Три сценические площадки Старооскольский театр для детей и молодёжи имени Бориса Равенских на неделю подарил молодым. Здесь при огромном, ставшем уже традиционным интересе жителей старинного русского города к жизни родного театра буквально фонтанировал талантами второй молодёжный театральный фестиваль «Город юности» памяти легендарного режиссёра. Того самого Бориса Ивановича Равенских, чьи постановки никогда не оставляли равнодушными зрителей, а «Власть тьмы», «Царь Фёдор Иоаннович», «Возвращение на круги своя» в Малом театре до сих пор будоражат воспоминания о славных временах блистательной отечественной режиссуры.
Фестиваль собрал студентов ведущих театральных школ страны, а гвоздём его программы стала лаборатория «Творческий эксперимент». Начинающие режиссёры из ГИТИСа в минимально отведённые сроки готовили эскизы выбранных ими спектаклей. А воплощать задуманное на сцене главный режиссёр театра Семён Лосев поручил своим артистам. И, надо сказать, справились они с этим блестяще, что, впрочем, старооскольцев ничуть не удивило. Лишний билетик на любой спектакль здесь уже давно даже не спрашивают – бесполезно: за более чем двадцатилетнюю историю театр стал популярнейшим центром культуры города.
«Молодые люди слышат время и реагируют на него очень остро, ища в драматургии отклик на сегодняшнее состояние и общества, и мира...» – так оценила в разговоре с «ЛГ» их творческие поиски основатель и программный директор фестиваля «Город юности» дочь Бориса Равенских, актриса Театра им. Вл. Маяковского, заслуженная артистка России Александра Ровенских. Она сама отбирала для фестиваля наиболее достойных. С ней встретился наш корреспондент.
– «Город юности» – так назван фестиваль. Это подарок городу, чей театр, носящий имя вашего отца, создан для детей и молодёжи?
– Я давно об этом мечтала. Мы как-то говорили с Верой Кузьминичной Васильевой, с которой много лет дружны. Она не скрывает своей благодарности Борису Ивановичу за творческий заряд, полученный от него в процессе работы над фильмом «Свадьба с приданым», и признаётся, что несёт его сквозь всю свою сценическую судьбу. Узнав, что в Старом Осколе, где Борис Иванович провёл свои юные годы, существует театр для детей и молодёжи, она удивилась, почему он не носит имя своего великого земляка. Что и подтолкнуло меня поговорить с местным руководством. И вскоре Совет депутатов города проголосовал за присвоение театру имени Равенских.
В этом историческом здании, бывшем духовном училище, есть три прекрасные сцены. Побеседовав с худруком театра Семёном Михайловичем Лосевым, учеником Георгия Товстоногова, я убедила его проводить здесь молодёжный фестиваль. Пусть театральные вузы Москвы и других городов показывают свои лучшие спектакли, а победители режиссёрской лаборатории получат шанс поставить спектакль, который останется в репертуаре старооскольского театра. Лосеву идея очень понравилась. И вот уже в этом году молодой режиссёр из ГИТИСа Максим Меламедов показал свой замечательный спектакль «Смердяков» по роману Ф.М. Достоевского «Братья Карамазовы».
Финансовую ответственность за фестиваль взял на себя глава попечительского совета по поддержке и развитию театрального искусства в Старооскольском городском округе Сергей Александрович Напольских – генеральный директор Стойленского горно-обогатительного комбината.
– Большую часть своей жизни ваш отец работал в театрах, труппу которых составляли мэтры ещё старой театральной школы. Что заставило его в последние годы обратить внимание именно на молодёжь?
– Борис Иванович ушёл из жизни, возможно, в свой самый счастливый день: сбылась его мечта – в кармане пиджака лежало высокое разрешение на создание собственного молодёжного театра, в котором он уже видел своих учеников из ГИТИСа. Он был очень счастлив, но его буквально обязали решить неподъёмную задачу – поставить в Малом театре «Целину» Леонида Ильича Брежнева. Такой оказалась высокая цена разрешения создать собственный театр.
Поначалу Равенских из опасения, что его станут считать конъюнктурщиком, пытался защищаться: «Целина – это ведь не пьеса. Я, конечно, как ученик Мейерхольда могу поставить и телефонную книгу, но здесь нечто запредельное...» Однако делать что-то надо было, и он начал фантазировать. Для начала попросил разрешить ему свободно обращаться с текстом генсека – переписать и, может, даже дополнить этот труд. С ним спорить не стали, и он сам себя уговорил: «В конце концов «Целина» – это моя тема, это тема человека и земли». «В темах деревенских всех побил Равенских» – была такая эпиграмма после выхода «Свадьбы с приданым». Не зря ведь он привык себя величать «режиссёром-крестьянином».
Но все свои замыслы и чувства художнику объяснить трудно, почти невозможно, поэтому читка пьесы на труппе Малого театра стала для Равенских испытанием. К вечеру того же дня его не стало.
А буквально накануне днём, сразу после читки, он позвонил мне с просьбой купить букет белых гвоздик. Я так и сделала. С букетом он отправился к своим ученикам в ГИТИС объявить, что молодёжный театр разрешили. Борис Иванович с восторгом делился своими планами, говорил, каким он видит будущее коллектива, какие пьесы намерен ставить; предлагал ребятам помечтать о ролях, которые им по душе. Возвращался домой он в приподнятом настроении вместе со своим учеником, будущим режиссёром. Равенских умер в подъезде своего дома, умер стоя, как уходили из жизни и любимые им герои его спектаклей. Так умер Толстой в «Возвращении на круги своя». Режиссёр просто не мог представить себе умирающего Льва Николаевича в Астапово в постели.
– Ваш отец считался непростым по характеру человеком, режиссёром, который просто не мог отступиться от своих принципов. С ним не соглашались мэтры советского театра. Может, он просто устал бороться с корифеями? Вы же знаете, нечто подобное произошло и с великим оперным режиссёром Борисом Покровским, который даже написал книгу «Как меня выгоняли из Большого театра».
– Десять лет папа работал в Театре им. Пушкина и последние десять – в Малом театре. Почему его потянуло работать с молодыми? Думаю, потому, что вся его творческая судьба складывалась успешно внешне и очень тяжело внутренне – вынести человеку это колоссальное нервное напряжение было совсем нелегко. Со студентами, несмотря на репетиции иногда до трёх ночи, ему было легко – они ловили каждое слово мастера. Вот почему ему всё больше хотелось отдать накопленное годами тем, кого он вдохновлял, от кого чувствовал творческую отдачу. А ему было много чего ещё им отдать.
– Приход в Большой театр, где Равенских предложили ставить «Снегурочку», был продолжением его желания работать с молодёжью, ведь спектакль был поставлен им с только что пришедшими молодыми солистами?
– Да, главную партию спела совсем юная певица Большого театра Ирина Журина. Спустя почти полвека Ирина Михайловна стала почётной гостьей нашего фестиваля в Старом Осколе. Отец выучил эту оперу по пластинкам наизусть. Мог напеть с любого места. Уверена, если бы оркестр внезапно остановился и его попросили напомнить, что дальше, он бы спел точно. Слышал музыку идеально. И хотя нотной грамоты не знал, в юности очень прилично играл на гармошке. Ни одной свадьбы не обходилось без него.
«Снегурочка» Равенских, работа, последняя в его жизни и первая в музыкальном театре, стала для него своеобразной отдушиной. Музыка всегда была его стихией. Заразила его этой пьесой Александра Островского я, когда родители повезли меня в Щелыково, на родину драматурга. Там долго всматривалась в голубое, так называемое снегурочкино озеро, вполне реально представляя себе, что именно в его недрах растаяла снежная красавица. Я долго приставала к отцу, чтобы он поставил эту пьесу в Малом театре. И вот однажды он, придя домой, обронил: «Буду ставить твою «Снегурочку» в Большом».
– В следующем году Борису Ивановичу исполнилось бы 110 лет. Планируете ли проведение в Старом Осколе уже третьего фестиваля памяти Равенских?
– Конечно, хотелось бы, но подготовительная работа весьма трудна. Главное – это то, что фестиваль разрастается вопреки пандемическим страхам. В этом году в нём принимали участие студенты Москвы, Белгорода и Ярославля. Попечители фестиваля убедились, что он очень нужен городу. Его с восторгом принимает местная публика. Глава города не сомневается – это станет традицией. После каждого выступления встаёт весь зрительный зал, что очень вдохновляет начинающих режиссёров и актёров и чего, кстати, не увидишь в московских театрах. Ну а организаторам остаётся лишь выбирать самых талантливых представителей российской театральной школы, никого из самых достойных не пропуская.
Анатолий Яковлев