70 лет назад 15 марта вышла в свет книга «Здравствуй, грусть!» - один самых популярных романов в истории французской литературы прошлого столетия. Его написала за шесть недель 18-летняя Франсуаза Саган. Книга в одночасье спровоцировала оглушительный скандал, обвинения автора в аморальности, протесты и даже требования запретить «крамольное» сочинение. Наш парижский корреспондент встретился с Дени Уэстхоффом - сыном и правонаследником знаменитой писательницы. Он представил во многом неожиданный портрет своей матери и рассказал о ее первом романе, который сразу принес писательнице мировую славу.
«Очаровательный маленький монстр»
Как вы сегодня объясняете беспрецедентный успех небольшого любовного романа в 188 страниц, который прогремел на всю вселенную?
Прежде всего, публику шокировала книга, которую написала о царивших нравах 18-летняя девушка из «добропорядочной» буржуазной семьи. Его героиню, лицеистку Сесиль, восприняли как безнравственную и даже распутную девицу только потому, что она пользовалась полной свободой, в том числе сексуальной. Сесиль увлеклась своим ровесником, а их «порочная» связь не завершилась общепринятым в таких случаях браком.
«Тогда казалось немыслимым, - писала много лет спустя Франсуаза Саган о своей героине, - что девушка 17-18 лет может заниматься любовью с парнем своего возраста, не будучи в него влюбленной. Французы не могли допустить мысль, что она может использовать своё тело так, как хочет, и получить от этого удовольствие, не понеся наказание».
Ее дебютная книга поведала о том, что всегда скрывалось в стране. Мама первой открыла окно в тот мир, который существовал, но на который закрывали глаза. В начале 50-х годов Франция представляла собой склеротическое общество, авторитарное и ригидное, в котором не было места для молодежи – особенно для молодых женщин. Словом, Сесиль стала символом целого поколения, а роман в чем-то предвосхитил не менее скандальный фильм Роже Вадима «И Бог создал женщину», который впервые явил всему свету ослепительную Брижит Бардо. В известном смысле эти годы стали поворотным пунктом в истории прошлого века. Они положили начало эмансипации женщин, у истоков которой стояла юная писательница.
Раздавались даже голоса, требовавшие изъять из продажи этот «порочный» роман.
«Здравствуй, грусть!» вызвала всеобщий интерес, ее обсуждали и осуждали, хвалили и ругали, требовали запретить «крамольное» чтиво, а это только разжигало любопытство публики - запретный плод всегда сладок. Девушки читали роман украдкой, скрываясь от родительских глаз. Примерно то же произошло с набоковской «Лолитой», которую вначале отказались публиковать в Соединенных Штатах и только несколько лет спустя, в 1955 году, потихоньку издали во Франции.
Скандал давным-давно канул в Лету, но «Здравствуй, грусть!» продолжают переиздавать и читать во всем мире. Более того, «безнравственное» произведение теперь изучают во французских школах и лицеях.
Действительно, успех оказался продолжительным, роман пользуется успехом на протяжении 70 лет, стал культовым потому, что затрагивает вечные проблемы, не оставляет никого равнодушным. Книга завоевала миллионы читателей не только потому, что «сотрясала» нравственные основы, но и была хорошо написана. В наши дни никому не приходит в голову считать ее ни «скандальной», ни «аморальной».
Однако на первых порах критика была безжалостна, а Франсуазу Саган насмешливо окрестили «мадмуазель Шанель от литературы».
Тем не менее, литературные авторитеты довольно быстро пересмотрели свой вердикт. Едва ли ни первым «Здравствуй, грусть!» высоко оценил известный писатель Франсуа Мориак, который назвал маму «очаровательным маленьким монстром». Другие признали, что начинающий автор «опережает эпоху». Вскоре роман наградили престижной Премией критиков.
«Я стала товаром, вещью, пленницей»
Обрушившаяся на Саган слава оказалась для нее нелегким испытанием. Она с горечью признавала: «Я стала товаром, вещью: феномен Саган, миф Саган… и мне было стыдно. Я стала пленницей моей героини».
Конечно, успех, помноженный на хайп, оказался для нее непосильной ношей. Мама была не готова к роли селебрити. На нее обрушился поток рецензий, на улице ее преследовали поклонники и противники, она превратилась в легенду. Книга разошлась многомиллионными тиражами в более чем в тридцати странах. Такое бремя славы ее чрезвычайно смущало, мешало жить. В каком- то смысле она потеряла свою свободу, которой так дорожила. .
- «В восемнадцать лет я была богата и знаменита, - вспоминала Саган, - мне этого не простили». Как изменило ее жизнь это нежданное богатство?
К деньгам она всегда относилась крайне легкомысленно. В ту пору мама была несовершеннолетней и не имела права иметь счет в банке. Поэтому издательство держало ее гонорары у себя и присылало ей наличные в конверте, когда она их просила. Источник не иссякал, и однажды она поинтересовалась, сколько же получила за свое произведение. Оказалась колоссальная сумма, которая ее поразила. Тогда пришел на помощь отец: «В твоем возрасте деньги очень опасны. Трать их!». И она с радостью последовала его совету.
Каким она была человеком? Сама Саган насмешливо называла себя «прожигательницей жизни» - швыряла деньги в окно, играла в рулетку, обожала быструю езду и пристрастилась к наркотикам.
Как я говорил, она выросла в буржуазной семье, по характеру была сдержанной и скромной, хорошо воспитанной. Получила прекрасное образование, была умной, начитанной, наделенной чувством юмора. Всегда чрезвычайно терпимо относилась к людям. Но как вся молодежь, любила весело проводить время с друзьями. По сути своей, никогда не была собственницей. Да, она обожала быструю езду, меняла спортивные автомобили – тот же Мориак называл ее «дьяволенком за рулем». В 21 год мама попала в страшную автомобильную аварию, которая никак не была связана с алкоголем или наркотиками, чудом осталась в живых. Нет, она совсем не была сорвиголовой или камикадзе, который рискует на каждом шагу.
Когда я брал у Саган интервью у нее дома в Париже, она принимала меня очень тепло, но я чувствовал, что Франсуаза - человек стеснительный, скованный.
Да, она была очень застенчивой, все время сомневалась и, возможно, с помощью алкоголя снимала напряженность, и чувствовала себя более раскованной с окружающими.
«Деньги - хороший слуга и плохой хозяин»
Французы - люди бережливые, а у нее была широкая натура. По ее признанию, она промотала миллионы. От кого мама унаследовала свою легендарную щедрость?
Во многом от родителей. Мама шутила, что деньги приходят в ее дом через дверь, а уходят через окно. Считала, что они хороший слуга и плохой хозяин, видела в них средство, а не цель. Раздавала их налево и направо. Незнакомые люди слали ей письма и просили прислать чек - один на холодильник, другой – на телевизор, третий – на пылесос. Никому не отказывала. За ее счет жили бесчисленные друзья – будто так и надо. Им она дарила свои драгоценности, одежду и даже рукописи.
Образ жизни Франсуазы Саган немного напоминает то, как жили некоторые герои « Войны и мира» и «Братьев Карамазовых». Да и их авторы спускали в игорных заведениях огромные суммы.
Мама увлекалась Достоевским, Толстым, другими русскими классиками и, думаю, в какой-то степени, попала под влияние их персонажей. Она очень любила Россию, ездила в вашу страну один или два раза. Ее увлекала русская безрассудность и беззаботность, широта, внутренняя свобода, стремление жить без тормозов, на всю катушку.
От Франсуазы Саган все время ждали великой книги, но шедевра не получилось. Она не комплексовала по этому поводу?
Нет, не переживала, но признавала, что ее романы совсем не шедевры. Она говорила, что у нее есть талант, тогда как Достоевский, Толстой, Пруст, Стендаль, Флобер были гениями.
Ваша мама считала, что в ее произведениях преобладают две темы - любовь и одиночество, вернее - одиночество и любовь. А она сама не стремилась к уединению?
Напротив, одиночество ее тяготило, ей хотелось быть окруженной друзьями, но порой она предпочитала уединяться – особенно если ей хотелось читать или писать. Когда же писатель работал, он в ее глазах становился бедным животным, запертым в клетке с самим собой.
Сама Саган относилась к своему творчеству достаточно критически. Задолго до смерти она сочинила для себя шутливую эпитафию: «Саган Франсуаза явилась миру в 1954 году вместе с тоненьким романом «Здравствуй, грусть», ставшим причиной мирового скандала. Исчезновение из жизни и творчества, в равной степени приятных и поспешных, стало причиной скандала лишь для нее одной».
Эта то, что она думала о себе и о своем творчестве. Ей порой приходилось работать слишком поспешно, и поэтому книги иногда получались скомканными. Но это не помешало ей завоевать признание как во Франции, так и во всем мире. Ей не грозит забвение.
«Что жизнь Саган? Игра!»
Ее страсть к рулетке напоминала мне героя романа Достоевского «Игрок». Да и вообще наши великие классики - Толстой, Державин, Крылов, Пушкин, Некрасов - играли по крупному и часто проигрывались в пух и прах.
Ее увлекали не деньги, а мистическая рулетка и пьянящая скорость за рулем автомобиля. Мама затянула игра, которая, по ее мнению, позволяла как бы начать жизнь с чистого листа. Перед рулеткой, говорила она, все равны – и бедные, и богатые. Мама считала, что именно в игре деньги обретают свою истинную ценность. Они были не более чем бумажками. Она то проигрывала, то выигрывала огромные суммы. Однажды после особенно неудачного похода в игорный «вертеп» сама попросила запретить ей доступ во французские казино на пять лет. Но это была всепоглощающая страсть, поэтому она ездила играть в Лондон, где такого запрета не было.
Так или иначе, фортуна была к Саган скорее благосклонна?
Впервые она отправилась в казино в Канне, как только стала совершеннолетней – во Франции это был 21 год. Ее сопровождал близкий друг, который объяснил азы рулетки. Выигрыши порой мистически были связаны с цифрой 8, на которую она чаще всего ставила. Ночью 8 августа верная восьмерка не подвела и принесла ей в казино Довиля (фешенебельный курорт на Атлантике – Ю.К.) выигрыш в 8 миллионов франков. В тот же день за те же 8 миллионов она купила себе поместье неподалеку от местечка Экемовиль в Нормандии, в котором жила до своей кончины.
Она никогда не состояла ни в какой партии, но очень дружила с левым президентом-социалистом Франсуа Миттераном. Что их сближало?
Мама считала политику правых несправедливой, слишком авторитарной, усиливающей социальную несправедливость. Ни в какую партию не вступала, не хотела замыкаться в рамках какой-то программы или идеологии. Поддерживала Миттерана потому, что он обещал положить конец привилегиям и неравенству. Их связывали и дружеские чувства, мама восхищалась Миттераном, который был очень умным, прекрасно образованным политиком, превосходно знал мировую литературу и ценил ее книги.
Чем вы объясняете ее популярность в Советском Союзе, а потом и в России, где, судя по тиражам, она была популярнее, чем во Франции?
Как я вам уже говорил, ее всегда очень привлекала Россия. Мама высоко ставила русских писателей и думаю, что в ее творчестве не обошлось без их влияния. В ее книгах она придавала особое значение описанию персонажей, их психологии.
«Лентяй, который любит работать»
Не знаю, читала ли она знаменитый роман Гончарова «Обломов», герой которого для многих олицетворяет праздность. По ее словам, она сама любила мечтать, обожала ничего не делать и лишь смотреть, как бегут облака и течет время.
Мама называла себя «лентяем, который любит работать». Но это была скорее лишь поза. Будь она действительно празднолюбивой, она не сочинила бы сорока романов, не написала бы десяток пьес, не считая сценариев, песен, эссе. С юных лет до самой смерти в 69 лет она не переставала трудиться и публиковала новую вещь почти каждый год. Но между сочинением двух книг она, действительно, обожала ничего не делать.
Чем так увлек Франсуазу знаменитый танцовщик Рудольф Нуреев, которому она посвятила восторженное эссе?
Она даже взяла у Нуреева интервью для парижского журнала «Эгоист». Саган восхищал сам персонаж, поразила его судьба и, кончено, артистическая гениальность, его красота и брутальность.
К концу своей бурной жизни Саган задолжала фиску многомиллионную сумму и фактически осталась без средств к существованию. После ее смерти вы могли отказаться от разорительного наследства, но не сделали этого и многие годы расплачивались за ее долги. Что побудило вас на этот шаг?
Я это сделал, в первую очередь, потому, что очень любил маму – в противном случае ее авторские права выкупили бы чужие лица. Для меня это было немыслимо. Я хотел контролировать издание ее сочинений. Выпустил ее неоконченный роман «Четыре стороны сердца» (он также был издан в России – Ю.К.), а также выставил в интернете ее произведения в электронном виде и в аудиоформате.
24 сентября нынешнего года исполнится 20 лет со дня смерти Франсуазы Саган. Ее именем недавно назван культурный центр в Нормандии. Сегодня ее по-прежнему много издают и читают? Не начинают ли ее понемногу забывать?
Ни в коей мере. Она по-прежнему знаменита, давно стала классиком, заняла почетное место в пантеоне французской литературы. Маму много печатают и читают, изучают в школах и лицеях. По ее книгам снимают кино. Так, на днях выходит на экраны новая экранизация ее главного бестселлера - американо – канадский фильм «Здравствуй, грусть!». Французская почта выпускает марку, посвященную 70-й годовщине публикации ее первого романа. Каждый год вручается учрежденная мною литературная премия Франсуазы Саган. Лауреат получает чек на 8888 евро - как вы понимаете, в честь ее любимой цифры.
Юрий Коваленко, собкор «ЛГ», Париж
В ТЕМУ:
«22 июня 1941 года, когда мне только что исполнилось шесть лет, немцы напали на Россию… Помню, что все вокруг меня говорили: «Уф! Спасены!» Мой отец, хоть и отнюдь не был стратегом, догадывался, что немцев, наконец, остановят».
Франсуаза САГАН «Не отрекаюсь...»