Александр Рудяков, доктор филологических наук, профессор, член Совета при Президенте Российской Федерации по реализации государственной политики в сфере поддержки русского языка и языков народов Российской Федерации
* * *
В завершении «Этюда о защите» я упомянул мифы, которые так удобны для создания иллюзии осознанности мира. Нет дождей – зови шамана. Хочешь быть грамотным – разбирай слова на части. Я сейчас о том, что то «знание», которое однажды было заложено в школьные программы и учебники, нуждается в проверке на степень мифологичности. Сейчас объясню почему…
Мне очень трудно избавиться от своей любви к аналогиям. Я знаю, что они «хромают», но до тех пор, пока они не начинают хромать, с их помощью многие вещи можно сделать намного более ясными.
Давайте представим себе ситуацию, в которой человечество вдруг утратило описания лекарств. Исчезли книги, справочники, каталоги, инструкции. Исчезли красочные, радующие наш взгляд на витринах аптек коробочки с красивыми названиями...
Осталось только великое множество таблеток, капсул, ампул.
И все они – без названий, без описаний, без инструкций. И познание всего этого безграничного множества ампул, таблеток, капсул нужно начинать с самого начала. Ab ovo, как говорили древние.
Что станут делать люди, столкнувшись с необходимостью познать эту бесконечно огромную груду (именно «груду» – неорганизованное множество) ампул, капсул, таблеток, порошков, капель, мазей и прочих непонятных «штуковин»?
Они начнут с описания внешних свойств и качеств. Как это делается в описании таблеток? «Таблетки белого или почти белого цвета, круглые, плоские, с фаской и риской с одной стороны...» Или: «Круглые, двояковыпуклые таблетки белого цвета, на поперечном разрезе – однородная масса белого цвета, с оболочкой того же цвета...»
Потом перейдут к поиску таких же непосредственно наблюдаемых сходств, подобий, различий. Сходства по цвету. Сходства по диаметру. Подобия формы. Различия в цвете жидкости внутри ампул. Совпадение или несовпадение цвета порошка внутри капсулы и самой капсулы. Стойкость материала капсулы. «Истираемость» капсулы. Прочность ампулы. Вкус таблетки. Ломкость таблетки...
Люди напишут об этих бросающихся в глаза свойствах таблеток, ампул и капсул короткие и длинные тексты, содержащие множество высказываний. Статьи и книги, «капсуларии» и «ампуляурусы». И вскоре другие люди будут ссылаться на эти книги и упоминать их в своих статьях, книгах, учебниках. Начнут создаваться огромные каталоги, в которых все таблетки будут упорядочены по цвету, размеру, толщине, диаметру. Каждую таблетку, ампулу, капсулу можно будет в этих каталогах найти. Найти и прочитать её описание: цвет, размер, форма – то есть все те доступные наблюдению качества, которые удастся увидеть, ощутить и описать.
Наверное, там будет и указание на возможное – так любимое многими – практическое применение: например, «может быть использовано как украшение, как детская игрушка, как объект коллекционирования...». Художники начнут использовать таблетки, ампулы и капсулы для создания своих произведений: картин, скульптур, инсталляций.
Критики начнут писать о том, что сочетание таблеток определённого диаметра с капсулами «вот этого» цвета присуще строго определённым жанрам и стилям изобразительного и прикладного искусства. Школьные методисты укажут на недопустимость применения ампул для создания учебных пособий, предназначенных для начальной школы... Финансисты предложат использовать некоторые из разновидностей таблеток в качестве платёжного средства. Модный романист напишет книгу о ярко-алой капсуле с горьким белым порошком внутри как символе несчастной любви...
Поразительно, но почти все эти – с каждым витком «познания» – умножающиеся высказывания о таблетках, ампулах, капсулах будут верными. Будут правильными. Они будут отражать действительно существующие «природные» качества объектов изучения. Трудно отрицать, что вот эта таблетка белая, круглая, плоская, горькая. Что на верхней её плоскости есть буква или цифра. Что если наполнить этими таблетками банку, то получится чудесная погремушка для ребёнка. Или игрушка для котёнка... Что благодаря выемке посередине таблетка легко разделяется на две равные части. Таблетка, поставленная на ребро, хорошо катится. А благодаря дискообразной форме легко скользит по гладкой поверхности. Большими белыми таблетками, если их окрасить в разные цвета, можно играть в шашки, го, реверси, «Чапаева». Об этом, кстати, писали ещё в 2050 г. сторонники «ампульного нигилизма».
На каком-то этапе возникнет идея выяснить, когда и как возникло это великое множество таблеток, ампул, капсул. И мы будем спорить о том, были ли таблетки, ампулы и капсулы у первобытного человека. Сколько их было и какого цвета. Мы отыщем прообразы таблеток, ампул и капсул у человекообразных обезьян и скажем, что наши таблетки, ампулы и капсулы вполне могли быть продуктом простой эволюции...
Возникнут разнообразные теории происхождения таблеток, капсул, ампул. Божественная: дескать, дарованы высшей силой. Космическая: привнесены на Землю извне...
Впоследствии кто-то предложит дополнить классификацию капсул по цвету и размеру классификацией содержимого капсул. Возникнет долгая дискуссия о том, что первично для понимания сущности и природы капсул: её форма или её содержание. Возникнут две школы: «оболочкисты» и «содержанцы». Следом будет обнаружено, что в разных регионах Земли существуют очевидные различия в обнаруженном наборе ампул, капсул и таблеток. Возникнет такое научное направление, как ампулогеография. Будет сделан вывод о том, что набор ампул, капсул и таблеток является чертой национального характера, восходящей к особенностям культуры и наскальной живописи...
Будет категорически запрещено использовать таблетки, ампулы, капсулы в медицине. Учёный-капсулист, утверждавший, что приём чёрно-белых капсул с синим порошком внутри помог излечить пациента от гриппа, будет ошельмован за лженаучные измышления... Между тем число научных работ о таблетках, капсулах, ампулах достигнет десятков тысяч. Основные достижения таблеткознания, ампуловедения и капсулистики будут включены в школьные программы.
Но тут обнаружится некая странность: дети в школах плохо усваивают классификации таблеток по диаметру и цвету. Как ни изощряются педагоги и – особенно – методисты, итоги остаются плачевными... Приходится даже снижать минимальный балл на экзаменах по основам таблеткознания и капсулистики. И, конечно же, отличники, выучившие назубок классификации таблеток, ампул и капсул, абсолютно не знают, что дальше делать с этими «компетенциями».
Фантастическая история?! Конечно. Но ведь имеющая вполне реальные аналогии в нашей жизни.
Парадоксально, но большинство высказываний о цвете, форме, размерах и прочих свойствах таблеток, ампул и капсул соответствует реальности. Все знания о цвете, форме, размере таблетки отражают её – таблетки – действительно существующие качества. Почему же все эти знания не имеют ценности? Вернее, почему эти знания имеют ограниченную социальную ценность?
Ответ прост. Прост и одновременно чрезвычайно сложен.
Эти знания не имеют ничего общего с сущностью таблеток, ампул и капсул. Их сущность (то есть то главное, основное, порождающее само их появление в мире человека качество), как и сущность всех реалий, формирующих мир человека, заключается в их функции! Функция таблеток, ампул и капсул – быть лекарством, то есть обеспечивать позитивное воздействие на организм живого существа.
Человек делает таблетку не для того, чтобы она была белой, круглой, дискообразной, горькой, с выемкой посередине. Человек делает инструменты и орудия, средства и материалы. Лекарство – средство воздействия на живой организм. Точка. И совсем не красно-белая капсула с порошком внутри...
Человек делает не таблетку, а лекарство в виде таблетки. Таблетка, капсула, ампула – это «техника» лекарства. И техника эта может быть очень разной. И она была разной на протяжении всей истории человечества. Таблеточность, ампульность, капсульность лекарств на ранних этапах нашей истории были далёкой перспективой. Люди вынуждены были использовать те техники, которые были доступны на прежних этапах развития нашей цивилизации.
На мой взгляд, «Этюд о таблетках» очень точно иллюстрирует ситуацию в современной нам науке о языке, в которой очень много сказано о «таблетках и ампулах» и немного о «лекарствах». Если я вижу в слове не поражающее своим совершенством устройство для именования, а нечто для разбора на части, то и в таблетке я – вопреки устройству нашего мира – не увижу лекарство.
История науки учит нас, что в такой ситуации нет ничего для человечества необычного и ошеломляюще нового. Просто старая научная парадигма себя исчерпала и должна быть заменена новой… «Просто»!
Чем замечательна классика?! В её закромах есть всё, что нужно для того, чтобы понять текущий момент, если ты до этого понимания дорос.
Нет ничего более подходящего здесь, чем классическая пьеса Брехта «Жизнь Галилея» и этот фрагмент с классическим диагнозом:
«Математик. К чему нам разыгрывать комедию? Рано или поздно, но господину Галилею придётся примириться с фактами. Его спутники Юпитера должны были бы пробить твердь сферы. Ведь это же очень просто.
Федерцони. Вам покажется это удивительным, но никаких сфер не существует.
Философ. В любом учебнике вы можете прочесть, милейший, что они существуют.
Федерцони. Значит, нужны новые учебники.
Философ. Ваше высочество, мой уважаемый коллега и я опираемся на авторитет не кого-либо, а самого божественного Аристотеля.
Галилей (почти заискивающе). Господа, вера в авторитет Аристотеля – это одно дело, а факты, которые можно осязать собственными руками, – это другое дело. Вы говорите, что, согласно Аристотелю, там, наверху, имеются кристаллические сферы и что движения такого рода невозможны, потому что могли бы их пробить. Но что, если вы сами убедитесь, что это движение происходит? Может быть, это докажет вам, что вообще нет кристаллических сфер. Господа, со всем смирением прошу вас: доверьтесь собственным глазам.
Математик. Любезный Галилей, время от времени я читаю Аристотеля, хоть вам это, вероятно, кажется старомодным, и можете не сомневаться, что при этом я доверяю своим глазам.
Галилей. Я привык уже к тому, что господа всех факультетов перед лицом фактов закрывают глаза и делают вид, что ничего не случилось. Я показываю свои заметки, и вы ухмыляетесь, я предоставляю в ваше распоряжение подзорную трубу, чтобы вы сами убедились, а мне приводят цитаты из Аристотеля. Ведь у него же не было подзорной трубы!
Математик. Да уж, конечно, не было.
Философ (величественно). Если здесь будут втаптывать в грязь Аристотеля, чей авторитет признавала не только вся наука древности, но и великие отцы церкви, то я, во всяком случае, полагаю излишним продолжать диспут. Бесцельный спор я отвергаю. Довольно».
Наука о русском языке не исключение: в ней, как и в каждой науке, есть свой «Аристотель» и свои «аристотели». Если «Аристотель» велел делать упражнения «вставьте пропущенные буквы», то будет так! Велел членить слова, предложения, тексты на части, превращая изучение русского языка в изощрённую лингвовивисекцию, – надо разбирать…
Я с почтением отношусь к современной нам русистике: я сам плоть от плоти её…
Но как же остро ощущается, что наступила пора увидеть в таблетке не круглую штуковину, а лекарство, и предпочесть подзорную трубу мнению авторитетов…
Осознание необходимости скорейшей смены научной парадигмы русистики чрезвычайно важно в великом деле защиты великого русского языка.
«Значит, нужны новые учебники…» И – добавлю – новые словари. Но об этом – в следующем этюде. Этюде о слове…