Спектакль выпускного курса Семёна Спивака «Прощание в июне» стал неотъемлемой частью репертуара Молодёжного театра на Фонтанке. И это не случайно. Постановка обладает рядом исключительных особенностей, ставящих её в ряд самых заметных премьер текущего сезона.
От студенческого спектакля всегда ждёшь энтузиазма, свежести, энергии. И всё это есть. Но не только за счёт этого спектакль смотрится на одном дыхании и собирает аншлаги. Рука Спивака чувствуется во всём. И никакой зашкаливающей молодой энергии, компенсирующей всё остальное, тут не найдёте. Всё выстроено. Все элементы в гармонии.
Постановщик спектакля использует все сильные стороны и все конструкторские возможности, что у него под рукой. Малая сцена легендарной Молодёжки располагает к большой близости публики и артистов. Вот и тут в начале Колесов (сильная, ровная и зрелая работа Фёдора Фролова) вступает в контакт с аудиторией в поисках самой лучшей девушки для того, чтобы прийти с ней на свадьбу.
Первая сцена очень подвижная, с тонко подстроенной массовкой, с трамваем. И прямо на этом трамвае мы попадаем на саму свадьбу. Это блестящая ансамблевая сцена, объёмная, затягивающая. Все её участники озарены обаянием юности, но больше всех выделяется Маша (Валентина Логинова). Вообще диапазон этого образа во всём спектакле расширен, в нём много красок: от стервы до безумно влюбленной, от бунтарки до послушницы. Несмотря на то что свадьба расстраивается, это не выглядит чересчур драматично. Весь драматизм впереди. Спивак умеет распределить кульминации по всему протяжению спектакля.
Для Вампилова тема перерождения человека очень важна. Она отделяет его драматургию от советского контекста и выводит к вечным темам. Важна эта тема и для Спивака. Арка Колесова проходит через весь спектакль, но в первой части мы ещё не видим, где будет её конец. В первой части Спиваку важнее другое. Он рисует нам мир, где женщины на первый взгляд пол классически слабый, но всё решают они, все они взрослее: жена ректора взрослее ректора, Маша взрослее жениха, Таня (в блестящем звездном исполнении Александры Прохоровой) сильнее всех в своей решительности (первой целует Колесова). Стоит отметить блестящее сценографическое решение. В нём заложен контраст, обильное цветение сирени иногда подсвечивается огнями как на кладбище. Этот контрапункт основного конфликта пьесы. Мы живы или мертвы? К чему стремиться, если жизнь так коротка, что в ней не успеешь разобраться?
Во второй части мы наблюдаем, как усилия женщин разбиваются о злой рок, о саму жизнь. Здесь есть одно обстоятельство, которое заслуживает внимания. Спивак умело и выразительно показывает, как люди, говоря одно, могут иметь в виду другое. Так, сперва Маша говорит Грише: «Я могу сказать «да», но это будет как «нет». И это продолжается в самом конце, когда все спрашивают, где Колесов, он отвечает: «Я здесь». Но на самом деле его уже нет. Он переродился, перестал быть тем весельчаком, какого мы застали в начале.
Догадываюсь, что, выбирая именно эту пьесу Вампилова, Спивак испытывал сомнения. Не чересчур ли она советская? Смогут ли нынешние его театральные дети воплотиться в тех, именно вампиловских, не вполне реальных молодых людей, людей скорее из советского Голливуда, чем из жизни. Верные рисункам своих ролей, все справились. Ничего искусственного. Стервозность Маши, наивность Тани, инфантильность парней. Всё натурально. Советские детали вплетены изящно не вычурно. Это и голос Озерова, и песни Дассена, а когда надо, и кондовые советские мелодии, особенно сильно это выглядит после знаменитого монолога Золотуева о ревизоре и продавце. Кстати, Матвей Черников в роли Золотуева выглядит неожиданно, он лёгок, почти воздушен и по-чеховски пронзителен. Здесь нет случайных или маленьких ролей. Все отрабатывают на сто и заставляют запомнить себя. И милиционер (Владислав Сенаторов), и комсорг (Екатерина Родионова) – настоящие жемчужины.
Не хочется раздавать авансы, но думаю, что в лице Александры Прохоровой, исполнявшей роль Тани с потрясающей зрелостью, мы наблюдаем рассвет новой звезды.
Что ещё сказать? Рядом со мной сидела дама. Во время сцены свадьбы, когда Гомыра ударил Гришу, она так разнервничалась, что воскликнула: «Твою ж…» Это сродни знаменитому «Верю»!