В ушедшем от нас 2024 году оперный мир чествовал Елену Образцову, которой исполнилось бы 85. Наступивший 2025-й ознаменован столетием со дня рождения другой советской примадонны – Ирины Архиповой. Обе певицы – легенды нашего недавнего прошлого, их искусство еще очень живо в памяти современников, многие из нас имели счастье видеть и слышать этих великих певиц в Большом театре, на других сценах страны и мира. Однако есть в истории отечественного оперного театра и другие, не менее значительные имена, память о которых, к сожалению, уже не так ярка – стремительно бежит время, уходят поколения тех, кто мог соприкоснуться с искусством звезд довоенной или послевоенной поры.
Одно из таких ярчайших имен уже теперь далекого прошлого – народная артистка СССР Софья Петровна Преображенская, многолетняя примадонна Ленинградского театра оперы и балета имени Кирова (ныне Мариинского), которой осенью прошлого года исполнилось бы 120. «Её голос — сильный, глубокий и несколько грустный — придает русским романсам неповторимый шарм, а в театре со сцены звучит властно и драматично. Представительница ленинградской вокальной школы, эта певица принадлежит к тем артисткам, которые умеют заставить слушателя и плакать над горькой судьбой покинутой девушки, и смеяться над неумелым гаданием, и мстить надменной сопернице», - один из многочисленных восторженных отзывов об искусстве Преображенской. «Проникновенный голос, полный драматизма и глубины, волновал сердца слушателей и в голодную пору Гражданской войны, и в жуткое время ленинградской блокады. Софья Петровна служила своему зрителю самозабвенно и щедро, не стремясь к внешним проявлениям признания и славы. Когда начинала петь Преображенская, в зале все замирало. Ее глубокое меццо-сопрано, исполненное то внутренней силы и страсти, то чувственности и волнения, таило в себе некое волшебство, завораживающее вместе с тем правдивостью и искренностью», - еще одно свидетельство невероятного искусства большой артистки. Неслучайно чествование артистки театр приурочил к памятным дням снятия блокады Ленинграда – Преображенскую, отказавшуюся эвакуироваться и постоянно выступавшую в осажденном, но непокоренном городе, по праву можно назвать голосом великой столицы.
За более чем тридцать лет служения первой ленинградской оперной сцене Преображенская спела здесь весь репертуар для меццо-сопрано – ее безграничные вокальные возможности позволяли давать новую трактовку классическим партиям русского и зарубежного репертуара, творить впервые образы в новых советских операх. В сегодняшнем репертуаре родного для певицы Мариинского театра немало опер, в которых она блистала, где была главной героиней – «Аида», с которой она дебютировала, или навсегда вошедшие в историю отечественного театра такие ее работы как «Хованщина» или «Орлеанская дева». Но было решено памяти певицы посвятить спектакль «Мазепа», в котором ее партия – Любови Кочубей – вроде бы и не самая главная, заметно уступающая по объему вокального материала титульному герою, его несчастной возлюбленной Марии или противоборствующему Мазепе Василию Кочубею. Но такому решению есть логичное объяснение.
Постановка 1950 года режиссера Ильи Шлепянова и художника Александра Константиновского, до сих пор сохраняющаяся в театре (была бережно восстановлена в 2009-м Юрием Лаптевым), это тот самый спектакль, в котором пела Преображенская – образцовый символ сталинской оперной эстетики. А, кроме того, по свидетельству очевидцев, для Преображенской не было ролей второго плана – каждый ее выход на сцену был событием. «Великая “титаническая певица”, примадонна Кировского театра забирала на себя все внимание, поэтому функция героя в постановке Шлепянова переходила не к Кочубею (он был скорее мучеником), а к его супруге – Любови», - пишет современный исследователь Дмитрий Изотов. После премьеры 1950 года критик Л. Энтелис замечал: «Слушая ее голос, видя, как жизненно правдиво выражаются на ее лице, в движении рук, во всей фигуре мельчайшие изменения душевного мира несчастной жены Кочубея, забываешь об условности оперного искусства». Другой критик А. Богданов-Березовский констатировал: «Ее голос образно передавал эмоции мести, энергию действия, выделяясь на фоне вокальных ансамблей». Ему вторит оперный певец С. Левик: «В какой-то момент перестаешь верить, что Кочубей готовит заговор: главной движущей силой становится Любовь».
Соответствовать масштабу такой легендарной певицы – задача непростая. Мариинский театр поручил партию Любови в юбилейном спектакле своей лучшей меццо Екатерине Семенчук, певице с исполинским голосом и яркой актерской харизмой. Но и весь состав спектакля отличало высокое качество. Коварного гетмана спел один из лучших баритонов мира Владислав Сулимский, создав образ емкий и многоплановый. Блистал мастерством прославленный бас Владимир Ванеев в партии Кочубея. Прекрасной дикцией запомнился другой бас – Михаил Колелишвили в партии жестокого Орлика. Инаре Козловской особенно удались лирические фрагменты партии Марии – в финальной сцене помешательства героини она была неотразима. Хор и оркестр Мариинского театра под водительством Валерия Гергиева нарисовали мощную колоритную фреску из петровских времен – полную драматизма и одновременно яркой поэтичности.
Александр Матусевич
