Беседу вела Наталья Курянская, корреспондент «ЛГ» в Донбассе, член Общественной палаты ДНР
Евгений Николаев, позывной Гайдук, командир отряда «Родня» интернациональной бригады «Пятнашка», дал интервью «ЛГ»
Подразделение «Родня» создавалось Захаром Прилепиным, с ним Николаева связывает давняя дружба. А ещё Евгений Николаев – писатель, автор книги «Моя Новороссия», вышедшей в этом году в издательстве «АСТ». Корреспондент «ЛГ» поговорил с Николаевым-Гайдуком о военных буднях, личном опыте добровольца, идеологии, литературе и многом другом.
– Евгений, каким образом судьба свела вас с Захаром Прилепиным? Как вы познакомились?
– Это произошло очень давно, в 1999 году, ещё в прошлом веке, благодаря одному южнорусскому человеку по имени Эдуард Савенко aka Лимонов. Мы были членами ныне запрещённой, но тогда очень известной организации, которую возглавлял Эдуард Вениаминович. Насколько я помню, в первый раз я встретился с Захаром в электричке, точно не следовавшей по маршруту Москва – Петушки. Она, по-моему, следовала в Москву из Серпухова. Вот в ней мы и познакомились. Я был молодым парнем, он был чуть-чуть постарше меня, лет, наверное, на пять. С тех пор и дружим.
– Что лежит в основе вашей дружбы?
– Для меня Захар – это, конечно, родня, потому что куда бы ни закидывала меня судьба, он всегда был рядом. У Курта Воннегута есть роман «Колыбель для кошки». Кто читал, тот знает, что такое «карас» (неформальное сообщество людей, которые характеризуются признаками личного знакомства, близкого социального положения, сходного душевного настроя. – Прим.). Захар – это член моего караса. Мы всегда будем встречаться в самых неожиданных местах. Я могу поехать, например, на Кубу и встретить там Захара. Я могу поехать в какую-нибудь глухомань под Якутском и снова встретить его. Вот такие у нас взаимоотношения.
– Но вы же тогда ещё не знали, что в будущем это будет такой известный писатель…
– Знал. Во-первых, в нашей среде он был уже тогда достаточно известным человеком, потому что воевал в Чечне. У него было какое-то предназначение, которое у нас, людей, занимающихся политическим активизмом, вызывало интерес.
Во-вторых, к тому времени им уже была написана книга, существовавшая пока только в рукописи, – «Патологии», роман о войне в Чечне. Некоторые из нас, включая и меня, уже читали его в списках. Наш общий товарищ, который нас и познакомил, давал мне для прочтения. Мне, как литературоцентричному человеку, всё это всегда было интересно. Поэтому, когда он подошёл в электричке, я уже примерно представлял, кто передо мной. Потом нас уже лично познакомил человек, который редактировал его книгу.
– Какова роль Прилепина в вашем подразделении?
– Он своими усилиями создал наше подразделение «Родня». Люди с улицы не могут просто прийти и сказать: вот теперь мы – подразделение. Чтобы оно возникло, должны пройти определённые согласования, начиная с Министерства обороны, заканчивая другими немаловажными ведомствами. Непонятным людям никогда не дадут в руки оружие. Всегда для этого проводятся проверки и разного рода мероприятия оперативного характера.
Захар, понятное дело, помогает «Родне» и формой, и различными девайсами: приборами ночного видения, «птичками» и так далее. Фонд Захара Прилепина и он лично приносят огромную пользу не только нам, но и многим другим. Это во-первых.
Во-вторых, Захар не только великий писатель, он ещё и воин, который кроме формирования нашего подразделения организовывает и ещё некоторые абсолютно специфические моменты на фронте. Я не могу сейчас о них говорить, потому что это закрытая информация, но его деятельность в этом направлении достаточно серьёзная.
– А о чём можно открыто говорить?
– Захар является организатором Центра специального назначения (ЦСН) «Сталь» под Нижним Новгородом. Точку опять же не буду называть. Там обучаются люди, желающие пойти добровольцами на фронт. Обучение проводят и бывшие участники СВО, и военные, непосредственно участвующие в боях.
Ситуация на фронте достаточно быстро меняется. Человек месяц не был на передовой и уже не понимает, как там происходит работа. Поэтому примерно раз в 2–3 недели в ЦСН «Сталь» отправляется специальный человек, который доносит свежую информацию до курсантов. Это очень большое дело, потому что люди должны приезжать на фронт подготовленными. Не заготовками для солдата, а обученными специалистами. Война сейчас технологическая. Просто так мясом закидывать укрепы противника никто не собирается. Людей надо обучать. Вот одно из направлений деятельности Захара: обучить и подготовить людей.
– Известно, что Захар Прилепин, пережив покушение, решил вернуться в строй, продолжить службу в рядах вооружённых сил. Что, по-вашему, стало побудительным мотивом?
– Это очень хороший, серьёзный вопрос. Захар приезжал ко мне посоветоваться. Возможно, я просто на себя, как у нас говорят, «накидываю пуха», но мне кажется, он приезжал посоветоваться, нужно это или не нужно. Я тогда произнёс такую фразу: солдатом может стать любой русский мужчина, а хорошим солдатом может стать любой русский мужчина, постаравшись.
Конечно, то, что после покушения он находился не в самой лучшей физической форме, уже в прошлом. Помню, как это было: огромное количество переломов и других травм. Это страшно. То, что он выжил, – Чудо. Две ТМ-ки (противотанковые мины. – Прим.) разворачивают танк просто наизнанку. А тут две ТМ-ки взорвались. То, что он остался жив, – Божий промысел.
То, что он пошёл на фронт, это естественно. Страна находится в беде. Стране нужна помощь. Как любой нормальный русский человек, он должен был пойти и помочь стране. Как в принципе и всем. Он не выделяет себя среди нас. Он говорит, что русский солдат – это соль земли, и это так.
– Вообще, почему это стало русской традицией – участие писателя в защите Родины?
– Потому что «поэт в России – больше, чем поэт». Потому что «писатель – это инженер человеческих душ». И ещё тысяча подобных литературных штампов. Писатель в России – это в первую очередь философ. Это человек, осмысляющий прошлое и предвидящий будущее. И борющийся за прошлое и будущее в настоящем.
Правильно было бы задать другой вопрос. Почему так мало писателей, помимо Захара, пошло на фронт. Артис, Филиппов, Туленков... Вот, пожалуй, и всё. А ведь через 50 лет мы будем вспоминать об этой войне и истории вообще именно по буквам и знакам препинания писателей. Это значит, что писатели, не прошедшие войну, будут вычеркнуты из литературы. Или как минимум будут представлены в ней в кастрированном виде.
– Какие книги Прилепина для вас наиболее значимы?
– Я читал всё из того, что им опубликовано, и кое-что из того, что не опубликовано. Конечно, для меня очень значим его роман «Санькя». Наверное, это личное, потому что прототипом одного из его героев являюсь я. Узнаю себя, свои слова и поступки, а также своих знакомых и близких. Это почти документальный роман.
Но больше мне, конечно, нравится его публицистика. Люблю его книгу о Есенине. Такой глубокой проработки русского поэта больше нет ни у кого. Язык невероятный. Очень рекомендую почитать. А так мне нравится всё: «Патологии», «Восьмёрка», «Ботинки, полные горячей водки», «Чёрная обезьяна». Недавно прочитал «Туму» о Степане Разине. Могу сказать, что это эпос на уровне «Тараса Бульбы».
– Сейчас, спустя годы, как вы оцениваете фигуру Лимонова в истории России? Для вас он больше писатель, художник или всё-таки политик?
– Для меня Лимонов в первую очередь великий русский поэт. Недооценённый, но прекрасный стихотворец. А во вторую очередь, конечно же, визионер и социальный инженер. Они вместе с Прохановым – ключевые фигуры нашей культуры конца XX – начала XXI века.
В момент крушения Красной империи, когда всё советское отвергалось априори, Лимонов предвидел Русскую весну и отказ от западного пути развития России. Он завернул левую, казалось бы, навсегда погибшую идеологию в модную тогда обёртку ультраправого Давида и тем самым спас преемственность нашего народа. Не дал русской традиции прерваться и тем самым спас русский народ от растворения в постмодерне.
– Какие произведения Лимонова представляются вам главными и почему? Именно с точки зрения литературы.
– Это, конечно же, «Дисциплинарный Санаторий» и «Палач». Первое произведение гениальное по своему предвидению, второе – по языку.
– Общность мировоззрения – обязательное условие для товарищества и братства? У вас в «Родне» бойцы из одного политического лагеря? И вообще, в какой степени на войне важна идеологическая ориентация товарища по оружию?
– Не только в «Родне», но и во всех остальных подразделениях Русской армии идеология одна – патриотизм. Левые, правые, этнические вариации – не имеет значения. Только любовь к Родине, к нашей земле может объединить в одном окопе правого футбольного хулигана, коммуниста, чеченца и представителя палеоазиатских этносов.
– Расскажите о вашей интернациональной бригаде «Пятнашка».
– Несмотря на название, интернациональная бригада «Пятнашка» – это самое русское подразделение Русской армии. Исторически русское. Наш командир – абхаз Ахра Авидзба – как-то сказал фразу, которая мне засела в голову. Он сказал, что русский народ – это стержень ручки, которым Господь Бог пишет историю.
Остальные народы России – чехол, в который этот стержень упрятан. То есть писать можно и без чехла, только стержнем, но это очень неудобно. А если пишется в сборе – и стержень ручки, и сама оболочка ручки, так удобно и красиво. А если это ещё и «Паркер» с золотым пером, вообще красота.
Именно в этом суть интернациональной бригады «Пятнашка» – русский стержень и обрамляющие его другие народы: абхазы, осетины, армяне, азербайджанцы. Мы единственное подразделение, где азербайджанцы и армяне воюют вместе за нас, а не друг с другом. И в этом большой плюс, большая польза.
– «Пятнашка», как мы уже с вами сказали выше, называется интернациональной бригадой. При этом само понятие «интернационализм» в постсоветские времена не раз подвергалось критике и даже осмеянию. Насколько, по-вашему, интернационализм актуален как идеология? Есть ли в нём политический ресурс и историческая перспектива? Ведь сегодня в России больше говорят о традиционных ценностях как основе идеологии страны.
– Не вижу противоречий. Интернационализм – именно наша традиционная ценность.
Интернациональная бригада – это не какой-нибудь сраный западный «мульти-культи» и не доморощенная «многонационалочка». Нет, «Пятнашка» – это зерно русского будущего, брошенное в благодатную степную почву Донбасса. Это наш Русский Интернационал.
Здесь абхаз и осетин отдают долги русскому народу, своими жизнями платя за былое освобождение Абхазии и Южной Осетии. Здесь армяне и азербайджанцы воюют вместе за Русский мир, а не друг с другом. Здесь царит климат уважения и национального диалога. Здесь позывной Русский, Русич, Рус, Славян, Казак встречаются так же часто, как и позывные Черкес, Адыг, Татарин...
Всё объясняется просто – основной контингент интернациональной бригады – это всё же русские мужики с Донбасса. И не только с Донбасса. Кто поехал затыкать «просер» в Курскую область? Кто выправил там положение? Кто показал, как нужно воевать необстрелянным частям МО? Кто дал время для организации обороны? «Пятнашка»! Донецкие шахтёры и комбайнёры совместно с добровольцами из других частей нашей большой страны. От Душанбе до Кишинёва.
«Пятнашка» – матрица новой армии. Матрица Возрождённой Российской империи. Матрица СССР 2.0. Мультикультурализм – это когда нет ни русских, ни нерусских. Только «общечеловеки» без роду и племени. Многонационалочка – это когда нерусские живут за счёт русских.
Русский интернационал – это когда русский народ старший среди равных. Это достойно и правильно. В этом Русская традиция.
Русский Интернационал – это когда все народы и этносы вместе с русскими воюют за общие (русские) интересы, оставаясь при этом абхазом, осетином, армянином, казахом...
Именно поэтому я счастлив служить в славном подразделении Русской армии ИБ «Пятнашка» под началом русского офицера Ахры-Абхаза!
– В наших СМИ и соцсетях вэсэушников нередко именуют «укронацистами», «националистами», «украинскими боевиками». Между тем от наших военных таких определений не услышишь, самое жёсткое – враг, чаще – противник. Как вы между собой называете тех, с кем воюете? И шире – кто он для вас, человек с оружием по ту сторону ЛБС?
– Противник, враг – слова из лексикона офицерского состава. От капитана и выше. Так легче планировать боевые операции. Отстранённо и логически чётко. Ненависть – плохой советчик человеку, от дел и решений которого зависят жизни его подчинённых.
Солдат же свободен от подобных ограничений. Он имеет право ненавидеть противника, который отвлекает его от любимых, семьи, работы, дома... К этой ненависти примешивается призрение к людям, выбравшим рабское подчинение европейцам вместо братского чувства к близким людям.
Помните стихотворение на Евромайдане – «никогда мы не будем братьями»... Поэтому вэсэушников в обиходе наш солдат называет матерно. На литературном языке это звучит как «пассивный гомосексуалист с отвратительными манерами». Так к ним и относимся.
– Насколько для вас и вообще для бойцов значимы новостная лента, геополитические расклады, международная повестка? Или воюющему человеку совсем не до политики?
– Зависит от каждого конкретного бойца. Его культурного уровня, увлечений, вовлечённости в медиасферу. Но чаще всего у военнослужащих просто не хватает времени на детальное отслеживание новостей про войну и мир. Солдат передоверяет это Верховному главнокомандующему. Если он скажет завтра, что война окончена, так тому и быть. Скажет продолжать, мы будем воевать ещё столько, сколько нужно для Победы.
– Вы из Приднестровья и наверняка следите за событиями вокруг малой родины. Насколько, по-вашему, реально, что Украина попробует открыть «второй фронт» на этом направлении?
– Вероятность практически 100%. Это лишь вопрос времени. Январь 2026‑го, декабрь того же года или март 2027‑го. Вариантов и прогнозов много. В основном зависит от готовности Румынии пожертвовать парочкой миллионов своих граждан. Для ЕС румыны – это унтерменши, их не жалко. Их бросят в топку большой войны первыми.
– Как бы вы охарактеризовали вашу книгу «Моя Новороссия»? Чем она важна для вас и чем будет интересна читателю?
– Для меня это в первую очередь памятник моим боевым товарищам. Как живым, так и уже погибшим. Это обелиск в честь русского солдата в его лучших проявлениях. Для читателей будет небезынтересен взгляд из окопа на происходящее не только на фронте, но и в тылу. Не только на настоящее, но и на историю, породившую этот конфликт. Это честная книга. В ней нет желания под кого-то подстраиваться. Именно этим она и ценна.
– Так или иначе, под разным соусом людям, вовлечённым в боевые действия, задают один и тот же вопрос: «Когда всё это кончится?» А вы не только имеете боевой опыт, но ещё и писатель, а значит, обладаете интуицией художника и способны на обобщения. Когда, по-вашему, и каким образом закончится война?
– «Это», в смысле СВО, закончится в течение года. Максимум двух. Но война на этом не закончится. Тут есть немало вариантов дальнейшего развития событий. И все они так или иначе зависят от нашей воли.
Проявим жёсткость, и СВО перерастёт в новую холодную войну. Начнём мямлить и пытаться пойти на примирение с «коллективным Западом», СВО перерастёт в большую войну. Но вне зависимости от развития событий мы победим. Точнее, мы уже победили.
Мы хотели изменить мир и сбросить с себя колониальные ограничения. Мы это сделали. Мир никогда не будет прежним, а колониальная система явно дала трещину. Добить эту гадину – наша задача на ближайшие 50 лет.
Евгений Николаев. Моя Новороссия.
– М.: АСТ, 2025. – 352 с. – («Русская реконкиста»). – 2000 экз.