Есть у поэта чувство правоты

* * * 

Если б можно – начать сначала…
Ничего бы не повторила:
Ни горячих слов, что кричала,
Ни горючих слёз цвета Нила,

Ни дороги, к беде ведущей,
Ни любови, что пропустила,
Ни друзей, легко предающих, –
На порог бы их не пустила.

Ну на что мне дары без цели,
Если соль не имела силы?
У судьбы своей на прицеле
Я пощады не попросила.

Поглотили миры химеры.
Не смотрел мне в глаза Ярила.
И, лишённая чувств и меры,
Много лишнего говорила…

Поднимали меня на вилы,
Поносили – последний самый…
Ничего бы не повторила.
Кроме Бога в яслях. И мамы.

Поэт

Есть у поэта чувство правоты.
Да потому что с ветром он на «ты»,
Который дует в форточку из Трои
И слов ряды в полки ахейцев строит.

Да потому что он на «ты» с волной:
Солёная, полоскою льняной,
Накатывает, страстным песням вторя,
Когда Сафо ногой ступает в море, –

На лист блокнота в кухне, у плиты.
Да потому что с пылью он на «ты» –
Из-под копыт. И, конский пот вдыхая,
Глядит, как мчится конница лихая.

Он знает всё – прочувствовал, прожил.
Везувий лавой из подземных жил
Выплёскивает жар в стихотворенье.
Он помнит даже самый миг творенья.

Слова на песке

У Вечности на берегу,
Над пропастью во ржи
Леплю – души не берегу –
Песочные коржи.

Могу ль жить миру вопреки
И не нажить врагов?
Не хочет из моей руки –
Песочных пирогов!

И гибнет дом мой – на песке, –
Торопит бабий век.
И сыплет мне в глаза песок
Песочный человек.

* * *
Моя реальность – это связи,
Что зримы, как лица черты
Иль завитки славянской вязи
В соединеньи «я» и «ты»;

Переплетенье улиц старых,
И закоулков торжество,
И сквозняков по рёбрам арок
Неподтверждённое родство;

И Тот, Кто дышит там, где хочет,
И тот, кто надо мной хохочет,
И тот, кто, словно новый Ной,
В ночи склонился надо мной
Наперекор судьбе, пространству
И времени непостоянству.

Ладоней хризантемный запах
Или полыни полевой...
У снов непрочных в тёмных лапах
Томится голос светлый Твой.
А мой пропал. Глухонемая!
Улавливая смыслы дней,
Я, тьмы своей не принимая,
Безвольно думаю о ней.

Кривляясь, выхожу на сцену,
Где каждый платит жизни цену,
Актёрка – вечно травести.
Прости, помилуй, отпусти
В сад, где по воле ветра кисти
Случайного слетают листья.

Сон

Как поживает твоя синица
В клетке любимых рук?
Синее небо синице снится,
Красного солнца круг:
Рваное – шито стежками крыльев.
Обморок – в морок, в ночь.
Клин журавлиный иглою. Или –
Счастье уносит прочь?
Утро линялое в душу глянет…
Некого тут винить.
Белая стая сквозь солнце тянет
Тихой молитвы нить.

* * *

Ночь тиха. Брехливые машины,
Грязный двор… Одна я. Выхожу…
Но дороги той не нахожу.
Где они – заветные вершины?

Где тот путь? Какая хлябь и слякоть!
Рифмы граф или метафор князь
Слов мостки мне бросил прямо в грязь…
Так скажи, о чём ещё поплакать?

Как под грузом лжи надежды гнутся!
Жаль былого, будущего жаль.
Ты накинь на плечи утра шаль.
Не заснуть желаю, а проснуться.

Чтобы прямо в смеженные веки
Про любовь мне сладкий голос пел.
Чтобы плод смоковницы поспел.
Чтобы ночь закончилась навеки.

Предпоследние времена

Сегодня все мы рабовладельцы –
Патриции и патрицианки.
В слугах – технические «умельцы»,
Питаемся из консервной банки,
Зрелища ценим, не жнём, не сеем,
В кострищах не разжигаем угли,
Путаем мытаря с фарисеем,
Голосом Слово в айфоне гуглим.
Время наше – шагреневая кожа.
Святая Чаша – что миф Грааля.
Любовь – занятие. Жизнь похожа
На игру, которую проиграли.

Я жила у моря

Я жила у моря, в мире ином,
Полоскала вены красным вином,
Хоронила время в рыхлом песке,
Я была от счастья на волоске.

Берега полоска – краешек мой…
Уходила в волны, словно домой.
Родина-чужбина… Памятью – вспять.
Берегись: волненье баллов на пять.

Шторм. Взбивают воды ангел и бес.
Кто задёрнул шторы – шторы небес?
Нет конца бескрайней стылой тоске.
Я была от счастья на волоске.

Купание в Чёрном море

Волны подлизываются, под ноги стелются и песка барьеры
Обтекают. Им поверишь – по каналу спинного мозга
Мразом протянет так, что клеточки-гондольеры
Застынут, скорчившись, как рабы – от розги.

И всё же швыряю тело в аквамарина лёгкое колыханье.
Холод вонзается в кожу сотней острейших вилок.
Лазурь заливает горло, перехватывает дыханье.
Боль такая, будто заноза впилась в затылок.

Но, устав яростно загребать руками, словно по трамплину
Скользишь в волнах, захлёбываясь в бакланьем оре.
Ловко поворачиваешь свой корабль на спину.
Благословенно купание в октябрьском Чёрном море.

* * *
Море сегодня тёмное – видно, злое.
Осерчаешь тут, когда ветер-враг, вырвавшись на свободу,
Чешет колтуны дюн и тончайшим слоем
Песок седой по рыжему ракушечнику несёт в воду.

Солнце кожу поджаривает, но холод
На запястьях и щиколотках защёлкивает браслеты,
Забивается мне под куртку. Не молод,
А туда же! – смеёмся с подругой. И прощаемся с летом.

Ветром яростным душу рвёт и мотает.
Мысли путаются, как водоросли – «перекати-поле».
Тает пена солёная и густая –
Море плюёт на берег. Слоняюсь в поисках Божьей воли,

Перешагивая через раковины,
Оставленные улитками. Мечтаю: сбросить и мне бы
Свою, чтобы, переступив через вины –
Через себя, – даже в клюве чайки, но только взлететь в небо.

* * *
Ни верностью, ни верой, ни словом не торгую.
Когда могучий ветер несёт в страну другую,
Осиротевший брат становится мне ближе,
И небо золотое волнами ноги лижет,
Как старый мудрый пёс, почуявший беду.
Одна. Через толпу рассеянно бреду.
С собою только память, да крестик мой нательный.
Но оглянуться мне так хочется! Смертельно.

* * *

Льёт небо свет во тьму моих времён.
Живу на ощупь вдоль его реки,
Где Книга катит камешки имён,
Благодаря. Согласно. Вопреки.

Как половица скрипнула душа:
«Дыши, нашла тебе поводыря».
Что ж, буду жить – не ложно, не спеша.
Согласно. Вопреки. Благодаря.

И мне на дудке знак подаст в пути
Тот, кто услышал зов моей строки.
Я родилась затем, чтобы найти…
Благодаря. Согласно. Вопреки.

Богатство

Выну добро своё и разложу на колене.
Вот оно: тусклое стёклышко зависти, лоскут лени,
Клочья тоски, гнева уголь, отчаяния верёвка…
Пёстрая бусина радости – я воровка!

Времени рвань – ночи, минуты, века.
С фонарём среди бела дня ищу человека
В себе. А нахожу (видно, напрасен труд)
Камень тяжёлый – боль свою – изумруд.

И не смотри так сочувственно. Мне доныне
В памяти плоть вонзается гвоздь гордыни.
Знаешь, ладонь от тяжести лишь окрепла.
Что там? Любовь моя – горстка пепла.