Мишель Уэльбек. Уничтожить. – М.: АСТ, 2023. – 640 с.
Уэльбек – писатель массовый, но элитарный. К нему всегда было много вопросов, но его ценили, уважали, никогда не лишали пристального внимания. Он мог быть близким или совсем чужим автором, но по умолчанию – большим писателем. После выхода романа «Уничтожить» я сделала окончательный вывод, что Мишель Уэльбек – самый значительный из ныне живущих современных писателей.
Французы любят глаголы, точнее, инфинитивы. И для перевода на русский язык, особенно если речь о названии, это проблема. Русское сознание лучше воспринимает существительные и прилагательные.
В глаголах – действие, в инфинитивах – практически руководство к действию. А в существительном есть нечто обтекаемое, необязательное, без директивности. Представьте, что фильм «Убить Билла» назывался бы «Убийство Билла». Убить – значит убить. А убийство – ну, вроде как ещё посмотрим.
Никаких посмотрим в романе Уэльбека нет, и книга его не портрет новейшей цивилизации, не страх того, что её могут уничтожить, а скорбное, полное любви и боли, неистовое желание избавиться уже наконец от этого маразма.
В 2027 году человечеству угрожает неуловимая террористическая организация. Тем временем во Франции готовятся президентские выборы, и главный герой с говорящей фамилией Резон, советник министра экономики, оказывается в зоне катастрофического дискомфорта. Его отца разбивает инсульт, соответственно, семейные проблемы становятся на тот же первой план, что и гибель цивилизации. Кто угрожает? Никто не знает. За что угрожают? С одной стороны – мы не знаем, с другой, как показывает рассказчик, – за всё. За то, что мы предали себя настоящих, отдались виртуальному миру, рекламе, попсе, деньгам, бессмысленному потреблению, бессмысленным картинкам, тупой попытке доказать и оправдать собственное существование. Мы продали свои мозги, а заодно и сердце. Нас по-сартровски тошнит от жизни, а мы продолжаем вести себя как в романе «Норма». Каждому надо сожрать свою – уже теперь неимоверную – порцию. И у каждого замылен взгляд. Шоры. Так всё и закончится, мы же всё равно умрём – от инсульта в родной постели, от сердечного приступа по дороге с работы, от тяжёлой долгой болезни, подхваченной в отпуске. Так почему не от рук фанатиков-хакеров, которым мы сами отворили двери? И неважно, какой они национальности, где живут, что исповедают (кстати, важно, что для Уэльбека это неважно). С ума сошёл мир целиком, некогда искать виноватых. Весьма вероятно, что победил сатана (автор на него недвусмысленно намекает).
Бесполезно в последний момент искать утешения в семье и лелеять нормальную человеческую систему ценностей. Она уже уничтожена. Хотя впервые, наверное, за всю историю своей литературной работы Уэльбек так искренне, почти со слезами на глазах, говорит о семье. Это фантастически нежная и печальная волна любви к родным людям – мощный пласт романа.
Удивительно, что во время чтения книги я как раз общалась с прогрессивными молодыми людьми, которые обсуждали лекцию известного профессора нейробиолога, выразившего резкое неодобрение разработок в области искусственного интеллекта. Поскольку все прогрессивные молодые люди страдают психопатической манией корректного и тактичного высказывания, основная претензия к профессору заключалась в том, что мнение дано в безапелляционной форме, мол, неужели нельзя аккуратнее, мягче. Как любил повторять один мой знакомый тоже профессор: «Можно всё, что не запрещено». И прибавлял: «Кто предупрежден, тот вооружён». Так вот. Мишель Уэльбек, нейробиолог, современный мир, любимая Уэльбеком «Матрица» – нас предупредили. Точка. Конец абзаца. А дальше можно всё, что не запрещено. Поэтому в 2027 году не обижайтесь. И вовсе ни к чему пресловутая корректность и такт, когда человек (в данном случае я имею в виду Уэльбека) достиг того возраста, культурного уровня и навыка масштабирования сознания до размеров Вселенной. Он заведомо имеет право говорить громко и без оговорок: УНИЧТОЖИТЬ. А вот поколение, занимающееся бессмысленным спасением мира, ковыряясь в модной помойке феминистких повесток, гендерного и любого другого неравенства; разрушая классовость, иерархию как принцип организации полнокровного общества; поколение, которое сортирует мусор (отлично) и тут же его производит, продаёт и тоннами поглощает (плохо), – лучше бы прислушалось к тому, что умные люди говорят. Их становится всё меньше, потому что они стареют и уходят. И та самая культура в её высшем воплощении, которая могла бы спасти мир, просто-напросто выветривается.
Сартра тошнило, Перек исчезал, Уэльбек уничтожает. В художественном смысле – правильно делает.
Артюр Брюггер. Рыбий глаз. – Зоэ, 2017.
Молодого швейцарского писателя Брюггера я знала давно. С 2017 года он написал несколько романов, а «Рыбий глаз» заслуженно получил свои награды. Это незатейливая история о том, как два молодых человека, девушка и парень, продавец рыбы и сортировщица мусора, потерянные маленькие люди, вдруг находят себя друг в друге и в исполнении гражданского долга. Производственный и наивно-романтический роман почти превращается в триллер – с раскрытием заговоров и спасением человечества от экологической катастрофы. Здесь всё просто. Не Уэльбек. Миссия выполнима.
Зато Брюггер интересно работает с языком. Его образованность несколько выпирает, но кто не грешил созданием интертекстов в молодости – у того нет сердца.
Автор не замкнут в одной-единственной стилистике, у него есть дух азарта, и он экспериментирует. Внутри романа множество интертекстов. Герой читает Бальзака – вот стилизация под Бальзака. Герой читает Достоевского – оживает русский текст. Плюс англицизмы, речь современной швейцарской молодёжи, речь людей разных социальных классов, профессиональный жаргон и объединяющий всё чистенький ироничный монолог рассказчика, который своей аккуратностью, любовью к метафорам и поэтизации напоминает француза Делерма.
На выходе стильный литературный коллаж, языковое лоскутное покрывало, хорошая структура повествования, трогательная история и симпатичный юношеский энтузиазм. Переводить такую прозу ужасно интересно и сложно, а читать, я думаю, очень приятно. Ещё одна маленькая интеллектуальная прививка в мире уэльбековского Хаоса.