива Земля, пока жива Россия.
Аз есмь!
* * *
Клок сена –
Зов пахучий лета –
Упал на синий санный след.
Примета памятная эта
Во мне живёт уж много лет.
Да пара синих тонких лент
На весь великий белый свет
В душе струится много лет,
Хотя чего там только нет.
Итак, чадящий сорок первый
На искорёженной земле,
И снег,
Торжественный,
Безмерный,
За Волгой в маленьком селе.
Трусит седой Серко в тумане,
Качает длинной головой.
И пахнут, о, как пахнут сани
Блаженной летней муравой!
А в небе синий столб висящий,
Не дым войны –
Но дым кизячный.
Да деревенская труба,
И снег, и сено с санным следом –
Как вековечная борьба
И неизменная победа.