На одном из заседаний правления Международного литературного фонда слово взял Евгений Евтушенко. Но его речь чем-то не понравилась московским коллегам (а их было большинство). Они начали свистеть и что-то выкрикивать. Увы, в зале заседаний инженеры человеческих душ ничем не отличаются от рабочих или народных депутатов. Евтушенко замолчал, а потом тихо произнёс: «Я же старше большинства из вас…» «Ну и что», – послышалось в ответ. В этот момент поднялся пожилой писатель с орденскими планками на пиджаке: «Что же это творится! Как вам не стыдно! Немедленно прекратите хулиганство!» Подействовало. Шум стих, Евтушенко продолжил выступление. А писателем тем оказался Дмитрий Иванович Зуб из Днепропетровска, фронтовик, прошедший войну от Москвы до Берлина, общавшийся в военные годы с маршалом Жуковым, а в мирной жизни выпустивший более двух десятков книг, долгое время проработавший собкором нескольких столичных изданий. А главное – человек феноменальной порядочности и честности.
Владимир СПЕКТОР, ЛУГАНСК
«СТРОЧКАМИ» – СВЕРХУ ВНИЗ
«…Рама!» – Он, пулемётчик и зенитчик в одном лице, вслушиваясь в нависающий над лесом самолётный гул, узнал её сразу. А вот и она сама. Как ехидна! Высматривающая и вынюхивающая всё вокруг…
«А что если?..» – Он прекрасно понимал: это фактически невозможно. Двухвостая «рама» с пулемёта не сбивается! Но турель – на плече. Терять нечего. И длинная пулемётная очередь полоснула по небу. «Надо «строчками»… сверху вниз… Вот так! Вот так!..»
Орден Красного Знамени (первый из многих наград) вручили Дмитрию Зубу за сбитую «раму» через восемь месяцев – фронты перепутались, – то Ельню заново брали, то Смоленск… Но так бывает: нет сегодня этого ордена на «фронтовом иконостасе» Дмитрия Ивановича. Отсутствует. Причина более чем нелепая. Уже после войны пришлось ночевать ему на Киевском вокзале. Сон крепок! А когда проснулся… Там, где был орден, – только дыра. Кто-то вырезал. С тканью…
Это только один эпизод из фронтовой биографии Дмитрия Зуба. А сколько их было! Ему повезло – он выжил, пройдя все тяготы войны, сначала пулемётчиком в пехоте, потом журналистом фронтовой газеты, материалы и фотографии которого маршал Георгий Жуков использовал при написании своих воспоминаний. А с однофамильцем полководца – народным художником СССР Николаем Жуковым – и воевал вместе, и на Нюрнбергском процессе в ложе журналистов сидел рядом. Зуб – в качестве корреспондента газеты, а Жуков – как художник, рисовавший с натуры подсудимых.
ВСТРЕЧА ПОД РЖЕВОМ
…Однажды, под Ржевом, комиссар полка Баев пригласил к себе сержанта Зуба: «Звонили из армейской газеты. Поезжай. В редакции хотят видеть тебя, писателя».
Угощали сержанта в редакции на колёсах скудно. Паёк у военных журналистов бедный… Он достал свой. Всё-таки там, на передовой, 800 граммов хлеба на душу солдатскую выдали. Да положенные ежедневные «сто грамм». Старшины же не спешили отчитываться о погибших. Вот и была на солдатском боку всегда полная-полная фляга…
Редакции Зуб был интересен: писал заметки с передовой! Таких немного было. К тому же писал то, что видел. (Позже, в 42-м, именно в редакции газеты «На разгром врага» издадут его первую книгу. Под названием «Возвращение». Небольшая такая книжица. Страничек двадцать. Составленная из фронтовых заметок. И, кстати, изданная по инициативе редакции…)
В комнату зашёл солидный с виду солдат, ему представили сержанта: «Знакомьтесь! Наш автор, Дмитрий Зуб». – «А мы знакомы! – И к Зубу: Помните? Я же вас спасал под Москвой».
Вспомнил! Ранило тогда Зуба в левую руку, а он, левша от природы, никак себе перевязку сделать не мог. Вот тогда и объявился в его судьбе этот солдат: «Давай помогу!» Там и познакомились: «Кто ты?» – «Жуков, Николай. Художник я. Но воюю». Зуб тут же вспомнил: ещё до войны им в полк приносили альбомы этого художника! Вот так встреча!.. С тех пор дружба их не прерывалась.
Более 20 книг написал Дмитрий Зуб: «Перелом», «Следы ведут в Бруклин», «В борьбе за жизнь», «Романтики», «Зодчие», «Парень со свирелью»…
Но главным своим произведением считает историко-документальный роман «Мерцающие зеркала», герой которого – командующий войсками 1-го Украинского и 1-го Белорусского фронтов, а впоследствии главком Сухопутных войск маршал Жуков. Роман не зря назван документальным, ибо большинство событий в нём – реальны, а в образе капитана Телегина легко угадывается сам автор. Это честная, правдивая и принципиальная книга. Кстати, среди действующих лиц – не только Жуков, но и Сталин, Берия, Хрущёв, Брежнев, Солженицын, Сахаров, гитлеровские генералы, простые люди, не жалевшие своей жизни ради Победы. В ней – мнение автора об исторических событиях, выпавших на долю его поколения. Только ограниченный тираж помешал книге стать бестселлером в масштабах страны. Вот как Дмитрий Иванович вспоминает Нюрнбергский процесс.
ИЗ РОМАНА «МЕРЦАЮЩИЕ ЗЕРКАЛА»:
Бесспорны факты глумления фашистов над людьми. Волосы становятся дыбом от звериной ненависти фашистов ко всему, что им не нравилось. «Закрыть сердце для жалости!» – приказывал Гитлер послушным немцам. И они закрыли его. Житель Львова показал перед комиссией трибунала, что он сам видел, как во двор дома № 8 на улице Артишевского в июле 1941 года эсэсовцы привели 20 человек, среди них четыре профессора, адвокаты, врачи, 5–6 женщин. Их заставили языком и губами мыть лестницы в семи подъездах четырёхэтажного дома. Потом их заставили собирать во дворе губами мусор, после чего расстреляли.
И ещё одно из страшных свидетельств: «В Освенцим привезли шестьсот детей. Для удушения газом их раздели, втолкнули в две камеры. Эсэсовцы, включив газ, вышли покурить. Через пятнадцать минут, рассчитывая, что дети уже умерщвлены, открыли камеры, а малыши живы. Где-то лопнула труба, и газ перестал поступать. Но приказ есть приказ, и голых их повели к пылающим топкам. Стали живыми бросать в огонь».
Страшно читать эти страницы, страшно осознавать, что и эти факты не учат людей быть добрее и человечнее, что и сегодня продолжаются в мире войны, творится насилие, да и сами события тех лет искажаются и перевираются. Потому так дороги свидетельства очевидцев, таких, как Дмитрий Зуб, да и ещё изложенные с талантом и любовью к людям. Не зря за эту книгу Дмитрий Иванович награждён литературной премией имени Владимира Даля.
СЮЖЕТЫ ПРОСЯТСЯ НА БУМАГУ
В начале 1943-го Дмитрий Зуб получил офицерское звание и должность военного корреспондента и продолжал вместе с войсками участвовать в сражениях – в форсировании Днепра, освобождении Украины и Польши, в штурме Берлина. О том, как он воевал, говорят боевые ордена: Отечественной войны I и II степеней, Красной Звезды. Одна из самых памятных наград – медаль «Почётный ветеран Великой Отечественной войны».
Памятная потому, что удостоверение на неё подписали дважды Герой Советского Союза генерал армии Павел Батов и легендарный лётчик-истребитель Алексей Маресьев. И после войны военный корреспондент нередко бывал в самых горячих точках, на стройках века. Тысячи выездов – творческих командировок в сёла, на заводы, в школы и вузы – дали писателю богатейший материал для сочинений. Дмитрий Зуб не нуждается в поисках сюжетов для своих произведений. Сюжеты сами находят его и просятся на бумагу. Сейчас он работает над книгой о Никите Хрущёве. Трудно сказать, каким будет это произведение. Без сомнения, у Дмитрия Зуба собственное представление о главном сталинском разоблачителе. Ещё бы! Писатель сопровождал Никиту Сергеевича в поездках на целину, и ему наверняка есть что вспомнить о лидере страны начала 60-х.
ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ПИСАТЕЛЯ АЛЕКСАНДРА НИЖЕГОРОДОВА
С журналистом Дмитрием Зубом мы познакомились в Днепропетровске. Он принёс в корреспондентский пункт «Правды» очерк. Бывший фронтовик тогда ещё не расстался с офицерской гимнастёркой. На правой стороне груди – три жёлтые и две красные ленточки. Подумал: «Три тяжёлых и два лёгких ранения. Интересно, где и когда?»
Гость ответил коротко:
– В сорок первом под Ельней, в сорок втором – под Ржевом…
После «первой ласточки» Дмитрий Иванович продолжал печататься в «Правде». Через мои руки прошли восемь его очерков, среди них – «Зодчие», «Чонгар», «Конвейер стальных артерий» и другие.
Побывав в казацком посёлке Славгород, что на границе Днепропетровской и Запорожской областей, Дмитрий Иванович узнал о трагедии, произошедшей там во время оккупации. Гитлеровцы согнали всё мужское население – 160 человек – в балку и расстреляли. Чудом остался в живых мальчик Юрий Шерстюк. Но куда он потом исчез, никто не знал.
Газета «Правда» опубликовала этот очерк. Среди откликов пришла в Днепропетровск телеграмма: дескать, жив-здоров Шерстюк, работает мастером на металлургическом заводе в Свердловске. Автор немедля в самолёт – на Урал. О жизни потерявшегося было героя рассказал в «Днепровской правде». А потом последовала и повесть «Не на всякую жизнь согласен».
НЕ ТОЛЬКО О ВОЙНЕ
Владимир Спектор: Дмитрий Иванович, почему пришло решение писать о маршале Жукове?
Дмитрий Зуб: Я с ним виделся на фронте, он читал мои материалы. Помню много солдатских рассказов о нём. Архивных документов массу перелопатил. А прикоснулся к этой теме вот почему: очернять Жукова стали… А мы его на фронте боготворили…
Да и не только о нём эта книга. В ней – то, что было с нами, то, что осталось в памяти, то, что и сегодня, на мой взгляд, не потеряло остроты. Вот, к примеру, история с замечательным романом Олеся Гончара «Собор». Кто-то из окружения секретаря Днепропетровского обкома КПСС Алексея Ватченко наворковал ему на ушко, что в романе некое, не особенно привлекательное лицо списано с него, с самого Алексея Федосеевича, и изображено махровым бюрократом и карьеристом. Ватченко собрал бюро обкома и поручил всё перепроверить и доложить. Перепроверили и доложили – всё так и есть. Но фамилия у героя другая, так что волноваться нечего. Но Алексей Федосеевич возмутился: «Гончар со своим «Собором» сыграл на руку таким антисоветчикам, как Солженицын и Сахаров». И пошло-поехало после этого… Осуждали и критиковали замечательного писателя все кому не лень. Экземпляры «Собора» были изъяты из продажи и из библиотек… Травля Олеся Гончара закончилась так же неожиданно, как и началась. Леониду Ильичу Брежневу позвонили из штаб-квартиры ЮНЕСКО: «Как понимать нападки на выдающегося украинского писателя?» В качестве ответной акции вышел Указ о присвоении Олесю Терентьевичу Гончару звания Героя Социалистического Труда. Вручал ему Золотую Звезду председатель Президиума Верховного Совета УССР А.Ф. Ватченко. Вот уж действительно неисповедимы пути твои, Господи.
Пишу я и о развитии украинского и русского языков в стране. Естественно, что язык своей Родины надо изучать и развивать. Плохо то, что те, кто ещё 15 лет назад говорил только на русском языке, сегодня представляют себя идейными борцами за ридну мову. Кампанейщина в таком деле приносит только вред. Знание языка развивается постепенно из поколения в поколение, это процесс исторический. А насильственные действия могут вызвать только сопротивление.
– Дмитрий Иванович, а часто ли встречаетесь с однополчанами?
– Смотря где. Если в Москве – то ежегодно...
Я трижды избирался председателем Регионального союза писателей Приднепровья, заместитель председателя Межрегионального союза писателей. Недавно мне вручили прибывшее из Москвы поздравление за подписью руководителя Международного сообщества писательских союзов Сергея Михалкова.
– История вашей свадьбы необычна…
– Да, два года назад отпраздновали бриллиантовую свадьбу. А женились спустя неделю после знакомства, расписались на праздник – 7 ноября 1946 года. В один день сыграли свадьбу мы с Еленой и старшая её сестра Тамара – тоже с фронтовиком. Свататься мы пришли оба, с патефоном.
ИЗ ПИСЬМА 41-ГО ГОДА
«Здравствуй, мой дорогой сын Митя! У нас зима. Братский привет тебе от Володи и Веры. От меня же – отцовское благословение на совершение великого подвига по уничтожению гитлеризма. Нет более чести, чем вести отечественный бой. Я жалею, что мне 67 лет… А душа рвётся туда.
Чтобы отомстить озверелым фашистам за убийство своей сестры Анны и сожжение моего дома в селе Иванковцы Каменец-Подольской области. Будь здоров, мой дорогой Митя – моя гордость…»
Единственное письмо на фронт… Больше не было. Сегодня это бесценная семейная реликвия.
Дмитрий Зуб не подвёл своего отца, и тогда, на фронте, и в мирной жизни. Сегодня, в 90 лет, он полон творческих и житейских планов. В его «мерцающих зеркалах» отражается жизнь без искажений и фальши. Ведь правда всегда находится в пути, а история, как любит он повторять, продолжается.